Только чем ближе к моменту отъезда, тем чаще в голову приходили другие, земные, обыденные мысли. Иван прямо говорил, что хочет жениться, что с его стороны ко мне серьезные чувства. И сердце мое каждый раз радостью отзывалось на эти его слова. Но ведь... дома Катя! Дома старенькая и больная мама! Могу ли я их оставить одних? И что получается, у меня впереди - счастье, семья, возможно, дети, мужчина. А у них... у сестры, в первую очередь, - безнадега, боль и одиночество? Из-за меня.

    - Нет, ты не думай, - продолжал он. - Тебе особо-то не придется с ним сидеть, да и часто видеть его. Если что, я могу с сыном у моих родителей видеться. Я его всего один раз в месяц на выходные к себе забираю.

    И что мне сказать на это? Что я детей обожаю? Что его сын для меня никогда помехой не стал бы? То есть обнадежить его, согласиться на продолжение отношений? А может, сказать прямо сейчас, что "нам было хорошо вместе, но на большее не расчитывай"?

    - Ваня, понимаешь... - еще не знаю, что именно и как скажу, но уже понимаю, что слова эти сделают больно и мне и, наверное, ему!

    Только он перебивает, не дав договорить:

    - Стоп-стоп! Только не говори, что для тебя это был просто секс! Не поверю ни за что!

    Ведь могла сказать, что плотского удовольствия хочется и престарелым девственницам! Могла и хотела! Но как соврешь ему такому - желанному, близкому? Как соврешь ему, если больше всего хочется еще несколько дней рядом побыть, напитаться его любовью, чтобы потом, в долгие одинокие вечера было о чем вспоминать!

    - У меня же сестра, понимаешь? Я не могу их с матерью одних бросить! Я вину свою перед ней чувствую! Да такую вину, что за всю жизнь не отмолить! Я ей жизнь испортила! А теперь, значит, буду жить и радоваться, тогда как они...

    Помимо воли на глаза навернулись слезы, рукавом кофты яростно смахнула их - сильной быть хотелось, такой, какой и была все эти годы!

   Некоторое время он думал, глядя куда-то в окно, где снова мело и было темно, будто вот-вот наступит ночь. А потом, не глядя на меня, потянулся, притянул за плечи к своему теплому боку и сказал:

    - А я тебя на другой континент везти и не собираюсь! Я живу неподалеку от вашего дома. Хочешь, хоть каждый день к ним ходи, а нет, пусть они к нам переезжают - у меня квартира огромная. Впрочем, когда дети родятся, купим себе дом. Заберем с собой и мать твою, и сестру - как раз будет кому за мелкими присмотреть...

    - Какие-такие дети? - опешила я.

    - Твои и мои. Или, по-твоему, я зря стараюсь каждую ночь?

    Всё так просто? А если Катя не примет тебя? А если бояться будет, как боится всех мужиков на свете? Но сладкая мысль о малыше на моих руках, о моем, родном, собственном, была так заманчива, так приятна, что хотелось продлить ее, подумать еще об этом, дать себе возможность почувствовать себя счастливой.

   - Мы всё решим, Алёнка! Придумаем вместе, как нам быть с твоими родными. Может быть, всё не так уж и страшно, как ты считаешь. И опять же, ты ж не пробовала - вдруг твоя сестра не будет так уж плохо на меня реагировать! Вдруг... примет меня? Годы прошли... Всё забывается, боль притупляется. И еще... Ты подумала о том, что мне без тебя теперь плохо будет? Представь, один, совсем один в квартире, да что там... в целом мире один! А я уже привык, что утром в моей постели лежит маленькое рыжее солнышко! Ты просто разобьешь мое нежное сердце!

    Шутит, а глаза такие... будто правда всё до последнего слова! И мне очень хочется попробовать!

61 глава. Матвей и Инга

         - Ну и с кем из нас тебе понравилось больше? - не могу сдержать горечи и щедро приправляю ею свой вопрос.

     Он замирает спиной ко мне, медленно разворачивается, вопросительно подняв свою левую бровь. Вешает полотенце, которым вытирал голову на шею и делает несколько шагов в мою сторону.

    - Из вас... это из кого? И что мне должно понравиться? Секс? А-а-а, из вас это - из тебя и... Снежаны? Я надеюсь, ты сейчас ее имеешь в виду? А не какую-нибудь из моих пассий столетней давности?

    Я отступаю назад, усиленно вытирая волосы и делая вид, что меня не задело сейчас, что мне вообще все равно. Он подходит совсем близко, внимательно всматривается в мое лицо, хоть я и отвожу вовремя глаза, не давая рассмотреть в них обиду, и радостно говорит:

   - Да ты ревнуешь! Ревнуешь же!

    А потом, тряхнув мокрыми прядями, запрокидывает голову и хохочет, ржет на весь дом, потешаясь надо мной, дурочкой, над моими чувствами, над моим глупым сердцем, которое ненавидит его и любит, заставляет хамить и мечтает о ласке. Ему смешно, а мне снова больно! Уйти! В ванную! Подчинясь отданному себе мысленному приказу, я разворачиваюсь и бросаюсь в ванную, чтобы закрыться там и не видеть его насмешек не слышать этого, бьющего прямо по моим нервам, хохота!

    Но хорошо быть сильным мужиком, которому ничего не стоит схватить, вжать в стену бедную хрупкую девушку и легко удерживать, для надежности зафиксировав руки, чтобы уж наверняка не смогла вырваться! Именно так он и поступает.

    - Я не ревную! - цежу сквозь зубы. - Ты мне противен! И безразличен!

   Но в глаза ему посмотреть не могу - всё поймет! Легко доберется до самой сути, если в глаза посмотрит сейчас!

   - А хочешь я на твой вопрос отвечу? Ну-у, тебе же интересно, с кем из вас мне больше понравилось? Вот я и скажу! А?

    Бросаю робкий взгляд на его губы, которые сейчас ответят и однозначно убьют меня этим ответом! Я не хочу слышать! Я передумала! Мне и без этого больно! Уже от самого факта, что он сравнивает меня с кем-то! От того, что ему есть с кем сравнивать!

    - Не хочу. Хочу, чтобы отпустил... и всё!

   Отрицательно машет головой - не отпустит! Добьет! Дура, зачем спрашивала! Зачем, вообще, заводила об этом речь! Сама дала ему оружие против себя!

    - Отпущу. Сейчас. Скажу и отпущу. Инга, - замираю, услышав в звуке собственного имени странные  незнакомые нотки. Не могу сразу понять, что это... - Я думал, что смогу... с другими. Я даже хотел этого. И пытался. И поначалу, после той ночи, когда мы с тобой переспали, получалось. Ты плачешь? Инга, ну посмотри на меня! Пожалуйста! Не плачь! Иди сюда. Вот. Так лучше. Но чем дальше, тем больше понимал, что назло тебе это делаю! И каждый раз на месте других тебя представляю. Только так получалось. А вчера, со Снежаной, даже так не вышло! Я не смог... Просто, блядь, не встал на нее!

    Сквозь слезы, открыв рот, смотрю на него. Не понимаю, к чему он ведет, о чем сказать пытается. Что-то важное очень... Что-то, что я хочу услышать! Но понять не могу.

   - Инга, пожалуйста, не ходи к нему больше, - вдруг сдавленно, словно через силу, выталкивает он из себя. - Очень тебя прошу...

    Мотаю из стороны в сторону головой - не понимаю, к кому мне нельзя ходить. К Плетнёву, что ли? Он что, на самом деле, думает, что я с боссом все еще сплю? Видел же, что я на диване в гостиной... Пока я размышляю, он продолжает. И каждое слово дается с трудом. Я чувствую, как он переступает через себя, говоря это мне:

     - Я буду трахать тебя так, как ему и не снилось. Слышишь? Любить буду...

    - Что? - сердце замирает, а потом несется вскачь так быстро, что мне самой его слышно - стучит бешено, кровью ударив в голову.

    - Люблю тебя...

   Впивается в губы, а я, ошарашенная, даже ответить ему не могу - просто, вцепившись в ворот его халата, тяну к себе, чтобы держал, чтобы рядом был, чтобы не сказал, отстранившись, с извечной своей ухмылочкой, что это шутка такая сейчас была. Пусть лучше целует. Любит? Меня? Меня любит! Отталкиваю, обхватываю лицо ладонями. Не чувствую даже, как болезненную, с незажившими ранками, кожу рук царапает его недельная щетина. Не могу сдержать смеха - счастьем накрыло, вытеснив и мысли и здравый смысл! Меня любит! Меня! Вижу, как взгляд темнеет - обиделся! Я его хорошо знаю. Обиделся на мой смех. И спешу исправиться, спешу сказать, пока опять не поругались:

    - Ты мне можешь не поверить, но после той нашей ночи, с Денисом у меня больше ничего не было... И ни с кем другим не было. Вот.

     - Вре-ешь! - протягивает с подозрением, но при этом тянет к себе, крепче прижимает, в глаза заглядывает, пытается правду высмотреть где-то там, в глубине.

    - Пойди и у него спроси, если мне не веришь!

   - А зачем тогда говорила мне... Зачем врала? А-а! Ответочка, да? Специально, чтобы довести? Отомстить? Ну ты и зараза, Инга!

    И в последней фразе почему-то звучит восхищение...

62 глава. Инга и Матвей

    - Я как-то не привыкла на такую компанию огромную готовить! - с тоской заглядываю в холодильник и даже придумать не могу, что с этим изобилием продуктов можно сотворить - вроде бы всего много, но с моими способностями в кулинарии картинка итогового блюда в голове появляться не желает.

     Он заглядывает туда же через мое плечо, по-хозяйски обвивая руками талию. И мне хорошо! Вот так бы и стояла... А хотя нет, вернулась бы назад, в нашу комнату, и повторила бы то, что в душе случилось... Желательно, несколько раз!

   После того, как Матвей признался мне в любви, все и шло к тому, чтобы снова потерять голову - он целовал, я, счастьем переполненная, теперь могла не думать ни о чем, о запретах забыть и быть с ним просто потому, что безумно этого хотела. Но приехали Денис с Натальей, нас позвали их встречать...

    А потом Матвей, явно переоценив наши с ним возможности, пообещал приготовить для всех праздничный ужин.

    - А что ты умеешь? Умеешь же хоть что-то? - легко касается губами щеки и содержимое холодильника плывет перед моими глазами - запах его свежевыбритой кожи, тепло его губ, близость сильного мощного тела - все это волнует до дрожи.