— Ты выйдешь за неё замуж? — поперхнулась Лерка счастьем, глядя на меня огромными глазами, в которых плескалась надежда.

Я на миг выпал из реальности.

— Нет, — кое-как вынырнул из болота задумчивости. — Во-первых, мужчины женятся, — указал на ошибку тиранши. — Во-вторых, я предложил Кристине у меня работать!

— Тоже хорошо, — тотчас согласилась Лерка, хотя взгрустнула, когда я отмёл её предположение. — И мы будем чаще видеться, конечно же!

— Боюсь, нет, — не желал обнадёживать за зря. — Кристина отказалась. Настаивать не могу, но мы будем надеяться, что она найдёт другую работу по сердцу, — размазал мысль, потому что как-то было нужно закончить разговор, но так, чтобы слишком в сопливость не забраться и не показать дочери, что сам расстроен отказом Кравчик.

— Папочка, ты же не позволишь ей уйти к другому человеку? — изумила вопросом Лерка.

— Милая, — я замялся, не зная, что сказать. Меня спас лифт. Кабинка застопорила, створки разъехались:

— Кристина взрослая девушка, и сама решит, чего желает. А теперь всё, забыли о Кристине, забыли о работе. Домой! — нарочито строго. — Где мы поговорим о твоём поведении, — дал понять, как серьёзно настроен и наш разговор не окончен — и я ещё спрошу за то, что случилось.

Лерка тотчас насупилась. Опустив голову, поплелась на выход.


Кристина


Быть или не быть. Вот. В чём. Вопрос.

Стоило закрыться двери за Кирсановыми меня тотчас накрыло тоской из-за дурного магнетизма преследовавшей меня семейки. И если Роман продолжал добавлять в душу раздрая, куда я его упорно не желала впускать, то Лерка туда ворвалась, как захватчица и тиранша — и там обжилась так, что я не уверена, что смогу её быстро изгнать. В этой мысли укрепилась, когда после ухода Кирсановых, под ковриком, на котором играла Лерка, обнаружила фломастер и наклейку. Покрутила в руках и положила в прикроватную тумбочку, как будто готовилась к следующей встрече на моей территории. Но не выбрасывать же?

А потом в глубоких раздумьях промаялась до позднего вечера. С одной стороны был Роман Игоревич, который мне и нравился, как человек, и одновременно пугал. Работа на него могла быть или худшей в мире идеей, или интереснейшим опытом, для профессионального роста. С другой стороны Макс… Вроде как ему нужно было, чтобы я получила эту работу, и в то же время он уже отказался от своей затеи. А что если честно расскажу о новом предложении? Какой бы он не дал мне ответ я в любом случае буду не до конца довольна и честна с собой.

И никакого криминала, а всё равно стыдно. Потому что… я вляпалась по уши в семейство Кирсановых и нет смысла себя обманывать. Если я соглашусь — это будет только из-за Лерки и Романа. Если откажусь… это тоже будет из-за них. И то что в уравнении нет Макса — только моя вина. Самая настоящая. Не специально, просто так вышло, что он хочет со мной семью, а я хочу спасать чужую девочку и играть с ней в дочки-матери, а ещё играть с её папой в секретаршу-подчинённого.

Кристина заигралась и забыла, что в другой песочнице у неё уже есть “друг”.

Спать ложилась с чувством глубокого предательства, промучилась в постели до утра, а встала разбитая и подавленная. Сегодня должен приехать Максим. И мне его даже как-то страшновато ждать. Я проштрафилась. Снова.

Была по началу зла, что не забрал меня из больницы, так ведь на деле оказалось, из-за меня-то и застрял в пробке. Подарок забирал, который в тайне от меня заказал и несколько недель ждал доставки, а выезд с того района перекрыт был из-за ремонта, вот Кравцову и пришлось гнать по объездной и в ливень в пробках толкаться.

Так что он опять сумел меня виноватой оставить. Не специально, но вышло…

Ладно, дождусь, мы поговорим. Потом у нас будут выходные, чтобы найти решение… и телефонный звонок вырвал из мыслей. На экране высветилось “Сэм”.

— Да, — бросила в трубку, приняв вызов.

— Привет, красотка, как дела? — по обычаю бодро пропел Польски.

— Привет, — сонно отозвалась, лениво прохаживаясь по кухне, в поисках завтрака.

— У меня для тебя новость! — торжественно заявил Сэм.

— Боюсь представить, — проворчала, включив чайник.

— Ты просто обязана стать помощником Кирсанова! — огорошил так твёрдо, что я чуть чашку из рук не выронила.

— С чего вдруг?

— Светлану-Сметану уволили! — радовался как мальчик-проказник, чья пакость удалась. — Поэтому ты просто обязана прийти на её место!

— Не думаю, — буркнула, но сердце тревожно стучало. Значит,

Кирсанов и впрямь был серьёзно настроен. Не просто место предложил, оказывается уже уволил другую.

— Ты обязана! — настаивал Сэм. — Я не вижу лучшей кандидатуры на эту должность.

— Отчего же, претенденток было много…

— Не смеши, — отрезал категорично Саймон. — Тем более, мне Лерчик позвонила, — пропел парень. И я остро затосковала по Лерке, Сэму и больничке.

Забавная игра была, увлекательная. Я и правда была там с друзьями. На секунду представила, как иду утром на работу, пью кофе с Сэмом, наряжаюсь каждый день в новое платье, потому что мой вид признали неликвидным. Это теперь даже насмешило.

Представила, как прихожу вечером с работы, и мы с Максом вместе готовим! Ну а что? Мы же будем оба работники, значит и домашние дела пополам. Обычно к вечеру, когда он приходил я уже и поем, и дела переделаю, и в итоге просто слушаю про его день и вскакиваю то салатик нарезать, то чай поставить. Вот это кайф, наверное, тоже уставать! Когда ты не должна обхаживать “работника”, а как бы можешь себе позволить полежать на диване…

— И что хотела эта проказница? — мотнула головой, прогоняя ненужные образы, где мы весело хохочем, смотрим смешные видосы и шинкуем лук на котлетки.

— Рассказала, как у тебя провела день, и что папа тебе сделал предложение… — смешливо тянул слова Польски.

Теперь остро захотелось уши надрать мелкой заразе.

— Я не дала согласия, — вместо нападения ушла в глухую оборону. — Мне нужно подумать… да и свадьба на носу… Наверное.

— Это шутка? — на другом конце повисло непонимающее молчание. — Какая свадьба? Карьера у тебя на носу, а не свадьба!

— Нет карьеры, а вот жених очень даже есть…

— Кравчик, — строго начал фразу Польски, и это заставило затаить дыхание, — брак и дети — на потом, такая должность может больше не подвернуться! Ты хоть представляешь, с каким количеством людей знаком Кирсанов? Ты о его проектах слышала? А о планах? Он как… — запнулся на слове Саймон, — Наполеон! — выдал, и я метко подметила:

— Помнится, план был хорошим и даже воплотить частично удалось, да только результат оказался не тем, потому и итог плачевен, — размазала познания в данной области.

— Не сгребай всё в одну кучу. Наполенон был великий полководец! Великий стратег и организатор! И его идеи воплощались в жизнь! — переиначил видение ситуации Польски. — А то, что русская душа не поддавалась разгадке, и условия нашего проживания не подошли чётко организованной кампании — другое! — проворчал напоследок.

— Ладно, ладно, — примирительно согласилась. — Но я правда не уверена, что мне стоит, — истинную причину сомнения не могла озвучить, вот и отнекивалась вяло. — С женихом поговорю…

— Детка, если жених, дом, семья мешают реализовывать свои проекты — бросай всё!!! А вот меня не бросай. Мне очень тут не хватает ясной головы и твоей красивой мордашки, — дурашливо закончил разговор Сэм. Я лишь покачала головой.

Шутил он жутко! Но при этом был неподкупаемо мил.

На том и распрощались.


А днём вернулся Максим.

Был по обычаю то мрачный, то улыбчивый, то задумчивый, то болтливый, и когда уже не могла больше молчать, призналась:

— Макс, мне работу предложили… — я готовила кушать. Кравцов решил мне составить компанию и сидел за столом, развлекая пустой болтавнёй. Я включила плиту, на которую планировала ставить кастрюлю с водой, размышляя над фантазией про совместную жарку котлеток и сама себе улыбнулась.

— Ми-илая я не давлю ни в коем случае, — Максим перестал улыбаться, но секундой погодя уточнил: — А что за работа?

- “Программа-рек… — далось с трудом, я даже дыхание затаила, раздумывая, как продолжить. — И…

— И? — Макс чуть стол не свернул, как ко мне подался. — Ты согласилась? — не дал договорить. Ненавидела, когда меня перебивали, а уж тем более, если это проворачивал Макс. Хотелось огрызнуться, но почему-то стало интересно, что будет дальше. Правда ожидание подпортила боль — кольцо раскалилось и прижгло палец.

— Твою мать! — взвыла и потрясла рукой. Плиту-то я включила, только вместо кастрюли спокойненько держала над нагревающейся поверхностью руку, пока она вместе с кольцом не начала пылать.

— Милая, ты чего? — ко мне бросился Кравцов. А когда догадался, махом включил холодную воду и дёрнул меня за руку, заставляя охладить ладонь. — Ты прям мать драконов какая-то! — хохотнул, чмокнув в лоб.

А я морозила ожог, прикидывая, как до сих пор жила? Моя вынужденная собранность воевала с природной рассеянностью и тотальной невезучестью, и чаще побеждали именно рассеянность и невезучесть, но я по прежнему была оптимисткой и не опускала рук.

Непрошибаемая идиотка!

Пока Макс полез в холодильник за льдом, я сняла кольцо, которое всё-ещё было тёплым, магия не иначе, и сунула его в кармашек домашних брюк.

— Надеюсь, теперь закончишь греться над плитой, — смешливо буркнул, закинув в пакет льда и протянул спасительный холод мне. — Я понимаю зимой прибегаешь и сразу греться, но летом-то зачем?

— Потому что ты меня заморозил своими вопросиками, — обиженно пробурчала я, а потом тоже засмеялась. И правда. Что мне приспичило греться летом?

Максим загрёб меня в объятия: