Сбросив полотенце с бёдер, я щелкнул выключателем и в темноте прошёл в свою комнату. Постоял рядом с кроватью и коварно улыбнувшись, направился в другую спальню. И нет, меня не смущало, что я при этом был полностью обнажённым. Я не стеснялся своего тела.

Тихо прокрался в спальню Кристины и, подняв одеяло, скользнул к ней в постель. Она даже не пошевелилась, а крепко спала, и дыхание её было ровным. Отлично.

Раз мы почти женаты, то должны спать вместе, не так ли?

* * *

Кристина

Утро. Обычное тихое утро. Но что-то не так.

Что именно?

Почему я не слышу голоса сестёр?

Открыла глаза и не сразу осознала, где нахожусь. Но память быстро вернула меня в реальность. Приподнялась на локтях, в голос, зевая и, так и застыла с открытым ртом.

Какого чёрта? Булат совсем охренел?

Теперь я была неприятно удивлена тем фактом, что в кровати я спала не одна!

Простынь с другой стороны кровати была скомкана, а на мягкой подушке отчётливо был виден отпечаток головы!

На этой подушке лежал букет красных роз и записка.

Профессиональным взглядом оценила розы — это был сорт «Чёрная магия». Лепестки цветов имеют настолько тёмный бордовый оттенок, что при определённом угле зрения кажутся практически чёрными. Красивые розы.


Посчитала цветы.

Одиннадцать роз.

Кхм. Странное количество.

Хмыкнула про себя, а потом даже засмеялась, потому что знала, где именно он купил эти розы.

Цветочный бутик, в котором я работала флористом, как раз вчера должен был получить «Чёрную магию».

Но вот вопрос и загадка, как он это всё организовал? Для доставки в любом случае слишком рано. Сейчас восемь утра. Розы он явно получил раньше. А вот доставка цветов у нас с девяти.

Хотя…

Чего я удивляюсь? Булат поди заплатил по двойном тарифу, вот они и расстарались.

От цветов исходил слабый и приятный аромат. Подержала букет в руках. Очень свежие розы, словно их только-только срезали.

А может, у него имеется розарий?

Положила розы на колени поверх одеяла и взяла в руки записку — обычный белый листок формата А4.

«Ты так очаровательно храпишь, что я, кажется, в тебя влюбился».

Ага, так тебе и поверила.

Чуть ниже была приписка:

«Завтрак в девять. Если проспишь, то меня не увидишь до обеда».

«Очень прям надо мне тебя видеть», — подумала с сарказмом.

Почерк Булата был острым, уверенным и размашистым.

Враки всё про храп. Я не храплю.

И что в итоге получается? Булат спал рядом со мной всю ночь? И наблюдал за мной? Я в возмущении покачала головой.

А насчёт завтрака? Булат явно не помрёт от собственной самоуверенности.

Выбралась из плена тёплого и уютного одеяла, набрала воду в вазу, что нашла на комоде и поставила в неё розы. С чувством выполненного долга, пошла в душ.

Чтож, за розы я прощу ему одну ночь. Но других ночей не будет. Придётся это Булату запомнить раз и навсегда.

Глава 8

* * *

Кристина

Я надела банный халат, который висел в ванной и оказался мне велик, так как был рассчитан на мужчину, а не на женщину. Надевать платья бывших шлюх Булата не было ни малейшего желания. А моё чёрное платье было в данный момент совершенно не к месту.

Спустилась на первый этаж и увидела прислугу, которой вчера отродясь не было в этом доме.

Тучная женщина мыла окна, которые занимали всю стену гостиной и были размером от пола до потолка.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

Женщина вздрогнула и резко обернулась. Кивнула мне и сказала:

— Вы, Кристина Николаевна, верно?

— Верно.

Женщина спустилась с лестницы и сделала в мою сторону пару шагов и остановилась, улыбнулась и представилась:

— Меня зовут Регина, я домработница Булата Авазовича. Он ждёт вас на террасе.

— Очень приятно познакомиться, — произнесла я и спросила: — как пройти на террасу?

Регина проводила меня до места, и я удивилась, увидев эту самую террасу.

Она была закрытая. Окна выходили на красивый и живописный двор, за которым тщательно ухаживали.

Я увидела на этом дворе огромный бассейн, шикарный ровный и зелёный газон, клумбы, какие-то статуи, явно дорогие, но мне совершенно непонятные. Абстракции и современное искусство — не моё.

Но самой главной достопримечательностью являлся, конечно, сам хозяин дома — Булат Ахметов.

Свежий, бодрый, шикарно одетый, с иголочки и приветствует меня белозубой улыбкой. Так бы и дала ему по лбу, чтобы стереть эту самую улыбочку.

- Утро доброе, — произнесла я и спрятала руки в объёмные карманы белого халата.

— Ты пришла вовремя, Кристина. Скоро принесут завтрак, — сказал он, отодвигая стул для меня. — Честно, я думал, ты проигнорируешь меня, но я приятно удивлён. Ты пришла. А пока мы ждём, я бы хотел услышать твоё резюме насчёт сегодняшнего утра.

— Тебе интересно моё мнение, серьёзно?

— Почему ты удивляешься?

— Ты кажешься мне человеком, для которого мнение окружающих не имеет значения.

— Вот, значит как, ты думаешь обо мне, — отозвался он. — Полагаю, ситуация с твоим отцом повлияла на твоё мнение, верно?

— Не только, — улыбнулась ему.

— Я защищаю себя и то, что принадлежит мне. Запомни это, Кристина. Ни я, ни мой отец никогда никого за просто так, не наказывали.

— Но моего отца наказал, — настаивала на своём. — А он ни в чём не виноват. И не просто наказал, но оклеветал и опозорил.

Я подалась вперёд и, сузив хищно глаза, произнесла, понизив голос:

— Знаешь же, народный анекдот: Рабинович, а ведь ложки-то вчера нашлись! — Ну вот, а ты на нас думал! Так что, можно уже приходить к вам в гости? — Э, нет! Ложечки-то нашлись, а вот осадочек остался. Так и про моего отца, Булат. Осадок остался. И не только у нас, но и у других людей.

Мужчина откинулся на стуле и сцепил пальцы в замок с такой силой, что побелели его костяшки пальцев.

— Я снял с него все обвинения, Кристина. Но не забывай, настоящего преступника ещё не нашли, и до сих пор все улики указывают на него. Так что… — он оскалился. — Так что, может ложки так и не найдутся.

— Посмотрим, как ты запоёшь, когда выяснится, что мой папа всё-таки невиновен. Или ты сделаешь вид, что ничего не произошло?

В этот момент на террасу вошла другая женщина и вкатила сервировочный столик, на котором стояли чашки, блюдца, кастрюлька с кашей, сковорода с омлетом, кувшин с молоком, сахарница и кофейник, источающий чудесный аромат кофе.

— Спасибо, — поблагодарила я её. — Я сама налью нам кофе и накрою на стол.

Та мне благодарно улыбнулась и, даже не взглянув на Булата, спросила:

— Повар поставил в духовку круассаны, вы будете?

— Буду с удовольствием, — улыбнулась ей.

Она кивнула и ушла.

Булат нахмурился и спросил меня.

— Не понял юмора. Почему моя служанка предложила круассаны тебе, а не мне? Она же тебя впервые здесь видит!

Я разлила кофе по чашкам и с улыбкой, довольная тем, что только что произошло, ответила ему:

— Потому что она почувствовала во мне хозяйку.

Но скорее всего, она посмотрела новости в сети или по телевизору, со вчерашней вечеринки и уже знает меня, как невесту Булата.

Но Булат, похоже, об этом не подумал.

Его брови натурально взлетели от удивления на мои слова и он ехидно сказал:

— Сколько в тебе самоуверенности, однако.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Да неужели? — хмыкнула на его сарказм. — Тебе положить сахар?

— Нет, и молока тоже не лей. Я люблю кофе чёрный и не сладкий, — произнёс он поспешно, беря чашку и делая первый глоток. Со звоном поставил чашку на блюдце и произнёс, глядя на меня с интересом: — Заметил я в тебе одну очень характерную черту, Кристина.

— Какую же? — спросила у него, тоже делая глоток. Кофе был великолепным. — Тебе что положить — кашу или омлет?

— Омлет, — сказал он. — Заметил вот что. Ты наглая и самоуверенная стерва, и тебе палец в рот не клади, откусишь не просто руку, но просто целиком сожрёшь и не подавишься.

— Даже не знаю, что ответить. Это был комплимент или оскорбление?

— Комплимент, дорогая моя. Это качество тебя характеризует как сильную, умную, хваткую, проницательную и серьёзную женщину. И мне это нравится.

— Обалдеть, — хохотнула я в ответ. — Ты сейчас практически назвал меня женщиной с яйцами! Сомнительный комплимент, знаешь ли.

— Наоборот. Такие женщины — редкость, Кристина. И ты, можно сказать, бриллиант, правда, немного неотёсанный ещё камешек, грубоватый и колкий, но в руках истинного художника-ювелира ты засверкаешь всеми своими гранями, которых в тебе, несомненно, предостаточно. И я с удовольствием буду раскрывать тебя и узнавать, как личность и как женщину, и уверен, что всё равно не постигну всех твоих женских секретов и тайн.

От его монолога я на мгновение зависла, так как не знала, что сказать в ответ.

То ли он меня сейчас красиво оскорбил, то ли сделал грубый, но комплимент.

Пока я размышляла, вернулась служанка и принесла поднос, на котором стояло блюдо с горячими круассанами и маленькие пиалы с жидким вареньем и повидлом.

— Вот, пожалуйста, — сказала она и поставила блюдо на стол. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — поблагодарила её.

Женщина снова мне улыбнулась и ушла. Она так и не взглянула на вновь нахмурившегося Булата.

Я взяла круассан и разломила его пополам, вдохнула, наслаждаясь ароматом только что испеченного хлеба, а потом намазала сверху яблочный джем.