Мужчины одобрительно хмыкнули, увидев дам, а затем быстро скрылись в предбаннике. Женщины переглянулись и засмеялись:

– Слабаки! – выразила общее мнение мама, – испугались, что плавки не удержат их интерес.

Лиза в ответ сердито фыркнула, она не одобряла столь откровенных высказываний родительницы, а Ева наоборот хихикнула. Ей было немного жаль, что Саша промолчал.

Парились раздельно. Банька была небольшая, но выстроена с соблюдением всех правил сохранения тепла, поэтому в первый жар отправились мужчины, полируя хорошее настроение безалкогольным пивом и квасом. Ночевать родители Евы не собирались, но весело провести время никто не мешал.

Дамы отправились во вторую очередь и Ева снова заметила, что душевное равновесие сестры нарушено. После бани Лиза против обыкновения не вспомнила про крем и чистую одежду, молча вышла в беседку в одном купальнике, выпила рюмку водки, и не стесняясь мамы закурила тонкую дамскую пахитосу. Присев рядышком, девушка толкнула сестру плечом:

– Эй, что случилось?

– Ничего, – сестра затянулась, и стряхнула пепел прямо на траву, – достало все и только!

– Поделись!

Последние два или три года сестры виделись гораздо реже, зато мнение друг друга ценили даже больше.

– Илья, он хочет развода, – просто сказала Лиза, снова затягиваясь горьким дымом.

– У него есть причина, или так лучше для дела? – уточнила Ева.

Она супруга сестры недолюбливала давно. Знала, что женился только ради объединения капиталов, знала, что пользовался связями жены, ее умениями безупречно вести дом, принимать гостей и организовывать всевозможные переговоры и встречи. Все это не считалось бы предосудительным, если бы зять уважал Елизавету. Даже в кругу родственников и друзей он умудрялся брякнуть что-то типа:

– Ах, Лизонька, чудный прием, жаль крабов привезти не успели! – и тем сводил на нет душевное равновесие жены в один миг.

Еще хуже стало, когда Лиза создала собственную фирму, организующую банкеты, съезды и корпоративы. Теперь к пренебрежению добавилась ревность, и мелкие гадости. До Евдокии доходила лишь десятая часть слухов, но даже этого хватало, чтобы желать зятю неделю бурного отравления или хотя бы болезненного падения «с высоты собственного роста».

– Причине восемнадцать, у нее толстая жопа и пятый месяц беременности, – без эмоций ответила Лиза.

Ева прикусила губу – у Елизаветы не было детей, хотя врачи не могли найти причину и беременность любовницы мужа выбивала ее из колеи, сильнее, чем сам факт измены.

– Что ж, все складывается просто отлично! – внезапно заявила Ева, и вызвала удивленное оживление сестры. – Виновник развода он, значит согласно контракту, выплатит компенсацию с процентами. Деловая репутация ему еще дорога, и от своей фирмы он отказываться не захочет, твой бизнес останется при тебе, а с остальным поможет Стас… Лиза попыталась возразить, но младшая сестра сразу перехватила инициативу:

– И не спорь! Я сейчас его позову и обрисую ситуацию. Он сам тебя в обиду не даст!

Под бешеным напором младшей сестры старшая дрогнула и опустила ресницы. Она думала, что никто-никто на свете не знает ее самый большой секрет. Лиза любила Стаса, любила с того самого момента, как увидела двенадцать лет назад. Но ее контракт был уже подписан, на руке красовалось обручальное кольцо и ее представление о «правильном» не включали в себя роман и побег из-под венца с парнем, моложе ее на пять лет. А Ева знала. Что укроется от подростка? Именно поэтому Стас не принимал предложения Мясоедова-старшего остаться в родном городе и возглавить филиал. И по той же причине он приезжал каждые два-три года, когда силы и терпение иссякали, а жизнь вдали от чеканного профиля Елизаветы становилась совершенно невыносимой.

У Евдокии слова не разошлись с делом. Она моментально выскочила из беседки, влетела в гостиную и с порога объявила:

– Папа, ты в курсе, что Лиза и Илья разводятся? – Отец удивленно вскинулся, а Ева, не теряя напора продолжила: – любовница Ильи беременна, так что даже доказательства измены не нужны, через четыре месяца достаточно будет тест на отцовство сделать.

Пока мужчины переваривали это громкое заявление Ева уже повернулась к Стасу:

– Братик, этот тип смеет угрожать моей сестре! Собирается отнять у нее бизнес! Ты же ее защитишь? Лиза приглашает тебя пожить у них, пока юристы будут заниматься разводом!

Последний «выстрел» достался Саше:

– Милый, я надеюсь ты поможешь провести аудит фирмы до того, как мой бывший зять спрячет все деньги в оффшорах?

Тут Ева наконец выключила «капризную девочку» и обычным голосом сказала:

– А теперь я сообщу маме и этого козла закопают в его собственном саду! – потом развернулась и вышла с чувством глубочайшего удовлетворения.

Она свое дело сделала. Сейчас еще братьям позвонит, и можно будет вести Лизу отмечать развод!

В результате ошеломительных новостей мама запретила отцу садиться за руль, вызвала из города «трезвого шофера», расцеловалась с Евой, помахала Саше и увезла плачущую Лизу и Стаса в свой дом. Стоя у ворот Евдокия зябко обняла себя за плечи, чувствуя, как ее отпускает напряжение долгого дня. Саша закрыл тяжелые створки, и они вдвоем медленно пошли к дому.

Глава 18

– Устроила ты всем сюрприз, – осторожно сказал он, оглядывая гостиную.

Стресс от сообщения о разводе и разделе имущества мужчины запивали «Курвуазье» и рюмки вперемешку с бумагами покрывали большую часть ровных поверхностей комнаты.

– Сейчас уберу, – отмахнулась Ева, – зато Лиза избавится от Ильи навсегда и наконец поверит Стасу.

– Не знал, что между ними чувства, – Саша легко включился в уборку, придумав сбрасывать шелуху фисташек в подарочную коробку от коньяка. – Я думал, Стас ухаживает за тобой.

– Это просто шутка такая, давняя, – девушка собрала тарелки и все же пояснила: когда Стас к нам приехал в первый раз, Лиза уже была помолвлена, а мне тринадцать было, самый противный возраст. Родители устроили прием. Все парами, а я одна, и он один. И тогда я ему предложила стать моим кавалером на вечер, а он согласился. Представляешь зрелище – взрослый парень и девчонка? Но Станислав продержался весь вечер, за что я ему до сих пор безмерно благодарна.

– Понимаю, – Саша легко перехватил коробку с мусором одной рукой и помог Еве выйти из лабиринта кресел, – кстати Эрих…

Тут жених опомнился и покрутил головой:

– Ива, а куда ты дела Эриха?

– Никуда, – Ева растеряно посмотрела вокруг, – он сам куда-то делся!

В итоге заинтригованная пара отнесла посуду в кухню и отправилась на поиски «потеряшки». В спальне Саши любовника не было. В кабинете, в ванной, в «курительной» его так же не обнаружили и перебрались на половину Евдокии. К счастью до ее постели дело не дошло, Эрих обнаружился в мастерской. Он сладко сопел на диванчике, укутавшись в плед, выдернутый из композиции для зарисовки, и выглядел так мило, что у Евы не нашлось сердитых слов на его самоуправство.

– Может оставим его здесь? – шепотом спросил Саша, – зачем будить?

– Я уеду рано, – предупредила Ева, закусывая губу, чтобы сдержать резкие слова. Она страшно не терпела вторжения в свое личное творческое пространство. И пусть порой ее творчество умещалось в коробке, это было настолько личным, что даже родители не рисковали любопытствовать.

– Я утром его подниму и отвезу в город, – заверил будущую жену Саша.

– Ладно, – Евдокия рассердилась, но предпочла не развивать конфликт рядом с объектом обсуждения.

Они вышли из комнаты, продолжая разговор:

– Зачем ты вообще его пригласил сюда? – зашипела девушка, стоило им отойти от мастерской подальше. – Мы же договаривались, никого не таскать домой! Хорошо ему хватило ума спрятаться от моих!

Саша виновато отвел глаза:

– Понимаешь, я решил, что вы со Стасом…

– О! – тут Ева разозлилась так, что перестала следить за словами: – у нас договор! Если я пообещала не водить любовников домой, значит я держу свои обещания! А вот ты! – зло топнув ногой девушка развернулась и умчалась на второй этаж, громко хлопнув дверью спальни.

После такой встряски Ева думала, что не уснет, но едва она, приняв душ прилегла, на кровать, как немедля погрузилась в сон. Покачавшись на зефирных облаках девушка тенью скользнула к земле и заглянула в окно собственного дома. Уже знакомая ей пара нежно целовалась в холе. Солнце цветными бликами разбивало на куски серый пол, светлое платье девушки трепетало под пальцами мужчины и в целом картинка казалась бы сиропной, но в каждом движении хозяина дома скользила нежность, а вот девушка дрожала, словно готова была сбежать в любой момент.

Следующие «кадры» тянулись медленно, как золотистая нить карамели за лопаточкой кондитера. Еще поцелуй и еще. Встреча на кухне, в солярии, в саду… Мужчина мягко и настойчиво приручал диковатую девушку, а Ева даже во сне вспоминала виденное прежде и прекрасно понимала почему они целуются робко, как школьники, и отчего спят раздельно, хотя на их пальцах блестели обручальные кольца! Время текло, а участники «немого фильма» продолжали расходиться по своим комнатам на ночь, непременно включая сигнализацию.

По ощущениям Евдокии во сне прошло несколько месяцев – снег укрыл землю, в доме появилась елка, и однажды, под елкой, на брошенной на пол шубке девушка сдалась. Когда картинка стала однозначной, Ева сочла свое присутствие лишним и проснулась, а потом неподвижно лежала в кровати, глядя, как восход окрашивает в нежные тона стену ее спальни. В объятиях двоих любовников из сна сквозили такие нежность и желание, что по щеке девушки скатилась слезинка. Ей о таких чувствах даже мечтать нельзя. Договорной брак, десяток лет тайных свиданий с кем-то вроде Женьки, а потом вероятно развод и попытка начать все сначала…

Поплакав в подушку, Ева встряхнулась, услышав будильник. Пора вставать, собираться на работу и позвонить сестре, чтобы узнать подробности разборок с зятем. Тут многое зависело от желания родителей не просто вернуть дочь домой, а забрать назад ее приданое и стребовать компенсацию за развод. Ева была уверена, что адвокаты семьи не спали ночь, составляя исковое заявление в суд, так что к обеду Илья узнает о разводе и отчуждении собственности, согласно брачному контракту.