— Хорошо, — ответила Соня решительно. — Идти так идти. Собирайся. Тебе много времени на это нужно?

— Вы меня плохо знаете, — ответила Валька, влезая в первые выхваченные из гардероба джинсы.

Отвернулась к стене, быстро скинула пижамную куртку, напялила на себя майку и свитер. Поправила воротник, вытащила из-под него волосы и сказала, обернувшись:

— Я готова!

Соня рассмеялась.

— А я хотела на кухне убрать…

— После, все после.

— Да. Но ты все же позвони. Вдруг никого дома нет, и мы зря поедем.

— Хорошо.

Соня вышла из комнаты. Валька уселась на край постели и подтянула к себе аппарат. Несколько мгновений молча сидела перед ним, сжимая и разжимая кулачки. Решалась. Сняла трубку и, глядя одним глазом в бумажку а другим на телефон, набрала номер.

«Никого, — думала она, слушая долгие длинные гудки. — Никого нет дома. Господи, что же мне делать? Похороны скоро, а я…»

— Да, — вдруг сказала трубка безжизненно.

Валька почувствовала, как покрывается мелкой гусиной кожей.

— Жанна?

— Да, — повторила трубка все так же безучастно.

— Меня зовут Валя.

Молчание.

— Вам Андрей ничего обо мне не говорил?

Тяжелый, рвущий душу вздох на другом конце провода.

— Валя, — с усилием повторила женщина, очевидно пытаясь сосредоточиться. — Валя, Валя, Валя… Подожди! Ты — родственница этой старой ведьмы? Как ее… Евдокии?

— Это моя бабушка, — подтвердила Валька, запрещая себе обижаться.

— Откуда ты знаешь…

— Мне Андрей оставил ваш номер, — быстро ответила Валька. Неужели она все еще не знает, что Андрей мертв? Господи, помоги!

— Андрей… тебе… оставил…

Женщина медленно повторяла ее слова, словно пыталась их осмыслить, и у Вальки появилось пренеприятное ощущение, что собеседница пьяна.

— Жанна, я могу сейчас к вам подъехать? — спросила Валька без обиняков. — Это очень важно.

Пауза. Очень долгая пауза.

— Приезжай, — наконец равнодушно сказала женщина и положила трубку.

Валька схватила листок с ее адресом, сунула его в задний карман джинсов. Порылась в бельевом шкафу и вытащила из самого дальнего угла тоненькую пачку долларов. Пересчитала и задумалась. Ровно тысяча. Нужно взять все: неизвестно, как у Жанны дела с финансами, а ей сейчас предстоят похороны… В общем, деньги пригодятся.

Положила деньги в сумочку, торопливо расчесала волосы и, не глядя в зеркало, скрутила их на затылке в привычный «кукиш».

— Дозвонилась?

Соня стояла на пороге комнаты.

— Дозвонилась. Нас ждут, — коротко ответила Валька и достала из гардероба свой новый норковый полушубок. Как же она ждала дня, когда первый раз облачится в уютную шкурку!

И дождалась. Воистину, бойтесь желать, ибо вы можете это получить…

Женщины вышли на улицу, и Вальку сразу же опьянил свежий морозный воздух. Холодное, почти зимнее солнце ослепительно сверкало в окнах домов, чистый первый снег щедро разбрасывал вокруг бриллиантовые брызги.

Соня повернулась к девушке и натянула шарф ей на нос.

— Не дыши холодным воздухом. Если опять свалишься, я не знаю, что Арсен с нами обеими сделает.

И Валька послушно задышала запахом зеленого чая, который остался на шарфе с той поры, когда она была без ума от «Элизабет Арден».

Они поймали машину, назвали адрес и уселись на заднее сиденье. Таксист прибавил звук магнитолы, и всю дорогу их сопровождала приблатненая компания радио «Шансон».

Доехали на удивление быстро. Так быстро, что Валька не успела как следует собраться с духом.

— Соня, пойдемте со мной, — попросила она умоляющим голосом.

— Ты уверена?

— Уверена. Я никогда в жизни так не боялась.

— Тогда пойдем.

Они расплатились с частником и вышли из машины. Валька запрокинула голову, рассматривая каменную громаду дома. Справа от них переливалось разноцветными огоньками окно кафе.

— Может, посидим немного? — спросила Валька малодушно, показывая глазами на дверь маленькой забегаловки. — Кофе выпьем… Пять минут, не больше! А?

Соня ничего не ответила, только сочувственно сжала ее локоть сильными пальцами.

— Да, я понимаю, — согласилась Валька. — Нужно идти…

Она потихоньку перекрестилась, Соня взяла ее под руку, и они медленно зашагали вдоль дома, выискивая глазами номера подъездов.

— Этот, — сказала Валька и остановилась. Подошла к табло домофона, набрала номер квартиры.

Стоять пришлось так долго, что они стали переглядываться: неужели хозяйка ушла, не дождавшись? Но тут дверь издала слабый писк, и замок едва слышно щелкнул.

— Это я, — на всякий случай предупредила Валька безмолвный домофон. — Только я не одна.

Нет ответа.

— Жанна! Вы слышите?

Тишина.

Женщины снова переглянулись.

— Ну, что делать… Раз пришли, нужно войти, — сказала Соня и потянула на себя тяжелую деревянную дверь.

Они вошли в огромный ухоженный вестибюль. Красивая, сверкающая плитка на полу, идеально чистые стены без следов народного творчества, новенькие почтовые ящики, множество цветов в горшочках…

«Да, неплохо живет любимая женщина Андрея. Во всяком случае, лучше, чем жил он», — подумала Валька, окинув взглядом все это сверкающее великолепие. Но тут же задавила тайное недоброжелательство собственных мыслей.

Они поднялись на третий этаж и остановились перед громоздкой, обитой кожей дверью. Потолок уходил в такую необозримую высоту, в какую уходят потолки только старых домов, давая представление о размерах комнат. Валька потянулась к кнопке звонка, но Соня перехватила ее руку.

— Дверь не заперта, — сказала она и слегка потянула на себя медную ручку в форме львиной головы.

Дверь открылась легко и бесшумно. Валька осторожно просунула голову в черную пасть коридора.

— Жанна! — позвала она негромко.

— Да входи ты, — с досадой откликнулся женский голос из-за полуоткрытой комнатной двери. — Не кричи только. Ребенок спит.

Они на цыпочках вошли в коридор и начали разуваться. Хозяйка по-прежнему не показывалась из комнаты, и им пришлось самим искать тапочки в симпатичном шкафчике прихожей.

— Может, я здесь подожду? — шепотом спросила Соня.

— Я вас прошу!

— Хорошо, я с тобой.

— Вы долго? — спросил голос, и они пошли на него, как идут слепые.

Вошли в комнату и замерли, действительно ослепленные.

Половину стены занимало огромное широкое окно. Все шторы были отодвинуты в сторону, и солнце било входящим прямо в глаза. Валька подняла руку и закрылась от невыносимо яркого света.

— Пожалуйста, закройте окно, — попросила она. — Я ничего не вижу.

— Мне страшно в темноте сидеть, — ответил тягучий женский голос откуда-то снизу. — Привыкай. Кстати, кто это с тобой?

— Это мать моего мужа, — ответила Валька, по-прежнему сохраняя выдержку.

— А ты замужем?

— Формально еще нет…

Валька нащупала кресло, осторожно обошла его, упала в мягкую глубину.

— Меня зовут София Михайловна, — спокойно представилась Соня.

— Ну, очень приятно! — ответила женщина с какой-то странной иронической интонацией.

Валька приоткрыла глаза, начавшие привыкать к ослепительному свету. Напротив нее спиной к окну стоял огромный полукруглый диван, а на нем определенно прорисовывался женский силуэт.

— Валюша, как глаза? — спросила Соня откуда-то сбоку.

— Слезятся, — честно ответила Валька. — Я вас не вижу.

Послышался звук шагов, прошелестели кольца портьеры, и в комнату пришли мягкие сумерки.

— Какого черта? — спросила хозяйка недовольно. — Я же сказала!..

— Валя была тяжело больна, — все так же спокойно ответила ей Соня. — Она сегодня первый раз встала с кровати. Кстати, специально для того, чтобы приехать к вам.

— Большая честь, — пробормотала себе под нос хозяйка и наклонилась над журнальным столиком.

Валька проследила за движениями ее рук и поняла, что не ошиблась. Женщина была пьяна.

Перед Жанной стояла огромная полупустая бутылка, распространявшая вокруг себя резкий запах спирта. Кажется, водка в подарочной упаковке.

— Выпьете? — вежливо предложила Жанна, обращаясь к гостьям. Женщины промолчали.

— Ну, как хотите.

И она лихо опрокинула в рот маленькую стопку.

Глаза Вальки наконец освоились с резкой сменой света и темноты. Она разглядывала женщину, сидевшую прямо перед ней, и невольно кивала головой, подтверждая правоту Андрея.

Красива. Можно даже сказать, фантастически красива.

Жанна была настолько хороша собой, что придраться к правильности черт ее лица не смог бы даже самый строгий критик. Роскошная копна волос, завитых в крупные локоны, по всей вероятности, высокая и стройная фигура…

Хороша. Эффектна. И все же что-то было не так.

Может, все дело в выражении глаз, холодном, оценивающем и трезвом, несмотря на количество выпитого спирта?

А может, восхищаться ее красотой мешает чуть опущенный уголок красивых губ, придающий лицу язвительное выражение?

Андрей любил щеголять эффектным цинизмом. Жанна, в отличие от него, нисколько не стремилась делать это специально. Язвительное, брезгливое выражение ее лица существовало само по себе, помимо ее желания. Наверное, именно поэтому она производила гораздо более неприятное впечатление, чем Андрей с его театральным сарказмом, выставленным напоказ.

И все-таки она была очень красива.

Какой же красивый должен быть у них ребенок!

— Зачем пришла? — спросила Жанна, не повышая голоса, без удивления и любопытства.

— Ты знаешь, что с Андреем? — спросила Валька, переходя на «ты», по примеру хозяйки.