Я для него — подстилка. Тетка явно убедила его в том, что я бывалая шалава… Это у нее получается отлично. Раньше, стоило даже на работе на полчаса задержаться, начинала меня клеймить. Богатая практика.


Итак, мой «хозяин» живет в гостинице. Уже радует. Здесь люди… персонал. Можно позвать на помощь. Надеюсь, что это спасет меня. Пусть надежда призрачна.

Все эти мысли мечутся в моей раскалывающейся голове, а Людвиг… Ох, ну и имя у него, пугающее и потрясающее одновременно… только вот сейчас меня от другого трясет… потому что Людвиг начинает раздеваться. Во рту моментально пересыхает.

Я понимаю, он иностранец, голландец. Где-то я читала, что они к таким вещам как секс относятся предельно легко. Свобода нравов у них, наркотики, опять же. Улица красных фонарей. Боже, откуда я все это знаю? Где-то прочла или передачу смотрела… Вот только ничуть не легче от собственной любознательности, скорее наоборот…

Мне страшно, очень. И в то же время, при виде мускулистого мужского тела пересыхает в горле. Я смотрю украдкой на идеальные кубики пресса. О да, этот самовлюбленный голландец явно обожает себя и свою фигуру.

А я… мне настолько неловко, что хочется сквозь землю провалиться. Потому что он притягивает взгляд! Это ужасно…

Что, если прикажет раздеться и мне?

Оглядываю комнату на наличие лампы или вазы. Эти предметы всегда выручают людей, попавших в беду. Двину по башке… Да, добавлю себе срок в добавок к нанесенному материальному ущербу, физический — куда хуже… Но разумно мыслить уже не получается, я схожу с ума от страха…

Но этот человек не чудовище. Он спросил голодна ли я, и немного от сердца отлегло. Если волнуется обо мне… значит не станет боль причинять? А может с ним можно договориться?

Но тут он произносит фразу, которая вновь поднимает в душе огромную волну ненависти.

— Я не трахаю женщин перед ужином. Тебе нечего бояться. Я просто хочу переодеться и тебе, кстати, тоже не помешает.

Какая же сволочь! Мало того, что связал по рукам и ногам непонятными мне бумагами, да и долг велик, знаю, что не врет, слышала про эти бутылки, о них неделю сплетни ходили… Об их дороговизне. Я действительно нанесла ущерб… Но расплачиваться собственным телом это чересчур! Надо так и сказать ублюдку.

Но тут Людвиг дает мне еще передышку, предложив пойти в душ. С радостью соглашаюсь, и дело не в том, что одежда до омерзения липкая и холодная. А потому что чувствую, как к глазам подступают слезы. Я не плакса, о нет. Наоборот. Презираю мокроту. Никогда не позволяю себе… И вот сейчас чувствую, что не выдержу.

Не хочу, чтобы он видел мои слезы.

Скрываюсь в ванной и захлопываю за собой дверь — громко получилось, и от этого румянец стыда на щеках. Не привыкла громко заявлять о себе… Столько лет играла в невидимку… Ничего со мной не происходило… И вот пожалуйста, событий безумный калейдоскоп закружил так, что вот-вот захлебнусь… Ощущение, что тону. Барахтаюсь, но надежда выплыть тает с каждым движением…

Мне нужна всего минута, чтобы собраться с мыслями. То есть нет, мне нужна целая жизнь, чтобы все разложить по полочкам и пережить весь этот ужас… но могу позволить себе только минуту… Разглядываю себя в зеркале при ярком свете, тут множество лампочек и в потолке, и на стене… Такой как сейчас, ни за что не захотела бы увидеть себя снова. Глаза, потемневшие от боли и унижения, широко открыты, чтобы не дать пролиться собравшимся в уголках слезам. На лице красные пятна, и от смущения, и от нервов… а рот сжат в тонкую скорбную линию.

Страдалица… овечка на заклание. Но я не позволю так с собой… Я выберусь из этой ситуации. Сбегу. Обязательно. Надо лишь продержаться, дождаться, пока отвлечется… уйдет куда-нибудь. Надо тщательно выбрать момент.

Ничего другого мне в голову просто не приходит.

* * *

В конце концов, я беру себя в руки и даже залезаю под душ, прежде проверив раз двадцать замок на двери. Но он достаточно хлипкий и, если Людвигу взбредет в голову ворваться ко мне, вряд ли это устройство его остановит. Но я настолько омерзительно себя чувствую, грязной, липкой, что мне уже все равно.

Выхожу, наверное, спустя час, мечтая, чтобы босса не оказалось в номере. Но он там. За накрытым столом. Я надеялась, что есть мы будем в ресторане, а потом удастся ускользнуть незаметно. Куда? Я не знала. По-хорошему надо бы утра дождаться. На улице темнеет. Как мне добираться до Тани без денег? На моем пальце — тонкое золотое колечко, единственное мое украшение и память о маме… Придется использовать его… Обменять хоть на карточку на метро…

— Я заждался тебя, — низким голосом произносит Людвиг, посылая разряд тока моим нервным окончаниям. Кажется, пространство между нами звенит. И я не понимаю, почему так реагирую на этого мужчину. Которого ненавидеть должна… а он все равно меня волнует. Такой расслабленный, домашний, в спортивных штанах и футболке, подчеркивающей его бицепсы… фигура у него потрясающе красивая. Крупные руки с широкими выступающими венами, длинные пальцы, кисти крупные, но очень красивой формы… Похож скорее на спортсмена, нежели на ресторатора. Может быть и элегантным денди в строгом костюме, и небрежно-лохматым, плюющим на каноны моды…

— Ты можешь переодеться, если неудобно в халате, — Людвиг кивает на стопку вещей на краю постели.

Разглядываю одежду — еще одни мешковатые штаны и майка. Он предлагает мне свою одежду, в которой я конечно утону. Но бежать лучше в ней, в халате точно не вариант. Наверное, в этих шмотках буду выглядеть смешно, по-уродски. Но ведь это к лучшему! Моя задача — отвратить от себя этого похотливого богача. Тогда почему внутри проскальзывает нотка сожаления? Я хочу ему нравиться? Я сошла с ума, в таком случае!

Но тут Людвиг произносит фразу, вмиг отрезвляющую и возвращающую обратно огромную волну ненависти к нему. В тот момент, когда беру вещи и делаю пару шагов к ванной комнате.

— Переоденься здесь.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты здесь переоделась, что непонятного? Или вдруг русский забыла? Или забыла зачем ты здесь?

Похоже этот мужчина знает только одну тактику — кнут и пряник. И сейчас активно на мне ее использует. Играет как жирный ленивый кот с полуживой мышью. То добрячком прикинется, то прикусит до острой боли.

Именно так я себя чувствую. А еще умираю от желания смахнуть со стола всю его еду. Но напоминаю себе, что надо быть терпеливой, хладнокровной. Эмоциями точно его не переиграть. И я сбрасываю халат, представая перед мужчиной в одних трусиках и бюстгальтере. Набросится — тогда буду драться как мегера. А смотреть хочет? Чтож, я ЭТО заслужила.

Хватаю штаны, натягиваю. Людвиг предусмотрительно положил мне длинный хлопковый пояс. Иначе на мне конечно же эта вещь не удержится. Подвязываю, вожусь, пыхчу… И тут замечаю, что он застыл за своим столом, а взгляд — обжигающий. Хватаю футболку, натягиваю.

Машинально оглядываю себя в большом зеркале на стене. Несколько капель с мокрых волос падает на грудь, и просвечивают ореолы сосков. Фена я не нашла… Тюрбан завязать не догадалась… Идиотка. волосы в ужасном беспорядке. У меня нет даже расчески, чтобы привести волосы в порядок. И будь я проклята, если попрошу хоть что-то у этого буржуя!

Опускаю глаза вниз на свои голые ступни. Свои полуботинки оставила в ванной… подумав, что заберу позже. Но босиком чувствуя себя ужасно неловко. Босая и в одежде с чужого плеча. Не могла она и представить, что когда-то со мной случится такое…

— Ты закончила? — голос Людвига стал еще более низким и густым. Пожав плечами, иду к столу, сажусь и сразу начинаю наваливать себе в тарелку все подряд. Объесться до отвращения — тоже мысль. Если меня будет тошнить вряд ли он на меня полезет… Выиграю время до утра.

— Приятного аппетита, Настя.

— И вам.

— Не стоит так нервничать.

— Вы в этом уверены?

— А у тебя острый язык. Мне нравится.

— А мне нет!

— Ты ведешь себя как жертва. Не могу понять, неужели ты настолько талантливая актриса.

Интересно, какого он ждет на это ответа? Да, он подозревает меня в куче ужасных вещей. Но если попытаюсь оправдаться, есть ли шанс, что поверит мне? Я очень в этом сомневаюсь…

Глава 7

Я почти готова высказать Людвигу все что думаю о нем, но тут неожиданно в дверь раздается стук. Внутри вспыхивает надежда. Такая совершенно иррациональная и глупая, что тетя Наташа передумала меня продавать. Что приехала за мной, и сейчас, высказав Людвигу все что о нем думает, заберет меня. И мы будем вместе искать выходы из ситуации с долгом. Ведь виноваты в нем обе…

Но увы… Людвиг подходит к двери, открывает ее, и я слышу густой мужской бас.

— Привет, дружище, как же я рад тебя видеть!

Еще один мужчина! Меня просто душит паника. Теперь мне точно не удрать, упустила возможность! Ругаю себя, дрожу как осиновый лист, когда нежданный (а может я и в этом ошибаюсь), гость, предстает передо мной. Это полный невысокий мужчина, с двумя подбородками, но все равно почему-то симпатичный. Может из-за улыбки на лице?

— Черт, Лёд… — мужчина таращится не меня и бормочет смущенно, — мне ужасно стыдно что я помешал. Знал бы, как проводишь время, не пришел… Короче, ребят, я пойду, пожалуй. Не буду мешать и все такое…

Теперь мужчина выглядит грустным. Словно его выгнали из компании. И мне почему-то не хочется, чтобы он уходил. Вдруг я могу получить от него помощь?

— Успокойся, Иван, ты не помешал. Это моя секретарша.

Последнее слово Людвиг произносит с особенной интонацией, заставляя мое лицо вновь пылать.

— Хм, ну я даже не знаю, ребят. Точно не помешаю? — Иван забавно переминается с ноги на ногу, прижимая к себе огромную бутылку водки.

— Точно. Садись. Мы только начали ужинать.