– Я хочу иметь дома нормальную жену, – примиряюще говорил Лев, – а не загнанную рабочую лошадь. Четыре часа и для дома не такой урон, и тебе достаточно для того, чтобы развеяться.

Маргарита, получив согласие мужа на её работу, вначале торговалась за каждый час, но сверх оговоренных четырех часов ничего не смогла вырвать. Потом она успокоилась: когда это женщина не могла обмануть мужчину? И двух месяцев не прошло, как он привык к тому, что жена работает, и уже не интересовался, когда она с работы возвращается домой, потому что всё равно сам приходил гораздо позже. Тут и Рита могла бы забастовать – что же это они с мужем почти не видятся, но не бастовала.

Теперь она ухитрялась-таки ещё два часа прихватывать. Приходилось крутиться, зато у неё появились «лишние» деньги, то есть никаким договором не предусмотренные и о которых муж пока не знал. И, как следствие, появился свой личный счет в банке. Кроме официального счета её предприятия.

Она вспомнила, как уговаривала мужа, дать деньги на стоматологию:

– До каких пор мне на чужого дядю работать?

Маргарита прежде устраивалась в частную клинику и получала весьма скромную зарплату. Хозяева не любят платить наемным работникам слишком большие оклады. Теперь она это знала по себе.

– Так ты и не работай! – ехидничал муж.

– Но, Лёвушка, мне бы хотелось иметь своё дело… Я могу отдавать тебе отдавать тебе половину своего заработка?

Он расхохотался.

Конечно, Лев и думать забыл, что отказал ей когда-то в дополнительной сумме на содержание дома. Что для него были эти три тысячи, сущие копейки, просто чего-то вздумалось её повоспитывать.

Он весь был в своём бизнесе. Работал директором собственной станции техобслуживания и при этом мечтал купить ещё одну.

Тогда мечтал, а теперь уже купил. Эту самую одну, чтобы тут же потянуться за другой. Он не собирался останавливаться на достигнутом.

Чем тогда она хуже? Разве как специалист Маргарита не могла реализоваться? Неужели женщина не может тоже стремиться, проявить себя в своём деле?

Хотя она не раз слышала, как подруги говорили:

– Если бы я могла не работать, я бы не работала.

Или повторяли:

– Где бы ни работать, лишь бы не работать.

Может, это от противного: хочу того, чего не имею?

Идею жены о своем деле Лев вначале считал прихотью, но в отличие от многих других мужей деспотом не был и, посмеиваясь, рассказывал своим приятелям.

– Моя-то решила бизнесвумен заделаться. А что, я не стал возражать. Пусть попытается. Женщина не должна дурью маяться, а то ещё свернёт мозги набекрень! Терпеть не могу этих избалованных дамочек, которые кроме шопинга да всяких массажистов-культуристов ничем не интересуются.

Он и не замечал, как сам себе противоречил. То работай, то не работай!

Правда, на желание Риты открыть свою детскую стоматологию, поначалу вскинулся.

– Нет у меня свободных денег, Марго, нет! Пойми, я только начал подниматься.

– Лёвушка, мне нужно такую небольшую стоматологию, всего на два кабинета… Я узнавала. Можно купить где-нибудь двух-трехкомнатную квартиру на первом этаже и перестроить её…

– Двух-трекомнатную! – передразнил он. – Ты представляешь, во что это обойдется? Ты наверняка хочешь купить где-нибудь в центре, а не на окраине, не так ли?

Маргарита злилась, потому что знала: с его амбициями она никогда не дождется того, что у мужа появятся свободные деньги. Он не остановится на достигнутом. Его мечтой вначале была одна станция техобслуживания, теперь уже третью дооборудывает. Не факт, что на примете у него нет четвертой. Это её предположение. Но с некоторых пор Лев не любил говорить с женой о своём бизнесе. Боялся, что жена сглазит?

Ссориться с мужем Рита пока не хотела, потому что к кому бы ещё она могла обратиться в случае чего?

Она усмехнулась собственным мыслям. Неужели чувства ко Льву, когда-то нежные и трепетные, стали насквозь материальными? С чего началось её стремительное охлаждение? С осознания, что, несмотря на семейные узы, они так и не стали по-настоящему близкими людьми. Рита не углублялась в свои размышления: не она ли сама тоже в этом виновата? Главное, Лев нисколько не стремился их отношения улучшать. Потому, как аукнется, так и откликнется.

– Представляю… Тогда я возьму кредит, а, Лёва?

Он почесал голову, покряхтел.

– А если ты прогоришь?

К такому вопросу она не была готова. То есть, она думала, что само собой разумеется, в таком случае ей поможет муж, а выясняется, что он вовсе так не считает.

Наверное, кто-то из подруг, подслушав её мысли, сказал бы:

– Ты просто злишься на то, что он не стал потворствовать твоим капризам.

Никакие это не капризы. Она не могла смириться с тем, что Лев как бы отодвигал Маргариту от себя, не хотел вникать в её проблемы. Ему было всё равно, что станет с её бизнесом, и даже как она станет расплачиваться в результате проигрыша. Главное, он в неё не верил!

– То есть, ты хочешь сказать…

– Да, дорогая, ты должна хорошо понимать, что можешь рассчитывать только на себя.

Вот вам и здрасьте!

Маргарита поняла. И хорошо подумала. И закусила губу.

– Хорошо, я согласна.

Она решила, может и к лучшему, что кредит придётся выплачивать ей самой. По крайней мере, Лев ни в чём не сможет её упрекнуть. Типа того, что ему пришлось деньги вытаскивать из бизнеса. И что без него Маргарита ничего не стоит. А её так называемый бизнес не более чем каприз…

Пусть увидит: она всего добьется сама!

Конечно, дополнительный заработок – это уже перестраховка. Но Рита продолжала оставаться на пару часов в кабинете после шести при всякой возможности – всё равно Лев об этом не знал, а мама, войдя в её положение, сама забирала Артема из детского сада. Якобы временно, но Рита подозревала, что, привыкнув иметь в руках определенную сумму, не захочет и впредь уменьшить свои доходы.

Папа Маргариту предостерегал:

– Смотри, дочка, мужчины любят, чтобы в доме был уют, чтобы завтраки-ужины, а ты сама чуть ли не одновременно со Львом домой приходишь!

– Зато я рано встаю, – парировала она, посмеиваясь про себя, каким её родитель стал рассудительным. Она ещё помнила его выкрутасы, пьянки и скандалы, даже исчезновение из дома на пару суток. Легко нам учить других.

Но не будешь же отцу о том напоминать. И в самом деле, Маргарита «крутилась». Не валялась в постели по утрам. Вставала, кормила Лёву завтраком, отводила Артема в детсад, возвращалась домой, и мыла-убирала, готовила ужин на вечер. Лев не смог бы застать её врасплох.

А приходя домой с работы на полчаса-час раньше Льва, она успевала всё разогреть и подать. И до ухода на работу ещё оставалось время пообедать и нанести макияж.

Вообще-то Маргарита была согласна с отцом. Взялась за гуж – в смысле, вышла замуж – не говори, что не дюж. Супружеские обязанности, – а это не только постель! – конечно, никто не отменял.

При этом жене всегда нужно было хорошо выглядеть. Это уже не только для мужа, для родителей своих маленьких пациентов.

Единственно, вначале Рите было немного не по себе от того, что она оказывает детям платные услуги, но если государство позволяет себе внедрять платную медицину, то как быть не слишком обеспеченному стоматологу?

Со временем она привыкла. Единственно, старалась цены не слишком задирать. Может, поэтому пациентов у неё хватало.

В общем, если человек старается для своего блага, у него всё и получается. Даже не так: если человек не отходит в сторону от намеченной цели, упорно идёт вперед, у него всё получается.

Глава третья


Юля иной раз слышит, как Маргарита разговаривает по сотовому телефону со своими подругами. Те восхищаются, ахают, что у неё свой кабинет. И говорят:

– Хорошо это, работать не на чужого дядю.

Между прочим, и Юля тоже работает на чужого дядю. Вернее, на тетю, только непонятно, почему она постоянно сравнивает себя с Маргаритой. У неё никогда своего дела не будет. Такие, как Юля, рождаются на свет, чтобы работать на чужого дядю. А иначе на него просто некому было бы работать…

Она вспоминает, что Маргарита запрещает ей говорить о себе нелицеприятное. Типа, что у Юлии чего-то там не будет, или ей так никогда не жить.

– Никогда не говори никогда. Там, наверху, нас слышат. Если ты сомневаешься в себе, то ничего и не получишь!

– Но если это правда.

– Никто не может знать наверняка. А вот ты станешь говорить, не «если у меня будут деньги», а «когда у меня будут деньги» – чувствуешь разницу? – они таки и будут. Соответственно, если ты говоришь – я никогда так жить не буду, то и не будешь.

На самом деле Юля не совсем сложила лапки, она тоже не отказывается дополнительно подзаработать. Но всё это так мелко. Даже лишних две-три тысячи рублей не сделают погоды. Точнее сказать, это совсем не те деньги.

И ещё. Маргарита остается каждый день на два часа, принимает взрослых пациентов, а Юле работать не предлагает. Её медсестра, между прочим, тоже с удовольствием бы поработала, лишними деньги не бывают. Но нет, Ритка думает только о себе! Чего ещё от неё ждать? Сытый голодного не разумеет. Или это… гусь свинье не кто-то там!

Хотя на самом деле Маргарита вовсе не обязана о Юлии заботиться. И если Юлечке что-то не нравится, она может пойти и поискать себе другого работодателя. Но она предпочитает пыхтеть от обиды в уголке, вот и всё.

А дополнительный заработок могла бы себе сама изыскивать. На работу ведь к двум часам приходит, а до того? Узнала бы у Анастасии Георгиевны – той, что арендует кабинет с восьми часов до половины второго – не нужна ли ей медсестра? Она частенько одна работает. Медсестра Елизавета у неё то ли болеет, то ли работать не хочет…

Но это только разговорчики. Юле нравится, что на работу нужно приходить после обеда. Она может спать утром, сколько хочет. И все эти разговорчики насчет лишнего заработка – ерунда. Юля – лентяйка, и напрасно удивляется, что ей мало платят. За четыре-то часа работы! Да большинство медсестёр ей бы позавидовали!