Все еще сомневаюсь. И в то же время знаю, что хочу его… очень хочу.

— Больше никаких обязательств, долгов и прочего. Ты поняла меня? — резко и отрывисто произносит Лёд, останавливая машину. — Поняла?

Изумленно оглядываюсь и понимаю, что мы уже домчали до дома. Так быстро! Или я так увлеклась своими мыслями?

— Да… — выдыхаю тихо. Он не просто убедил меня. Людвиг нашел те самые, самые важные слова. — Мы так быстро приехали… — добавляю смущенно.

— Дороги пустые.

— Повезло, да.

Выхожу из машины и Лёд оказывается рядом. Смущаюсь, и чувствую себя из-за этого полной дурой. Мы ведь оба взрослые люди и знаем, что должно произойти… а на меня вдруг нахлынула стыдливость.

Лед не дожидается, когда зайдем в квартиру. Прямо перед домом хватает меня и заключает в объятия. Обхватив ладонями мое лицо, он страстно целует меня, не стесняясь прохожих. Его щетина покалывает мою кожу, но мне нравится это ощущение. Касание его губ нежное, приятное. И все же чувствую некий дискомфорт, в голове проносятся воспоминания о нашем первом разе. Тогда Лед тоже никого не стеснялся… Забросил на плечо и в номер…

Мой первый — и единственный на данный момент опыт близости был кошмаром. Поневоле поеживаюсь от воспоминаний. Но теперь все иначе. Когда губы Людвига становятся более настойчивыми, понимаю, что мне нравится его напор. И совсем не пугает его абсолютное доминирование. Я хочу подчиниться. Лед заставляет меня приоткрыть рот, и его язык проникает внутрь. Издаю слабый стон удовольствия, которое пронзает тело. Соски набухли. Внизу живота растекается незнакомое тепло. Еще никогда не приходилось испытывать такие ощущения. Божественные и одновременно пугающие.

— Настя… Ты меня с ума сводишь, — шепчет хрипло Людвиг. — Хочу, чтобы ты была моей.

Только сейчас замечаю, что впилась пальцами в его плечи, притягивая к себе. Когда Лёд прерывает поцелуй, какое-то время стою точно одурманенная. Только через пару минут осознаю, что мы все еще не зашли в дом. Краснею от смущения.


— Тебе безумно идет румянец, — улыбается Лед. Его улыбка такая мальчишеская и самодовольная, что хочется его стукнуть.

— Почему тебе так нравится смущать меня? — бью кулаком его в плечо. Несильно, конечно. Просто чтобы показать свое возмущение.

— Мне нравится делать с тобой все…

— Может быть мы уже покинем улицу пока не собрали представление? — замечаю, глядя на пожилую даму в красной шляпке, уставившуюся на нас возмущенно.

— Целиком и полностью поддерживаю твою идею, — смеется Лед. — Здравствуйте мадам, — кивает он женщине, обращаясь к ней по-голландски. — Отличная погода сегодня.

Не знаю смеяться мне от его выходки, сердиться за то, что провоцирует бедную пожилую поборницу строгих правил — на ее лице написано презрение к нам, или просто порадоваться что я поняла, что он сказал — уроки не прошли даром.

— Вот что ты творишь? — спрашиваю Людвига с легкой укоризной, когда дама, потрясая головой в шляпке, удаляется, фыркнув на нас напоследок.

— Ничего. Пока что ничего, — слегка насмешливо отвечает Лёд. — Но у нас все впереди. Идем. Немедленно.

Когда заходим в квартиру, кладу букет на старинную консоль и поднимаю взгляд на Людвига, испытывая ощущение будто балансирую на краю пропасти. Что я делаю? Как могу без оглядки бросаться в омут? Передо мной влиятельный и богатый мужчина в дорогом, сшитом на заказ смокинге. Я — простушка из провинции. Разве смогу надолго заинтересовать его? Что вообще этот красивый богатый мужчина нашел во мне? Ведь я — самая обыкновенная девушка, абсолютно чужая в мире богачей…. Скромная, бедная… Покупаю одежду на распродажах, а не в эксклюзивных бутиках. У меня нет ничего общего с красавицами, которые нравятся миллиардерам.

— Ты снова хмуришься. Перестань думать, Настя. Поддайся чувствам, — произносит Людвиг.

— Почему тебе так хочется лишить меня разума? Ты играешь со мной? Скажи, умоляю? — произношу внезапно, удивляя саму себя.

— В чем проблема? — вздыхает Лед.

— Ни в чем… Просто… Ты не можешь меня хотеть.

— Что за бред?

— Разве? — спрашиваю с горечью. Ведь мне до сих пор не верится, что это я, в дорогом красивом платье, с макияжем, который мне не повторить никогда в жизни, что я провела вечер среди сливок общества. Как можно в такой ситуации не чувствовать себя Золушкой?

— Расслабься, это все что я прошу тебя сделать, — тихим ласковым голосом произносит Лёд.

Никогда еще он не говорил со мной так… нежно. И проникновенно. Он наклоняет лицо ко мне, я теряюсь, смущаюсь и спрашиваю глупость:

— Ты собираешься меня поцеловать?

— Ты угадала, — насмешливо говорит Людвиг, касаясь большим пальцем моего подбородка, проводя им ниже, по шее, отчего у меня по всему телу бегут мурашки. Поцелуй, следующий за этой проникновенной лаской — жадный, страстный, сметающий все сомнения на своем пути. Оторвавшись наконец от губ, Лед осыпает поцелуями мою шею, затем покусывает мочку уха, а его руки ложатся на мои груди и сжимают их. У меня вырывается всхлип, настолько его касания желанны для меня. Буквально растворяюсь в новых ощущениях.

У меня даже колени подгибаются, и Лед, чутко уловив мое состояние, подхватывает меня на руки. Он несет меня на второй этаж, открывает дверь своей спальни и в этот момент я замираю.

— Не бойся, — говорит он твердо. — Верь мне. Ничего общего с нашим первым разом не будет, клянусь тебе.

Поражаюсь как он безошибочно уловил мои мысли, мои страхи.

— Я тебе верю, — отвечаю тихо, потому что чувствую — ему нужны эти слова, как ничто.

Прижимаюсь к широкой груди Людвига, наслаждаюсь его запахом, и чувством защищенности, нужности. Он желает меня — теперь в этом нет сомнений.

В его комнате царит полумрак. Людвиг неспешно опускает меня на пол, возникает ощущение, что время и реальность растворились и мы одни в целом мире. Я будто превратилась в кого-то другого отчаянного и безрассудного. Встаю на цыпочки, и сама тянусь к губам Людвига. Он в ответ издает хриплый вздох и впивается в мои губы. Отвечаю на его поцелуй с такой же жадной страстью, чувствуя острую потребность в этом. Людвиг медленно расстегивает мое платье, и оно с шелестом соскальзывает на пол. Холодный воздух остужает разгоряченную кожу. На мне не остается ничего, кроме кружевного комплекта белья и шпилек. Поневоле вздрагиваю, вспоминая наш первый раз, но запрещаю себе бояться. В этот раз все будет по-другому. Лед обещал. И я верю ему.

— Ты такая красивая, — взгляд Людвига обжигает. Несмотря на полумрак, отчетливо вижу на его лице дикое желание, которое немного пугает. Секундный порыв бежать, но это разум… А тело, умирающее от потребности в этом мужчине, отказывается делать даже шаг в сторону.

Лед опускается на одно колено и сердце замирает. Осторожно, очень нежно он проводит руками по моим лодыжкам. А потом снимает с меня туфли. Сбрасывает свой пиджак, расстегивает рубашку. Подходит ко мне, я инстинктивно отступаю назад и падаю на огромную кровать, застеленную темно-серым шелковым бельем.

"В его стиле" — мелькает в голове. Не понимаю, к чему сейчас уделяю время деталям. Наверное, способ защиты… Возвышаясь надо мной Лед сбрасывает рубашку, наклоняется надо мной. Подушечками пальцев мягко гладит мою щеку, спускается ниже, проводит по шее, потом — к ложбинке между грудями, я выгибаюсь навстречу его рукам. И вот они замирают на животе, касаясь резинки трусиков.

Безотчетным движением останавливаю его руку.

— Что такое, милая? — тихо спрашивает Лед, но я чувствую, что ему нелегко дается это спокойствие и выдержка его на пределе.

— Нет… просто… Я боюсь, что разочарую тебя.

Людвиг хмурится.

— Ты не доверяешь мне?

— Не в этом дело… Ты же знаешь… у меня нет никакого опыта…

— Мне не нужен твой опыт, Настя. Разве ты не видишь? Мне лишь ты сама нужна. Такая как есть. Ничего больше.

В комнате включен лишь слабый ночник, отбрасывающий на стены причудливые тени, делающие обстановку комнаты немного волшебной и еще более интимной.

— Я не хочу быть временным развлечением, — всхлипнув, вдруг признаюсь Людвигу в своих страхах.

— Ты думаешь между нами это? Просто развлечение? Разве ты еще не поняла, как важна для меня?

Могу ли поверить до конца в эту красивую волшебную сказку? Почему? Почему он выбрал меня, ничем не примечательную, обычную…

— Я люблю тебя, Настя. Ты не обычна, наоборот, уникальна. Жаль, что не понимаешь пока этого. Но я заставлю тебя понять. Позволь мне просто прикоснуться к тебе. И ты все поймешь.

Медленно провожу языком по губам.

— Я хочу, чтобы ты коснулся меня. Хочу принадлежать тебе.

Не знаю откуда во мне берется смелость сказать эти слова.

Чувствую, как соски становятся болезненно напряженными, твердыми. От одной только мысли о том, что происходит сейчас между мной и Людвигом, в теле начинают происходить невероятные вещи. В животе появляется ощущение трепета. Так вот что такое бабочки в животе… И правда похоже, восхитительно щекочущие ощущения. Между бедер появляется тянущая, пульсирующая боль.

Людвиг ничего не отвечает на мою столь смелую фразу, но его рука ложится на мое бедро, пальцы снова поддевают резинку трусиков и тянут вниз.

Затем его рука скользит к внутренней стороне бедра. Пальцы осторожно и ласково продвигаются все выше по внутренней стороне и пожар в крови разгорается все сильнее. Кажется, вот-вот растаю и превращусь в лужицу сексуального желания.

Никогда раньше я не была так возбуждена, и даже не подозревала что на такое способна.

— Я тоже хочу коснуться тебя, — признаюсь смущенно. Во взгляде Людвига вспыхивает победный огонь.

— Наконец-то, — произносит он охрипшим голосом, наклоняясь ко мне и снова жадно целуя, проникая языком. Растворяюсь в этом жгучем поцелуе. Сила воли покидает меня, уступая место безумной страсти.