В конце концов я все рассказываю ей что произошло.

— Деточка, а ты не думаешь, что та Катька нарочно все подстроила? — выслушав и подумав немного, говорит Ирина. — В конце концов, ты не видела его самого…

— Не знаю… Я не знаю, что думать. Но Людвиг ни разу не позвонил! Если это спектакль, и он в нем не участвует… Придя домой, он ведь должен разыскивать меня…

— Да, это правда… Ну может еще позвонит.

Ночью я спала как убитая от успокоительных, которыми меня напичкала моя спасительница. Я с содроганием думала, что было бы, не будь у меня в этом абсолютно чужом городе отдушины. Не к кому обратиться. Домой не уехать… Зарплату, что получала на фирме Людвига, я всю на цветы потратила. Наивная идиотка, уверенная в завтрашнем дне и мужчине, от которого завишу полностью. Сейчас я ненавидела себя, презирала.

— Я с самого начала знала, что Лед со мной развлекается, чувствовала это, но так хотелось верить в сказку, — со вздохом говорю Ирине за завтраком.

— Сказке всегда есть место, милая. Не надо говорить глупости, ты как никто заслуживаешь любви. Думаю, надо все же найти его и поговорить. Узнать все досконально, может это недоразумение. Но я видела, что подруга сама не верит в то что говорит.

— Голая женщина в постели мужчины, которого ты считала своим единственным, это всегда недоразумение, — всхлипываю.

— Что ты будешь делать?

— Не знаю. Я хочу… домой.

Эта мысль приходит внезапно. И захватывает целиком. Я этого с самого начала хотела. Вернуться в свой родной поселок. Хоть кем. Огороды полоть, дояркой. Мне все равно.

Но у меня нет денег…

Когда рассказываю о своих мыслях Ирине, она начинает меня отговаривать. Но видя, что я ни о чем другом думать не могу, смиряется.

— Признаюсь милая, я очень одинока тут и совсем не хочется отпускать тебя. Но понимаю, что это эгоистично. Я куплю тебе билет. Даже не спорь, а то обижусь. Хотя я бы советовала подождать. Может голландец твой одумается да прибежит. Такая вы пара красивая. Ну не может одна прошмандовка испортить все…

* * *

Еще одна ночь в гостях у Ирины, беспокойно мечусь по постели. Впервые предстоит лететь одной в самолете, подруга конечно проводит, и все равно. В прошлый раз толком даже не поняла, что в самолете, под успокоительным ничего не чувствовала. А сейчас так страшно от мысли что полечу, даже тошнит. Спать хочется безумно, но слишком сильно нервничаю, чтобы успокоиться. Разум мечется зигзагами, то вспоминая произошедшее — голая Катерина, наши дни и ночи с Людвигом. Его прикосновения его страсть… Почему он не позвонил ни разу? Это мучает меня, буквально убивает…

* * *

Я приземлилась в Москве, холодной и пасмурной, словно не лето сейчас, а середина осени. Погода соответствует моему настроению. Цель уехать домой так захватила меня, что билет на поезд из Москвы мы с Ириной купили тоже онлайн, и буквально через несколько часов после того как самолет должен был приземлиться. Да, хотелось увидеться с подругой, но не в таком состоянии. Так что приземлившись, я сразу поехала на вокзал, чуть подремала в зале ожидания, и вот я уже сижу в купе, в одиночестве, спутников нет, что очень радует. Можно дать волю слезам, только их нет. Самочувствие ужасное, я разбита вдребезги, даже плакать сил нет…

Облака постепенно рассеиваются, выглядывает солнышко. Смотрю на сменяющийся пейзаж, наблюдаю за расширявшимися просветами голубого неба сквозь грязное стекло вагонного окна, обдумывая окончившийся крахом период своей жизни.

То, что было у нас с Людвигом — невероятное безрассудство, и теперь понимаю, что растеряла остатки разума, когда легла с ним в постель. Хоть это было изумительно. Даже более чем… Он перевернула всю мою жизнь. Теперь, когда я открыла в себе чувственность, которую разбудили прикосновения Людвига, уже никогда не буду прежней.

Если бы знала, как ужасно все закончится, смогла бы устоять? Вряд ли.

Теперь все начинается для меня сначала. Внезапно, чувствую уверенность, что справлюсь, похороню воспоминания. Стану сильнее.

Забуду того, кто видел во мне лишь игрушку.

Справлюсь. Другого выхода нет.

POV Людвиг

Почему, когда кажется, что твоя жизнь наладилась, ты вдруг получаешь новый удар по голове?

Причем, в моем случае, он произошел в прямом смысле.

Я привык не доверять никому, кроме разве что дяди, который вырастил меня. После его смерти работал на износ, чтобы воплотить нашу общую идею: сделать старую забегаловку — достойным и изысканным рестораном. Деньги никогда не были для меня самоцелью. Лишь средством, возможностью получать что хочешь и чувствовать себя свободным. Мои старания принесли плоды — я не просто сделал ресторан популярным, но и открыл успешную сеть по разным уголкам мира. И вот, когда, казалось бы, получил все что желал… обрел гораздо большее, на что мог рассчитывать.

Настя. Свежий, невинный цветок, который я растоптал по незнанию. Но смог все исправить, добиться девушки по-настоящему. Она стала той, которой я поверил и открылся безоговорочно, полностью.

Она сводила меня с ума одним взмахом густых темных ресниц. Я любил наблюдать за ней спящей. Меня даже возбуждало, как она ест. Все, что делала Настя, заводило меня, особенно, когда наши тела познали друг друга в полной мере. Я проклинал свою глупость, что так долго ждал, чтобы прикоснуться к ней. Все табу, и мучившее долго чувство вины, казались теперь такими нелепыми.

Но сегодня я потерял все. Сначала новый пожар в том же ресторане, заново отстроенном. Борьба с огнем, голыми руками в прямом смысле слова. Потом больница, долгие беседы с полицией, и все это время я думал лишь о Насте. Даже просто ее образ помогал мне справиться со стрессом и ожогами. В огне сгорел мой мобильный. Не помня телефон любимой, изводил себя. Мы всегда были на связи, каждую минуту. Я безумно волновался, потому что поджигателя выявили. Им оказался Бьерн. Сильный удар по доверию. Этому человеку я слепо верил, он так много лет работал на меня, что я считал его почти родственником…

Но выяснилось, что этот подонок таил на меня обиду многие годы. Когда-то я перекупил его ресторан. Я узнал об этом случайно, поговорил с Бьерном и тот заверил что не держит зла. Как оказалось — врал. Работал и ждал удобного момента, чтобы всадить нож в спину.

Он попался по нелепой случайности — за ним следила брошенная, влюбленная в него женщина, тоже работавшая на меня… Она и позвонила, сначала мне, потом в полицию.

Но главный удар ожидал дома. Насти не было. Прождав до поздней ночи, мучаясь от боли — несколько ожогов ныли нестерпимо, меня даже убеждали остаться в больнице, я сходил с ума от беспокойства. Понимая, что не звонил ей, что будет волноваться, торопился домой.

Где же моя принцесса? Куда она делась, чем занята что не добралась до дома поздней ночью.

От мысли, что она могла покинуть меня внезапно, по невесть какой причине, прошибает холодный пот.

Еще никогда мне не было так хорошо с женщиной. Настя была идеальной возлюбленной для меня. Отзывчивая, страстная, щедрая на чувства и эмоции. Она изменила мою жизнь, раскрасила ее в яркие краски.

Нет, она не может покинуть меня, даже думать о таком не буду. Скорее всего обиделась что не позвонил и ушла ночевать к подруге. Меня вырубает смесь успокоительного и обезболивающих, только поэтому не мчусь посреди ночи искать любимую. Утром, едва проснувшись, отправляюсь к Ирине. Но дверь мне не открывают. Ищу еще сутки Настю по всему городу, пишу заявление в полицию, прошу знакомых полицейских помочь в розыске… И нахожу беглянку в регистрации на рейс, который вылетает через пятнадцать минут. Добраться до аэропорта за это время нереально. Руки болят, веду машину с огромным трудом… И все же пытаюсь, торопясь изо всех сил.

— Простите. Самолет вылетел, — с извиняющейся улыбкой говорит мне девушка за стойкой.

Что черт возьми происходит? Какого хрена? Что произошло?

Одни вопросы в голове, рассудок словно в тумане от обезболивающих. Собираюсь купить билет на ближайший рейс, но чувствую себя настолько плохо, на грани обморока. И потом, частный самолет быстрее и лучше. Поэтому добираюсь снова домой. Сваливаюсь в постель, сутки в бреду, температура под сорок. Приходится вызвать скорую.

— Из-за ожогов в организм попала инфекция, — объясняет врач. — Еще немного упрямства и самолечения и вас бы не спасли. Надо более адекватно относиться к лечению.

Валяясь в больнице вторую неделю. Телефон я восстановил, но Настя на звонки не отвечает. Я устал думать, что могло произойти. Может срочные дела у нее нашлись? Да нет. Она бы мне сказала. Явно случилось что-то плохое. Причем с нами обоими, одновременно.

Черт, бывает же. Закон подлости на максимуме. Словно все силы ополчились против нас…

На вторую неделю приходит Катерина. Заботлива, нежна, но я прошу ее уйти. Не хочу видеть.

— Ты просто сволочь! — кричит она в сердцах, когда в пятый раз уже в грубой форме прошу ее убраться уз палаты. — Именно поэтому я и Бьерн…

Поверить не могу что она проговорилась вот так. Катерина осекается, на ее лице шок. Но теперь уже нет дорогие назад, теперь ей не уйти из палаты, из которой только что выгонял сам.

Вызываю полицию, еду туда вместе с ними, хотя лечащий врач ворчит.


Под напором и угрозами Катька рассказывает все.

Как связалась с Бьерном и попала под его влияние, когда я охладел к ней. Как тот мозги ей промыл, уговорил шпионить. Как не понравилось Бьерну появление Насти, он продумывал разные варианты расправиться с девушкой… Но к счастью ничего у него не вышла.

А потом эта сука посмела голой в мою постель залезть. Унизила мою девочку, наговорила всякого.

И ты поверила, любимая? Как?

Больно осознавать, что до конца Настя так и не открылась мне…