Но тут ее первый собеседник вернулся назад и попросил:

— Подождите здесь, пожалуйста…

И бегом брызнул вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Второй остался стоять в зале, не сводя с посетительницы пристального взгляда. Чтобы придать себе хоть немного независимости, Валька отвернулась и с преувеличенным вниманием начала разглядывать совершенно ненужные компьютерные блоки.

— Первый за Арсеном побежал, — соображала она. — А второй меня караулит, чтобы блок не сперла… Что ж, они так и будут тут стоять? Господи, да я при них ни слова не скажу! Хотя, может, и не понадобится напрягаться, — мрачнея все больше, пугала она себя. — Сейчас явится этот Арсен, решит, что я за ним таскаюсь, вышвырнет меня на улицу, вот и все извинения. Коротко и внятно. Нет, прав был Димка, глупое дело я затеяла…

Но додумать она не успела, так как на лестнице послышались чьи-то шаги. И по лицу второго консультанта, Валька поняла, что идут свои. То есть для него свои. Она быстро повернулась лицом к лестнице и застыла, пытаясь придать себе уверенный вид.

Сначала она увидела ноги. Одни, в серых форменных брюках, ее абсолютно не заинтересовали. Зато вторые, в черных джинсах…

Арсен спускался вниз, вытягивая вперед голову с выражением веселого любопытства на смуглом ярком лице.

— Неужели он мне так обрадовался? — успела удивиться Валька, но тут они встретились взглядом, и веселое удивление на лице цыгана немедленно исчезло.

— Вот, — делая жест в ее сторону, наябедничал консультант. — Это она.

И застыл рядом со своим двойником, наблюдая за происходящим, как показалось девушке, с некоторым затаенным злорадством.

— Сейчас он ко мне подойдет, — привычно начала фантазировать Валька, — возьмет за шкирку, выведет наружу и даст пинка под зад…

Цыган приближался к ней, и на лице у него теперь было написано выражение холодной неприязни. Подошел совсем близко, остановился, сложил руки на груди и застыл молча, не пытаясь даже поздороваться.

— А я к вам, — пролепетала Валька и покосилась за спину цыгана, где ликовало двое юношей в ожидании незапланированного бенефиса.

Арсен по-прежнему молча кивнул головой и вопросительно приподнял бровь. И тут наконец Валька рассердилась.

— Здравствуйте! — рявкнула она злобно.

Цыган немного растерялся, впрочем, тут же взял себя в руки, кашлянул и ответил вполне вежливо:

— Здравствуйте.

— Мне нужно с вами поговорить, — так же злобно отчеканила девушка. Уперлась взглядом в благодарных зрителей, и с нажимом произнесла:

— Без свидетелей.

Юноши и не подумали двинуться с места. Цыган оглянулся на них, словно в некотором раздумье.

— Может, в вашем кабинете? — спросила Валька, устав от многозначительного молчания.

— Там народу много, — быстро ответил Арсен. Подумал еще минуту и предложил:

— Давайте в машине. Ничего?

— Ничего, — ответила Валька, мучительно переживая взгляды публики. Интересно, что они про нее подумали? Впрочем, и так понятно, лучше обойтись без уточнений.

— Я за ключом схожу, — сказал цыган и двинулся вверх по лестнице. Валька тут же ринулась вон из зала. Пусть на улице холодно, пусть там мокро, только бы не стояли над душой эти мерзопакостные мальчики!

Подошла к своей машине, открыла дверцу со стороны пассажира. Димка мирно читал дамский журнал, обнаруженный в захламленном бардачке.

— Операция закончена? — обрадовался он. — Домой?

— Да нет, все только начинается, — ответила Валька. — Ты сиди тут и не высовывайся. Понял?

— Не понял, — ответил родственник. — Какого черта ты меня с собой брала?

— Уже сама не рада, — хмуро ответила Валька и попросила. — Не трави душу, и без тебя тошно.

— Трусишь? — позлорадствовал кузен.

Валька прислушалась к себе. Что и говорить, состояние не из приятных. Примерно такое, как в приемной у дантиста.

— Трушу, — призналась она.

— Я говорил, не надо баловать постороннего мужика, — начал было родственник, но тут на пороге магазина появился цыган, и Валька, шепнув: «Сиди тихо!», захлопнула дверцу.

Арсен, не глядя на нее, подошел к своей машине и уселся на водительское место. Попытки открыть дверь даме не последовало, и Валька, сгорая от унижения, сама распахнула дверцу и уселась рядом с ним. Цыган даже головы не повернул. Молча рассматривал унылый пейзаж за лобовым стеклом. Помощи не будет — поняла девушка.

— Я пришла, чтобы извиниться, — начала она ровным голосом, так же глядя прямо перед собой, на разрисованное мокрыми дорожками стекло. Цыган не пошевелился.

— Я очень некрасиво вела себя в прошлый раз, — с усилием добавила Валька. Черт, почему он молчит?

— Да нет, это я ошибся, — наконец ответил цыган, чуть ли не в первый раз за четверть часа открыв рот.

— В чем? — удивилась Валька.

Арсен равнодушно пожал плечами.

— Мне не нужно было приглашать вас на этот дурацкий обед, — сказал он с сожалением. — Но, понимаете, вы мне показались…

Он поискал слова и неуверенно договорил:

— …нормальным человеком…

И умолк.

Вальку передернуло. И это в благодарность за ее готовность унижаться и просить извинения у совершенно постороннего, не нужного ей мужика! Гад!

Первое побуждение было нервическое. Выпрыгнуть из машины и хлопнуть дверцей.

Но тут она вспомнила, сколько колкостей пришлось вынести молодому человеку за тем отвратительным обедом. И подавила свое желание. Проглотила неприятный комок в горле, порылась в сумке и вытащила оттуда маленькую коробочку, в которой обычно лежат мужские запонки. Поколебалась и протянула коробочку цыгану.

— Это вам, — сказала она просто.

— Что это? — спросил тот с подозрением, не принимая подарок.

— Это сувенир. Я купила его в Лондоне, год назад. Сама не знаю зачем. Вообще-то, это булавка для галстука… По-моему, красивая.

Валька не соврала. Она действительно купила эту безделушку для себя, а не для какого-нибудь знакомого. Просто ей ужасно понравилась серебряная фигурка коня, распростертая на черном бархате витрины. В разлетевшейся гриве запутался ветер, задние ноги отталкиваются от земли, передние выпрямляются, чтобы на нее опереться… В маленькой непритязательной безделушке странно удержалось обаяние настоящей жизни, движения, радости.

«Это будет мой талисман», — решила Валька и отложила серебряного коня в секретер со своими любимыми сувенирами, привезенными из других городов.

И вот теперь она решила сделать свой талисман своеобразным символом примирения. В конце концов, не деньги же парню совать за ту оптическую мышку, что он ей подарил!

Арсен по-прежнему не дотрагивался до коробочки, и Валька торопливо раскрыла ее, наблюдая за его лицом. Серебряная фигурка приветливо и радостно сверкнула перед глазами, словно здоровалась.

Губы цыгана дрогнули в нерешительной улыбке. Он осторожно достал из коробочки смешную растрепанную лошадку и положил на ладонь. Поднес к свету и принялся разглядывать, уже не сдерживая радостного одобрения.

— Чудо какое, — пробормотал он.

Валька молча торжествовала. Попала! Не может цыган, даже городского разлива, оказаться равнодушным к лошади. Пускай даже такой маленькой. Не настоящую же ему дарить!

Но тут цыган опомнился. Стер с лица улыбку, вернул серебряную фигурку на место, закрыл коробку и протянул ее Вальке.

— У меня нет ни одного галстука, — сказал он вежливо и холодно. Подумал и добавил: — Хотя спасибо, конечно.

— Тогда, — сказала Валька, понимая, что больше не в силах сдерживаться, — выбросите ее в мусоропровод. Если вас не затруднит.

Повернула к собеседнику голову и отчеканила:

— Я подарки обратно не беру.

Дернула на себя ручку, яростно толкнула наружу дверцу и совсем было собралась спрыгнуть на землю с высокого сидения, как вдруг почувствовала, что ее запястье перехватила горячая и сильная рука. В негодовании отдернула руку, тут не поняв, что ее уже никто не держит. Оглянулась на цыгана и увидела, что тот смотрит на нее, но уже по-другому. Не холодно и неприязненно, как раньше, а задумчиво.

— Подождите, — сказал Арсен примирительно.

Помолчал и добавил:

— Будем считать, что мы в расчете. Ладно?

Валька посмотрела в хрестоматийные черные глаза, немного подумала и улыбнулась.

И согласно кивнула головой.


— Дмитрий просто неуправляем, — вполголоса заявила Екатерина Дмитриевна, усаживаясь в машину рядом с мужем. — Я не знаю, что с ним делать.

Сергей Владимирович молчал и смотрел на дорогу прямо перед собой. Жена осторожно покосилась на него.

Среди их знакомых бытовало мнение, что именно она является главой и движущей силой их семейства. И только они вдвоем знали, насколько ошибочно это мнение. Просто Сергей страшно не любил светиться. Такая теневая позиция давало множество преимуществ. Екатерина Дмитриевна, после нескольких неудачных попыток вытолкнуть мужа на первый план, совершенных в начале брака, поняла и признала их ненужность. Однако она нимало не обманывалась по поводу своего мнимого лидерства и всегда ждала немногословных ответов мужа с некоторым замиранием сердца.

— Я не представляю, как он будет жить без нас, — продолжила она, не дождавшись ответа. — Все растратит, промотает, раздарит и останется с голым задом. Господи, за что нам такой сын? Сережа, может попробуем его женить еще раз?

Сергей Владимирович сделал досадливую гримасу.

— Да, я помню, — тут же ответила его жена. — Мерзавец, не мог выбрать для сна другое место… Но, в конце концов, это не единственный вариант… Можно поискать, подумать… Главное, чтоб девочка была решительной и твердой.

— Как твоя дура Валька, — насмешливо сказал муж. — Тоже нашла партию для этого идиота.