Евгения Кирилова - Братство

Я вышла из кафе и направилась в сторону отеля. Начал моросить дождичек. Я осмотрелась – до отеля я дойти не успею – нужно место, чтобы переждать. В ста метрах от меня виднелся парк с беседками. Я решила направиться туда. На пути дождь усилился, а потом и вовсе превратился в ливень. Я не успела добежать до беседки, как оказалась промокшей насквозь. Трава в парке была погружена в воду, но дождь не прекращался. Я сняла промокшую обувь, мне уже нечего было терять. С детства мечтала погулять под дождем. Но местный дождь какой-то не на шутку холодный и сильный. Я не спеша направлялась в сторону беседки. В парке не было ни души. Казалось, стихия выжила всех. Но как местные жители могли заранее об этом знать?! Загадка!

В беседке тоже было сыро, но скамейка и столик, на моё удивление были сухими. Только земля больше напоминала огромную лужу. Я по возможности выжала свое желтенькое платьице, стряхнула воду с рук и лица, поправила мокрые волосы и села на скамейку, опершись локтями в стол. Стихия и не думала утихать. Воды стало столько, что трава едва ли виднелась над ней. Мне пришлось задрать ноги. По всему телу пробежала дрожь. Ну вот, я замерзла. Видимо зря я в детстве мечтала о прогулке под дождем – это совсем не романтично, это просто ужасно. Прическа спала, макияж тоже наверно стек – в общем, хоть бы мне никто не встретился по пути домой.

Так я просидела в парке около часа – дождь и не думал кончаться. А что если он совсем и не кончится – мне бы не хотелось ночевать тут одной. Я приняла решение идти в отель, жаль, что я сразу так не поступила, потеряла кучу времени. Я все равно была вся мокрая, поэтому, прихватив в одну руку сумку, в другую – мои сандалии, я живенько зашагала в сторону отеля. По дороге ездили машины, но, к счастью, никто не останавливался, видимо посчитали меня психической. Ну и ладно – не хотелось бы марать чужую машину. Когда, наконец, за углом показался отель, я облегченно вздохнула, поскольку мысль о том, что я заблудилась, уже несколько раз посещала меня. Не думала, что ушла так далеко. Дождь уже почти совсем перестал. На входе во двор отеля ко мне подбежал рослый мускулистый паренек, одетый в спортивный костюм. «Что?! Неужели это человек Марка!? Что за напасть! Видимо меня уже хватились!» Он слегка обтер руками мои руки и понял, что вода еще продолжает стекать с меня. Мокрая одежда прилипла к телу и доставляла неприятные ощущения. Я немного дрожала от холода и паренек это сразу заметил. Он снял свою ветровку и накинул ее на меня. А потом поторопил меня к входу, подняв к уху телефон и сухо произнес в трубку: «Я нашел ее, Марк. … Не совсем. … Промокшая до нитки…. Да». Нашел он меня! Да, меня никто и не пытался искать, я сама пришла!

Парень, проводил меня в наш с Марком номер и остановился, видимо, не совсем знал, что делать дальше. Я сняла с себя его куртку и направилась в ванную. Перед самой дверью, я обернулась:

– Спасибо, но не стоило так беспокоиться, я в полном порядке. – Я скорчила недовольную гримасу, так как меня реально бесят такие действия. Это уже в который раз люди Марка доставляют меня как какую—то вещь. Надо это прекращать! Я залезла под горячий душ, и стала потихонечку отогреваться. Сквозь шум воды я слышала, как Марк вошел в номер, и проорал какие—то указания. Через какое-то время я почувствовала себя действительно хорошо – все мои конечности отмякли. Я вылезла из ванны, высушила волосы феном, одела один из двух белых халатов, висевших там – второй, как я полагаю, рассчитан для Марка – и белые тапочки. Кстати вся ванная комната просто белоснежно белая, вплоть до мелочей – белых расчесок и белых крючков для полотенец. Когда я вышла, Марк сидел в кресле напротив кровати и пристально смотрел на меня. В его взгляде было столько тоски и переживаний, что мне, почему—то, стало жаль его. Неужели это он из-за меня такой? Но я не показывала виду, что тоже переживаю. Я села на кровать прямо напротив него и стала выжидать его действий.

– Как ты себя чувствуешь, малышка? – он выглядел таким виноватым. Потом подошел ко мне, опустился на колени передо мной и взял мои руки в свои. Кожа на моих руках была сморщена от воды – еще бы, столько времени находиться в сырости.

– Хорошо. Я в порядке.– Я и в самом деле чувствовала себя прекрасно. После горячего душа я была полна бодрости. Не хватало, разве что чая. Но и он был тут на столике. Горничные уже побеспокоились об этом заранее.

– Прости меня, – начал Марк таким виноватым голосом, – я…

– Что, приготовиться к очередной порции лжи? – съязвила я.

– Что бы я ни сказал, ты все равно не поверишь мне?

– А что ты можешь сказать? У тебя на все одна отговорка – работа. У тебя вся жизнь – работа. У меня только один вопрос, Марк. Зачем я нужна тебе в твоей жизни? Зачем? Если у тебя нет места ни для чего, кроме работы! Если ты окучиваешь меня для секса, то лучше выбрать какую-нибудь более доступную и менее проблемную.

– Нет, – спокойно отвечает он. – Ты нужна мне. Без тебя я не могу. Ты теперь вся моя жизнь.

Я стою молча. Во мне бушует злость, досада, разочарование, нежность и, кажется еще любовь. Хочется верить его словам. Но почему—то поступки говорят совершенно иное. Мне хочется побыть где-нибудь вдали от него, наедине с собой. Но сейчас это совершенно невозможно. У меня нет денег, чтобы самой купить себе билет и улететь обратно в Нью-Йорк.

– Я хочу чаю, – тихо произношу я. В ответ на его признания мне совершенно нечего сказать.

– Конечно. – Он начал суетиться с приготовлением чая и сладостей. – Где ты была? Почему выключила телефон? Я ужасно волновался!

– А зачем тогда ты бросил меня здесь, если ужасно волновался?

– Я не бросал, – виновато начинает он, – мне нужно было уладить одно дело. Думал, получится быстро. – Марк опустил голову.

– Ты исчез! – Я начинаю повышать тон. – Ты мог просто позвонить или написать смс. Я бы осталась в номере и дождалась тебя. Наверное. – Не думаю, что я бы все равно сидела в номере, я бы любом случае вышла погулять.

Марк молчит какое-то время. А я продолжаю.

– Мне скучно стало здесь, я решила прогуляться. Начался ливень и мне пришлось переждать его в парке. Но я все равно промокла.

– Бедняжка моя, прости меня! – он берет мои руки в свои и целует их. Я не знаю, стоит ли мне прощать его или стоит собрать вещи и уйти. Я беру свою чашку чая и приступаю к трапезе.

– Мммм, восхитительный чай! С облепихой кажется!

– Да, и еще с лимоном. Ты вся промокла насквозь, как мне сказали. Тебе стоит поберечься.

Остаток вечера мы провели в номере. Ужин нам тоже принесли в номер. Мы посмотрели какой-то фильм. Потом я полистала журналы, которые были здесь, пока Марк принимал душ. Вдруг меня начало трясти. От волнения. Я вдруг осознала, что ночь уже наступила и нам скоро придется ложиться спать. От этой мысли мне не по себе. Я не готова. К тому же, сейчас совсем не тот настрой. Мы больше не возвращались к теме о случившемся сегодня. Но напряжение между нами чувствовалось все равно. Я переодеваюсь в пижаму и расправляю постель. Не знаю, как себя вести. Волнуюсь.

Марк выходит из душа, обмотав полотенце на пояс. Он не стал надевать махровый халат, который висел в ванной. Я еще ни разу не видела его без одежды. Поэтому уставилась на него, как на новое платье на витрине.

– Что? – удивленно спрашивает он.

– Ничего, – я покраснела от смущения и опустила голову вниз.

– Ты устала за сегодня. Я думал, что ты уже легла.

– Нет, я только … – я указываю на кровать, давая понять, что расправляю ее.

– Ты ложись, детка, засыпай! – нежно произносит он.

– А ты? – взволнованно спрашиваю я.

– А я пока закажу чего-нибудь выпить. Хочу пить после душа. – Он направляется к столику с телефоном. – А ты нет? Не хочешь чего-нибудь?

Я мотаю головой. Он видит мое смущение. Он наверняка даже на расстоянии чувствует, как меня трясет от волнения. Он делает заказ по телефону. Я даже практически не слышу его. Держу в руках покрывало и не знаю, что с ним делать.

– Ложись спать, малышка! – он приближается ко мне берет за руки. – Тебе нужно отдохнуть. Завтра нам точно никто не помешает наслаждаться выходным! – Марк забирает у меня из рук покрывало и кидает его на пол. Жестом указывает на постель и ждет, когда я лягу.

В дверь постучали и он пошел открывать. Принесли его заказ. Я тем временем быстро легла в постель и накрылась одеялом. Когда он вернулся, он погасил свет в номере, оставив только ночник на столике возле кровати.

– Я сейчас вернусь, – прошептал он. "Ну все! Мне конец!" Думаю я про себя.

Когда он вернулся, на нем уже не было полотенца. Он надел белую майку и шорты до колен. Видимо, это его пижама. Он лег в кровать, но укрываться одеялом не стал. Пододвинулся ко мне и прижал меня, приобняв за плечи.

– Я очень испугался за тебя сегодня. Я подумал, что ты ушла. Ушла навсегда. А когда начался ливень, – он замолкает и смотрит на меня, потом нежно гладит мои волосы, – испугался, что ты заблудилась в городе. Ты вся промокла насквозь. Ты замерзла. – Он снова замолкает и целует меня в лоб. – Я тебя согрею, любимая. Я буду рядом. Я больше тебя не оставлю. – Сон медленно начинает проникать в мой разум. Больше я уже ничего не слышу.

Просыпаюсь от того, что мне ужасно холодно. Прям трясет от озноба. В номере темно, лишь сквозь шторы пробивается лунный свет. Марк спит рядом, но уже не обнимает меня. Он не укрывался одеялом, поэтому я все тяну на себя, кутаюсь как можно сильнее. Но это меня не спасает. Меня ужасно трясет. Я начинаю чувствовать слабость во всем теле. Смотрю на экран мобильного – почти шесть утра. Делать нечего, надо поспать еще, может мне станет лучше. Я снова кутаюсь в одеяло и пытаюсь уснуть.

– Боже, ты вся горишь! – прерывают мой слабый сон слова Марка. Он подкидывается на кровати, как будто дотронулся до раскаленного железа, а не до моего лица. Я, наконец, осознаю, почему мне так хреново. У меня поднялась температура. Этого еще не хватало. Марк подскочил с кровати, стал бегать по номеру, что-то хватать, одновременно переодеваться, зажимая при этом телефон между ухом и плечом.