Резко повернулась к окну и стала вглядываться в ночной пейзаж. Гнев, медленно отступал, оставляя за собой горький привкус во рту. Меня жутко разозлило, что граф не хочет отвечать на вопросы. На которые мне необходимо знать ответы, от этого может зависеть моя жизнь за пределами Халенгвота. Здесь до меня не доберутся инквизиторы, точнее просто закроют глаза на мое нахождение, а позже я просто не имею права дважды допускать одни и те же ошибки. Но помогать мне никто не будет. Значит нужно… Об этом подумаю, когда буду одна. Погладила прохладный камень подоконника и тихо спросила:

— С чего начнем сегодня? — может он сменил решение с прошлого раза.

— С чего пожелает маленькая графиня. — он специально меня злит или эта такая манера общения?

— Присядьте ближе к столу. — так-же тихо попросила я, боясь хоть немного повышать голос.

Сама прошла и присела на стол, как в прошлый раз, но граф не дал мне руку.

— Граф? — я вопросительно посмотрела, на мужчину, который так и не пересел.

— Как Генри? — за весь день, он впервые поинтересовался сыном.

— Сейчас спит. Вчера мне удалось вернуть чувствительность его ногам. Завтра продолжу восстановление спины. Она пострадала больше всего. — мысли о мальчике меня успокоили, он для меня небольшой спасительный островок в этом имении.

— Хорошо. — он шумно выдохнул и не вставая придвинулся ко мне.

Притянула его руку, сама сняла перчатку. Погладила ровную кожу, стараясь найти изъяны в своей работе. Нет, все хорошо, все как и должно быть.

— Граф, снимите камзол и закатайте рукав.

При лечении поверхностных тканей, магия должна окутывать, а не проникать внутрь. Сегодня, решила совместить восстановление внешних и внутренних повреждений руки. Чем быстрей его вылечу, тем меньше мне придется с ним общаться. Может это и неправильно что я хочу избегать его общества, но так мне будет легче.

Лорд молча стянул темный камзол, расстегнул пуговичку на рукаве шелковой рубашки и закатил его. Закончив, вернул руку ко мне на колени. Я быстро выпустила золотой туман, направляя на необходимый участок кожи, от него отделился небольшой комочек и впитался в мужскую ладонь, чтоб добраться до поврежденных мышц. Пока граф отвлекся на то, как свет покрывает его руку от запястья до локтя, я незаметно вложила деревянный брусок себе в рот и стиснула его зубами.

Свет потянулся обратно, как тягучий кисель, последним выскочил комочек из-под локтя графа и направился ко мне. Кожу на руке обожгло, возникло ощущение, что это место опустили в кипяток и держат там. Мышцы свело судорогой. Тихо проглотила вырывающийся стон. Я склонила голову, за волосами пряча слезы. Брусок стиснула с такой силой, что почувствовала деревянный привкус на языке. Вряд-ли он еще мне прослужит. Все же я перестаралась. Такую боль тяжело терпеть, не показывая окружающим. Но вот уже немного отпустило. Я чувствовала, как на руке проступают волдыри, которые при соприкосновении с грубой тканью платья дарили еще больше отвратительных ощущений. Я моргнула, чтоб слезы упали вниз по ресницам не прикасаясь к лицу. Здоровой рукой достала дерево изо рта.

— Ариадна? — от его голоса я вздрогнула, тяжело держать над собой контроль в таком состоянии, посмотрела на уже здоровую кожу руки графа, которая продолжала лежать на моих коленях.

— Все хорошо милорд. — переложила его руку на стол, стараясь не шипеть от боли.

В дверь постучали. Он повернулся на звук, но ничего промолчал.

— Войдите. — громко сказала я.

— Господин, вас ожидает Его Величество в кабинете. — зайдя, спокойно проговорил Дариан, пристально осматривая меня.

— Хорошо. Свободен. — ответил граф, когда за дворецким закрылась дверь, он повернулся ко мне и добавил:- Завтра приедет твой отец. Подумай, что ты скажешь ему.

Он ушел, а я продолжала сидеть на столе. Папа, завтра увижу его и, наверное, кого-то из братьев, как же я соскучилась за ними, сердце сжалось от этой мысли. Но лорд прав, мне нужно объяснить им все, не рассказывая о Генри.

Спрыгнула со стола и быстро освободилась от платья, которое терзало поврежденную руку, но не это так волновало — я боялась что оно прилипнет к коже, а так восстановления не произойдет. Стоя посреди комнаты в одной рубашке, собирала всю волю в кулак. Мне нужно добраться до комнаты Ена, но в таком виде идти было неловко, мало ли кого встречу. Хоть тут идти всего ничего, но… страшно. А идти нужно, у меня появилась идея, как вернуть малышу голос. Вздохнув, заставила себя отодвинуть панику и выглянула за дверь.

В длинном узком коридоре мягко стелился свет от мерно горевших свечей. Мышкой выскользнула за дверь и быстрым шагом направилась в нужную сторону. Очутившись в комнате мальчика, облегченно выдохнула. Добралась без приключений, это безусловно радовало.

Ен спокойно спал в своей кровати, он казался таким маленьким, таким беззащитным, что во мне проснулось желание всегда оберегать его. Тряхнула головой, прогоняя проснувшийся материнский инстинкт. Я здесь всего на полгода, нельзя привязываться. Уверенным шагом подошла к креслу и решила еще раз просмотреть причину пропавшего голоса.

Свечение быстро вернулось обратно в мою руку. Сейчас я направляла магию именно на связки малыша, чтоб остальные ощущения не мешали сконцентрироваться. Мое горло сжало, потом снова появилось странное ощущения, что голосовые связки натянулись, как струны в скрипке, до предела, до того сильно, что казалось если произнести хоть один звук они лопнут. В какой-то момент это стало происходить, лишая меня голоса на некоторое время

Следующей проверкой было состояние самой шеи. Странно, но мышцы в ней были целы, в отличии от кожи. А вот гортань… не понимаю, но в ней что-то неправильно. Я в задумчивости прикусила губу. Ощущения остаточной магии не было, но я не сильный маг. Да и самой магии меня мало обучали, меня готовили как лекаря. В течении многих лет со мной занимались преподаватели, но не один из них не знал, что у меня есть дар.

Лечение начинать не спешила. Было страшно сделать только хуже своими действиями. Мне бы поговорить с тем лекарем… Посмотрела еще раз на спящего Ена и все-же решилась. Попробую сегодня убрать то, что мне не понравилось в гортани, а после решу, стоит ли продолжать.

Вызвала в здоровой руке золотистый туман, давая ему четкую мысленную команду. Раньше, я ни разу не занималась постепенным лечением одной проблемы. Сосредоточение, отвлекало от повреждений. Туман сформировался в маленький светящийся сгусток и направился в нужное место. Ожидание возвращения затягивалось, что все больше настораживало. Там не было явных повреждений. Почему же тогда так долго? Я пообещала себе больше не считать удары сердца, чтоб не настраивать себя на боль. Но сейчас была не рада этому. Поднесла ладонь к горлу мальчишки и заставила целебную магию идти прямо в нужное место. Из шеи Ена полился золотой свет. Временами он вспыхивал, словно маленькое солнышко, временами становился едва видным, будто свет потухающей свечи. Убрала руку, продолжая наблюдать за странным поведением моей магии.

Золотой сгусток, вырвался из малыша, напоминая своим видом горящую сферу. Она меняла свой цвет от багряно-красного до ослепительно белого. Я следила за ним не моргая и затаив дыхание. Он медленно двинулся к моему горлу, сложилось ощущение, что магия никак не могла потерять привязку к мальчику. Подлетев, туман не проник в меня, как было обычно, а словно окутал теперь мое горло. Удивительно, но боли не было. Единственное, что я заметила, это неприятный привкус во рту, будто я выпила очень горький настой.

Постаралась сказать что-то, но из горла вырвался тихий хрип. После него, горло обожгло, теперь мне показалось, что я выпила очень горячий отвар. Боль была терпимая. Нет, все равно не понимаю.


Я лежала в кровати в выделенной для меня комнате. Временная немота пугала. Так не должно быть. В этот раз я не трогала, поврежденные связки. Может это наведенное заклинание? Из книг, которые мне тайно доставал отец, многое знала об этом виде чар, но сама еще ни разу не сталкивалась с ними. Неприятный привкус не пропадал, что настораживало еще сильней. Если все же это заклинание, то моя внутренняя магия сейчас борется с ней. Очень хочется верить в то, что она сможет их подавить. А вдруг нет? Отогнала от себя эту мысль. Плохо, что у меня нет моих учебников. Может, хоть в них смогла бы найти ответ.

Посмотрела на поврежденную руку, она уже приобретала вид застаревшего ожога. Сжала ее в кулак, это было очень сложно, мышцы одеревенели и кожа неприятно натягивалась. Скривилась от вида покалеченной себя. Жаль, что с графом не получится все так быстро как хотелось. Нельзя показывать боль. Нельзя быть слабой.


Не вовремя пришло воспоминание о моем раннем детстве. Тогда в нашем замке еще было много слуг и их детей. Как-то за конюшней я увидела мальчика у которого была изодрана спина. Подойдя ближе, смогла четко рассмотреть борозды оставленные розгой. Он не заметил моего приближения, а мне так хотелось его пожалеть, помочь лишится боли и в этот момент впервые проснулась моя магия. Золотым кружевом она прикрыла поврежденную спину и вернулась ко мне. Я закричала. Мне было так больно, что из глаз полились слезы. Мальчик вздрогнул и обернулся, в его взгляде был страх. Потом набежали люди, меня отнесли в мою спальню, где я провалилась в темноту. Вернул из мрака голос отца.

— Ари? — он нежно погладил меня по волосам и тихо спросил: — Что случилась?

— Не знаю. — осипшим от крика голосом ответила я.

— Тебя кто-то обидел?

— Нет. Я увидела мальчика и очень захотела ему помочь, потом появился свет, а потом мне было больно. — быстро, немного сбивчиво ответила папе.

— Ох маленькая… — он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Папа? — я очень не хотела огорчать его.

— Все хорошо.