– Я достаточно жил рядом с людьми. И знаешь, чему это меня научило?

– Чему же? – выдохнула Саманта.

Тут вмешался Локрин, и в дыхании его вдруг почувствовался дух спиртного.

– Ясное дело, он понял, что лучше уж в пещере – лишь бы от нас подальше!

Кэлибрид, наклонившись к своему неразлучному спутнику, положил руку ему на колено с такой неожиданной нежностью, что у Саманты вдруг защипало в глазах.

Стараясь не разреветься, она заморгала и поспешно перевела взгляд на Каллума. Тот смотрел на нее все тем же странным, не по-человечески проницательным взором.

– Да, верно, – кивнул он. – Чем дальше от людей, тем лучше.

На несколько секунд воцарилось молчание. Но Саманта не собиралась предаваться скорби, чуть привстав, она взяла полупустую бутылку скотча и разлила всем по стаканам.

– Выпьем за теплый очаг и сытный ужин – счастье, которое не у всех есть.

– Это правда. – Взгляд Каллума немного смягчился, и он сделал глоток виски.

– И за Сэм! – поднял свой стакан Кэлибрид. – Лучшую повариху в Эррадейле!

– За Сэм, единственную повариху в Эррадейле! – подхватил уже немного пьяненький Локрин.

– За Элисон Росс, – тихо добавил Каллум, снова бросив на нее острый, внимательный взгляд.

Саманта замерла на мгновение, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Уже второй раз Каллум говорил при ней об Элисон Росс как о ком-то отсутствовавшем. Как будто этот загадочный человек хотел ей сказать: «Я знаю, кто ты такая».

Или, по крайней мере: «Я знаю, что ты – не Элисон Росс».

Глава седьмая

«Ради собственной безопасности никогда, никогда не посещай замок Рейвенкрофт!»

Предостережение Элисон Росс то и дело звучало в ушах Саманты, перекрывая более приятные звуки – убаюкивающий стук дождя в окно и ритмичное тиканье старинных часов на стене.

Саманта не просто переступила порог краснокаменного строения, гордо высившегося на землях Рейвенкрофта – она поднялась по двум лестничным пролетам и прошла через три роскошных холла, прежде чем оказалась в «малой» гостиной, убранной в темно-зеленых тонах с вкраплениями золотистого и винно-красного.

Последнему соответствовал и цвет портвейна у нее в бокале, и цвет густых зачесанных кверху волос маркизы Рейвенкрофт.

– Как я рада, что вы решили к нам заглянуть, – проговорила Мена Маккензи с такой теплой и искренней улыбкой, какой Саманта, пожалуй, за все двадцать четыре года жизни еще не встречала. – Я ждала визитную карточку из Эррадейла и только недавно сообразила, что в американском свете, возможно, этот обычай не принят.

Любезность маркизы Рейвенкрофт и радовала Саманту, и безмерно смущала. Она не могла понять, как эта благовоспитанная и, по всей видимости, знатная английская леди оказалась замужем за жестоким лэрдом, всей Европе известным как Демон-горец.

Кроме того, Саманта очень старалась смотреть леди Рейвенкрофт только в лицо, она опасалась, что, опустив взгляд ниже, разразится нервным смехом.

Локрин оказался прав. Эта женщина была стройна, однако чрезвычайно щедро одарена природой. Взгляд Саманты то и дело перемещался к ее роскошной груди, и каждый раз она боролась с желанием прикрыть руками собственный бюст, точнее – его отсутствие.

Саманта снова поднесла к губам бокал с портвейном, который любезно предложила ей леди Рейвенкрофт вместо чая, когда гостья, насквозь промокшая под ледяным ноябрьским дождем, появилась на пороге ее жилища.

Лэрда Рейвенкрофта не было дома – он был занят на своей винокурне, и хозяйка замка предложила гостье его подождать.

Рядом с этой умопомрачительно красивой, изящной и, видимо, одетой по последней моде женщиной Саманта чувствовала себя безнадежной простушкой. Выдерживать роль богатой наследницы становилось все труднее. Стараясь не ежиться под любопытным взглядом изумрудных глаз леди Рейвенкрофт, она мучительно придумывала ответ.

– Я… да, я обычно не пользуюсь визитными карточками, – ответила она наконец, теребя желтую оборку своей парадной шерстяной юбки.

Саманта не могла не сравнивать собственный наряд с лиловым шелковым платьем леди Рейвенкрофт. Разница такая же, как между самими женщинами; одна ткань – гладкая, блестящая, притягивающая взор, другая – грубая и практичная.

– Не могу себе представить, что так задержало моего мужа, – заметила леди Рейвенкрофт, бросив взгляд на часы. – Но очень рада, что мне представилась возможность с вами поговорить. Не каждый день знакомишься с наследницей американского железнодорожного магната! Расскажите мне об американском Западе. Он действительно такой дикий, как нам здесь рассказывают?

– Именно такой, – подтвердила Саманта, в два нервных глотка приканчивая сладкий портвейн.

Леди Рейвенкрофт чарующе улыбнулась.

– Вижу, вы ценительница портвейна. – Она проницательно взглянула на гостью.

Саманта пожала плечами.

– Если «ценительница» означает, что он мне нравится, то еще какая! Хотя, признаюсь, сегодня я попробовала портвейн первый раз в жизни.

Мелодичный грудной смех леди Рейвенкрофт ее порадовал, хоть Саманта и подозревала, что отчасти собеседница смеется над ней.

– Тогда, прошу вас, выпейте еще!

Хозяйка подала знак слуге с кожей цвета темной сосны, в ливрее, сверкающей, словно солнце пустыни.

– Я, м-м… вчера вечером попробовала скотч из винокурни «Рейвенкрофт», – сообщила Саманта. – Он оказался очень хорош.

– Что ж, лэрду Рейвенкрофту будет очень приятно это услышать! – И снова эта улыбка – само очарование. Причем ни грамма искусственности! – Пожалуйста, мисс Росс, расскажите о себе. Чем вы увлекаетесь, каковы ваши достижения?

Саманта похолодела. Все-таки зря она сюда приехала! Она и раньше понимала, что не слишком похожа на светскую даму из Сан-Франциско, но одно дело – обманывать кучку ненаблюдательных мужчин, едва ли способных отличить шелк от шерсти, и совсем другое – эту даму! Черт, ей следовало заранее об этом подумать!

– Я… э-э… вряд ли у меня найдутся такие достижения, о которых стоит упоминать, миледи, – уклончиво ответила Саманта.

– Прошу вас, называйте меня Меной! Мы ведь соседки! – Леди Рейвенкрофт добродушно рассмеялась. – Я просто хотела спросить, чем вы занимались в Америке, мисс Росс. Вы рисуете? Вышиваете? Может быть, изучаете какую-то науку?

Еще больше смутившись, Саманта молча покачала головой.

Улыбка Мены чуть поблекла.

– Тогда, возможно, поете? Или, может, играете на каком-нибудь музыкальном инструменте?

– Только в тех случаях, когда я одна и никто не слышит.

Они отпили еще по глотку портвейна, затем маркиза сказала:

– Я слышала, что американцы очень любят вальсировать…

Тягостное молчание было ей ответом. Саманта чувствовала: все складывается совсем не так, как ей хотелось бы. Что же до танцев… Смиты, вырастившие ее, считали любые пляски изобретением дьявола. Ни разу в жизни Саманте не приходилось танцевать – даже под деревенскую скрипку!

– Должно быть, вы предпочитаете более активные развлечения? – допытывалась Мена, она отставила свой бокал на изящный столик, стоявший у ее локтя. – Я вот обожаю все, что связано с верховой ездой! Летом у нас здесь бывает фантастическая конная охота.

Саманта гордо выпрямилась.

– Да, ездить верхом я умею и люблю! – подхватила она. В голосе ее прозвучало облегчение. – А еще умею стрелять.

– Но это же чудесно! – Мена радостно всплеснула изящными руками и, подавшись к гостье, сообщила: – Я выросла в небольшом баронетстве на юго-западе Англии. Верховая езда всегда была моим любимым развлечением. Нам с вами обязательно надо как-нибудь прокатиться вместе!

Весьма довольная тем, что у них с маркизой наконец-то нашлось что-то общее, Саманта едва не выпалила, что тоже выросла на юго-западе, но вовремя прикусила язык.

– Я сейчас езжу верхом каждый день, – объяснила она. – Вместе с несколькими наемными работниками собираю коров, которые за десять лет успели одичать и разбрестись бог знает куда.

– Может быть, мне стоит навестить вас в Эррадейле, – предложила Мена. – И вот что мне подумалось… Сбор урожая давно позади, на винокурне до весны особой работы не будет, так что если вам нужна помощь со сбором скота, то возможно, местные жители с удовольствием согласятся на вас поработать.

– Это будет очень кстати, спасибо вам! – искренне отвечала Саманта, оставив всякие подозрения – то ли из-за двух бокалов портвейна, то ли из-за обезоруживающего очарования леди Рейвенкрофт.

Бросив взгляд на тяжелые шторы с золотым шитьем и этажерку с расписным фарфором, она спросила:

– А вы занимаетесь всем тем, о чем меня спрашивали? Я имею в виду… м-м… интересы и достижения.

– Да, все эти занятия мне знакомы. – К чести леди Рейвенкрофт, это признание она сделала почти смущенно, потупившись и залившись нежным персиковым румянцем. Потом вдруг выпрямилась, словно пораженная какой-то внезапной мыслью. – А вас что-то из этого интересует? Зимой в горах Шотландии бывает одиноко, а на нынешнее Рождество мы не собираемся в Лондон – дела призывают моего мужа остаться здесь. Быть может, если позволит погода, вы заглянете ко мне, и я вас… чему-нибудь научу? До того, как выйти замуж за лэрда Рейвенкрофта, я некоторое время служила гувернанткой. Скажите, к чему вас особенно влечет?

«Ох, знать бы, к чему меня влечет?..» – мысленно вздохнула Саманта.

– А… э… а вы что любите больше всего? – спросила она.

– Я всегда обожала танцы. Научить вас?..

О черт! Саманта незаметно вытерла вспотевшие ладони о юбку. Она никак не ожидала, что ей предложат регулярно наведываться в Рейвенкрофт. И потом, можно ли танцевать с врагом? Хотя… Ведь они с этой дамой не враги. Мена Маккензи, похоже, вполне искренне хотела стать ей подругой…

Но… она – не Элисон Росс. Об этом не следовало забывать. И она приехала сюда не играть в принцессу, а прятаться от своих преследователей. А также искупать грехи и присматривать за Эррадейлом.