Они могли бы избавиться от моего отца, но теперь им нужно иметь дело только со мной . Я заслужил прозвище «Убийца с лицом ангела» не потому, что крепко обнимаю. А если они этого не знают, они понятия не имеют, что будет дальше.



  Я стою на берегу у верфи Винстейбл и смотрю через воду. Мы арендовали эту верфь на десятилетия у старика, который не задавал вопросов и никогда не появлялся неожиданно. Он просто взял свою ежемесячную кучу денег и занялся своим делом. Пока бедняга не умер и его сын не продал верфь застройщикам, сделав сделку за считанные дни. Я подозреваю, что договоренность была на месте до того, как старик ее нарушил, поэтому я не мог перехватить сделку. Я планировал предложить разработчику вдвое больше, чем они заплатили, чтобы я мог сохранить здесь свои операции. Я также планировал пустить пулю в колено сына старика за неудобства, которые он доставил мне и моему бизнесу. А потом я передумал. Оказывается, здесь строится кампус колледжа, ориентированный на стипендии для малоимущих. Назовите меня сентиментальным, но я полностью за поддержку детей из неблагополучных семей. Кроме того, мое внимание привлекла пристань Byron's Reach Marina, она в два раза больше и даже дальше от радаров, чем здесь. Заключить сделку было несложно. Бля Перри Адамс. У меня здесь всего несколько недель, прежде чем мне нужно будет переместить свой бизнес. Ради него, ему лучше достать мне эту пристань.



  Вода спокойная, волны мягко плещутся о песчаный берег. Я наблюдаю, как пузыри появляются на поверхности, появляются и растут волнистые кольца, прежде чем исчезнуть. Мне нравится здесь. Я буду скучать по нему, но я, из всех людей, знаю, что нельзя привязываться к вещам.



  Телефон Брэда звонит, и я смотрю на него через плечо. «Володя», - говорит он мне, прежде чем ответить. "Да?" Глаза Брэда остаются на моих, а затем он переключает его на громкоговоритель.



  Я слышу ломаный английский человека, который противостоит русской мафии. «Нам нужно ускорить обмен и удвоить заказ».



  Качаю головой, возвращаю внимание к воде. Он думает, что я просто выдумываю это дерьмо из своих гребаных подмышек?



  «Это невозможно», - прямо говорит ему Брэд. «Не зря, Володя, он проводится на третье число месяца. Если этого не произойдет, значит, этого не произойдет вообще ».



  "Где британец?" он спрашивает.



  «Я здесь», - говорю я воде. "В чем проблема?"



  «Сербы», - бормочет он тихо и медленно, как будто слова пережевывают его язык. «Крыса сказала мне, что они покупают у Майами».



  "Невозможно." Я почти смеюсь. «Я единственный дилер на тысячу миль». Я знаю это точно, так как мой отец убивал всех.



  «Не исключено, если они покупают у вас».



  «Я не имею дела с сербами», - напоминаю я ему. «Ты сомневаешься в моей честности, Володя?» Я смотрю на Брэда, чьи брови должны быть такими же высокими, как и мои. Чье-то дерьмо. Я бы не стал трогать сербскую мафию десятифутовым шестом. Я избирательно отношусь к тем, с кем веду дела, а насильники в моей стопке. «Теперь третий или нет?»



  «Третий», - подтверждает он. «Я передам половину. Остальное ты получишь, когда мои люди проверит товар.



  «Хорошо», - говорю я, нисколько не обижаясь. Мы заключили десятки сделок с русскими. Мы всегда доставляли. Но, как всегда говорил мне отец, никогда никому не доверяй и не удивляйся, когда кто-то мне не доверяет. Русские и сербы - враги, и вот уже более десяти лет они стреляют на поражение. Я не думаю, что они даже знают, из-за чего ссорятся, и мне плевать. Они могут продолжать убивать друг друга, сколько их счастливых, испорченных сердец. Это поддерживает бизнес. Я улыбаюсь, опускаюсь на пятки и выдыхаю.



  «Сербы покупают», - говорит Брэд позади меня. «Ты думаешь, что кто-то въезжает на нашу территорию?» Кажется, он обеспокоен больше, чем я.

 «Единственный способ попасть в Майами незамеченным - это через верфь или Байронс-Рич. Были здесь. За Байроном наблюдают двадцать четыре часа в сутки. Ничто не входит в этот город без моего ведома ».



  Глава 2



  РОЗА



  * * *



  Он кряхтит и задыхается, его живот хлопает меня по заднице, когда он неуклюже врезается в меня. «Да, Перри. О боже, Перри. О, пожалуйста, Перри. Сильнее. Да, сложнее, Перри. Я себя слышу. Я звучу убедительно и, должно быть, выгляжу так, будто нахожусь в экстазе. Но я ничего не чувствую. Я даже больше не чувствую себя грязной. Я закрываю глаза и желаю уйти от роскоши этого гостиничного номера и прочь от этого момента. Момент, который я не могу контролировать, будучи женщиной, которую ненавижу. Но затем, в своей темноте, я оказываюсь в единственном другом месте, которому принадлежу. С ним. Конфликт внутри меня ежедневно вертит меня в голове, потому что, если я не пешка - пусть меня расточают подарками, живут в роскоши, с кем обращаются как с богиней, - я пленница. Марионетка. Боксерская груша. Раб всего, чего он пожелает. Будь то в аду или в какое-то заблуждение на небесах, все это вне моего контроля, и это заставляет меня ненавидеть каждый жестокий элемент моей жизни. За исключением украденных моментов. Моменты, когда меня не используют как оружие, а он отвлекается на дела. Моменты, которые я могу спрятать и погрузиться в роскошь одиночества. Когда я могу смотреть любую старую вещь на Netflix и притворяться, что я не я, и я не в ловушке этого богом забытого мира. Когда я могу понежиться в ванне, бездельничать в халате, есть нездоровую пищу. Когда я смогу сбросить барьер и выключить свой мозг. Когда я могу быть той, что мне нравится, хотя бы временно. Эти моменты редки и драгоценны. Они - то, ради чего я живу, наряду с воспоминаниями, которые я храню глубоко взаперти, в безопасности от извращенной части моего разума. Безопасно от загрязнения. Но даже те моменты умиротворения, ускользавшие во времени, омрачены осознанием того, что они мимолетны. Передышка. Ничего более, чем поддразнивание того, что могло бы быть, если бы я не была собой. Но я есть я. Скрученная, поврежденная и зажатая. Без надежды и помощи.



  Я тупо смотрю на изголовье кровати, его ритмичные удары по моей заднице изолируют меня.



  Я знаю момент, когда он кончил. Он звучит как кошка, которую душат, и я воспринимаю это как свою реплику, чтобы присоединиться к нему, найти свой голос и кричать. А потом его тело расплескивается по моей спине, прижимая меня к матрасу. «Ты богиня», - шепчет он мне на ухо, уткнувшись носом в мою шею, как ребенок, ищущий утешения. Я маскирую дрожь и слегка смеюсь, извиваясь, чтобы избавиться от него.



  «Мне нужны дамы», - говорю я ему, и он скатывается и плюхается на кровать, все еще пыхтя, задыхаясь и потея.



  Я встаю и иду в примыкающую к нему ванную комнату в гостиничном номере, закрываю за собой дверь и включаю душ. Я не смотрю на свою обнаженную фигуру в зеркало, не в силах смотреть в лицо той женщине, которая есть.



  «Я уже чувствую себя расслабленным», - говорит он, после своего заявления с легким смешком. Как легко он бывает доволен. «Ты творит чудеса с моей поездкой».



  Я даю ему то, чего не может его чопорная, идеальная, здоровая жена. Или не буду.



  «Я должен был найти тебя в этом баре, Роза».



  Да, он должен был найти меня. Но судьба не играла никакой роли. «И я так рада, что ты это сделал». Я ступаю под брызги и протягиваюсь вперед, прижимаю палец к стеклу и волочу его по скользкой поверхности, разбивая твердую пленку тумана, разрезая ее совершенство. Теперь это похоже на меня. Разрушенная.



  «Надеюсь, ты знаешь, какая ты особенная для меня, Роза». Звук его приглушенного голоса из спальни вызывает у меня ироническую улыбку.



  Я для него особенная. Он хочет, чтобы я тоже чувствовала себя особенной. Так что я буду продолжать трахать его. Но я здесь не для того, чтобы чувствовать себя особенной. Я здесь как наживка. Я здесь, чтобы соблазнить его, пока его жена разъезжает по миру, занимаясь благотворительностью, чтобы усилить кампанию своего мужа, чтобы стать мэром Майами. Она аккуратная. Костюмы-двойки. Полезна. Улыбка, которая никогда не дрогнет.



  Она все.



  Я ничего.



  Я умываюсь и беру полотенце, чтобы вытереться, и слышу, как Перри Адамс разговаривает в номере. Телефонный звонок? Я подкрадываюсь к двери, выгляжу и слушаю.



  «Мне нужно достать ему эту пристань, или я мертвец, и моя кампания - ничто без его кровавых денег. Ненавижу это говорить, но я разорен. Он мне нужен." Его задница падает на кровать, его рука вытирает потный лоб. Судя по его виду, я предполагаю, что он больше не чувствует себя расслабленным. «Находиться в кармане британца не идеально, но если он говорит, что вы ведете с ним дела, значит, вы ведете дела с ним. Вот так вот. У меня есть еще шесть дней, чтобы доставить ему «Байронз Рич Марина» или вернуть ему пятнадцать миллионов. Деньги потрачены. Меня не волнует, что для этого нужно, доставить Jepsons самолетом обратно в Штаты, чтобы они могли подписать контракты ». Он вешает трубку, и я тихонько закрываю дверь, закусывая нижнюю губу. Британец? Марина? Кампания Перри финансируется Дэнни Блэком? Я никогда не видел этого человека. Тоже не хотела бы. Он печально известен. Смертельно опасен. Убивает ради спорта. Сын Карло Блэка, по всей видимости, возглавляет клан мафии, а его отец выздоравливает от неизвестной болезни. Ничего особенного меня сейчас не удивляет, но Перри Адамс, уважаемый, симпатичный адвокат, в постели с таким человеком, как Дэнни Блэк?