— Короче, Геныч, ты чё, собрался мне мозги иметь? О чем хотел побазарить?

— Так это… — почесал голову Генка, мотнув в сторону бара, — Белый там. Надирается в стельку. И морда вдребезги, вся в радужных разводах. Пацаны из охраны ни хуя не видели, Антоха молчит, как рыба об лед, кто ему фэйс раскрасил. Я тут прошвырнулся, всё тихо, никаких терок ни с кем.

— Расслабься. — усмехнулся Тимофей, похлопав его по плечу. — Белый, мудак, за дело схлопотал.

Услышанное озадачило Пудова.

— Ты его, чё ль?

— Ага. Не хуй лапы распускать на девчонок на толчке. — взглянув на часы на дисплее смартфона, Малой подмигнул ошеломленному другу. — мне отлучиться надо ненадолго. Присмотри здесь.

Привалившись к стене, Генка тяжело проводил Малого глазами, и усмешка медленно сползла с его лица, а правый уголок губ дернулся, словно в нервном тике. Дело принимало стремные обороты, и, судя по всем признакам, Тимоха конкретно подвис на белобрысой мелкой потаскушке. С этим пора было чё-т решать…

* * *

Не заметить перемены в Ирине Виктор не мог, уж больно бросалось это в глаза. Если при их первой встрече спустя много лет женщина показалась ему опустившейся и пропащей, то сейчас он увидел перед собой совершенно адекватную, старательно подготовившуюся к новому разговору опрятную красавицу.

Нет, назвать её красивой в общепринятом смысле этого слова было, конечно, нельзя — отпечаток трудной жизни и алкоголь всё же был налицо. Но Виктору всё равно было приятнее решать важный вопрос с Ириной вот такой, чем пытаться донести что-то до полупьяного существа, какой он застал её в тот раз.

— А где Злата? — удивленно вскинул он брови, когда Ира села в его машину.

Был ранний вечер, июньское солнце нещадно припекало сквозь окна, и Виктор расстегнул светлый легкий блейзер. Все эти дни он только и думал о том, как произойдёт встреча с дочкой, купил для неё кучу подарков, и сейчас испытал разочарование, узрев одну Ирину.

— Не терпится предъявить на Златку права, папаша — потеряшка? — криво усмехнулась Ира, барабаня пальцами по коленям. — успеешь еще, никуда она не денется.

— Ты обещала, что расскажешь ей правду. — нахмурился он, пристально всматриваясь в её профиль.

— Расскажу. — легко согласилась она. — после того, как ты деньжат отсыплешь. Сам понимаешь, жизнь у нас со Златкой не сахар, девчонка молодая, одеться — обуться хочется. Хочешь увидеть дочь, вот и докажи, что ты можешь стать хорошим отцом!

Такой расклад Виктор предполагал, да он и без её прозрачных намеков в прошлую беседу дал бы ей денег, но, услышав это в столь приказном тоне, с неприязнью сказал:

— Тебя интересуют только деньги?

— Да. — вдруг вкрадчиво произнесла Ирина, повернувшись к мужчине, и глаза её влажно заблестели, — да, я такая, а ты что, думал, всё будет тип-топ, и я преподнесу тебе Златку на блюдечке с голубой каемочкой?! Нет. Дорогой мой, хошь видеться с дочерью, будь добр, плати! Я тянула её все восемнадцать лет, а где был ты?! Шлялся по заграницам, и в ус не дул! Накось, выкуси!

Карамзин отшатнулся от мгновенно взлетевшей в лицо лихо скрученной фиги, и подавил дикое желание хлестнуть нахалку по рукам.

— Я ничего не знал о том, что ты забеременела от меня. — сухо напомнил он. — ты врала всем, выдав Злату за дочь Саши. И я бы до сих пор оставался в неведении, не расскажи мне правду Люда!

— А вы и спелись, смотрю! — язвительно прервала Ирина, отвернувшись, и демонстративно скрестила на груди руки. — в общем, ты меня слышал. Златку увидишь, когда отвалишь деньжат. И даже не вздумай явиться ко мне домой, вышвырну с порога!

— Сколько? — стиснув зубы, и испытывая стойкое отвращение к бывшей подружке, спросил Виктор, с презрением взглянув на женщину.

Она оживленно встрепенулась, поняв, что план сработал. Кокетливо поправила крупно завитые светлые кудри.

— А сколько не жалко, — с готовностью откликнулась, и одутловатое лицо с минимум косметики расплылось в улыбке. — как никак, дочь твоя!

Достав из барсетки все бумажные купюры, Виктор, не считая, протянул Ирине. В её глазах при виде долларов заплясали огоньки вожделения, но, прежде чем позволить ей забрать баксы, Карамзин жестко напомнил:

— Я хочу увидеть дочь. Если ты намерена и дальше водить меня за нос и доить, забудь об этом! Злату я без труда разыщу сам, у меня возможности имеются, но пока я действую по-хорошему, Ира.

Она пожала плечами, беспечно улыбнулась, изображая дурочку. Деловито пересчитала банкноты, и удовлетворенно кивнула, пряча их в сумочку.

— Я поговорю с ней.

— Не тяни с этим. — бросил вслед ей Виктор, и она, не ответив, юркнула прочь из машины…

* * *

Слепцов поддернул халат на плечах, и вслед за Макарычем прошел по узкому коридору. Здание, прилегающее к главному городскому управлению ОВД, давно требовало хоть какого-то ремонта, и от того, что всё находилось в запустении уже много лет, морг выглядел более зловещим.

Патологоанатом шутливо поклонился, пропуская майора внутрь «морозильника», шагнул следом и выдвинул один из боксов в длинной оцинкованной коробке с номерами. Юрий не был впечатлительным, и за десятки лет в полиции успел привыкнуть к виду трупов — всяких повидал. И всё же сейчас что-то неприятное кольнуло в груди.

Долго стоял, всматриваясь в белое, с синюшными разводами, лицо девушки. Линду он знал с детства, хотя с Егором в последнее время почти не общались, но всё равно перед ним лежала мертвая дочь друга молодости, и Слепцову было не по себе.

Макарыч, поддев пальцем круглые очки, откинул простынь, демонстрируя руки покойницы. Майор внимательно изучил борозды, выглядевшие жутковатыми на бледной коже.

— Левшой она была. — сообщил охотно Андрей Макарыч, прикрыв тело, — я уже вашим всё доложил, отчеты прислал в главк. Ты чего приперся-то, Юра, дело, что ль, тебе передали?

— Дело? — нахмурился Юрий, выходя из морга, где невозможно было дышать из-за стойкой вони формалина. — значит, Линде помогли… На тот свет?

Пытливый взгляд Макарыча остановился на нем.

— Слушай, Юра, я многое на своем веку видел, но, чтобы левша сам почикал себе вены на обеих руках так аккуратно, да еще и односторонне, это, знаешь ли, за гранью фантастики! Ты же убедился, борозды ровные, почти идеальные, и к тому же, девочка была под сильной дозой транквилизаторов. Ну, не могла она совершить такое злодеяние в глубоком обмороке, не могла!

У Слепцова отлегло от сердца, но ненадолго. Даже если ему удастся отмазаться от заказа, и доказать, что Линда не сама себя порезала, а, стало быть, Малой здесь не чём, Егор вряд ли отстанет. Он наверняка уже в курсе, как обернулось дело, и будет настаивать, что дочь убил Тим. Этот проклятый долг путал Юрию все карты.

Тяжело сев за руль скромной белой «тойоты», майор лихорадочно размышлял. Есть только два варианта выйти сухим из этой передряги — пересилить себя и нажать на курок, разнеся Малому череп, либо встретиться с ним и выложить всё, как есть, а там уж пусть сам разруливает с Ниловым.

Ведь он, Слепцов, опасный свидетель, он помог Малому с убийством участкового Мишки, а значит, бандит у него на крючке. Но играть в такие опасные игры с Черниковым надо крайне осторожно, не ровен час и самого Юрия найдут однажды где-нибудь в сточной канаве, с простреленной башкой…

Всю дорогу до дому он думал и думал, прокручивал различные схемы действий. Сегодня Тамара и Лёшка ночуют у тёщи, ему это только на руку. Необходимо что-то решать, Егор начнёт нервничать, а это лишь усложит всё.

Сбросив кроссовки, мужчина толкнул дверь, ведущую в ванную, и присел у сливного бачка. Нашарил пальцами чуть выпирающий квадратик кафельной плиты в углу, поднял его и вытащил завернутый в тряпку пистолет. Оружие это досталось ему в подарок от Малого, в знак поощрения, когда Юрий прочно погряз в мутных делишках с криминалом.

Символично, чёрт возьми… Выходило, вроде как Черников сам подписал себе смертный приговор, отдавая пистолет в руки будущего палача.

Глава 15

— Ты чем-то расстроен?

Малой взглянул на девушку. Она смотрела на него доверчиво, нервно теребя прядку волос, и он улыбнулся. Делиться своими заморочками с ней ему не хотелось, кто она и кто он… Какое ей дело до его напрягов?

— Да не, всё айс, крошка. — мужчина наклонился через её коленки и нажал на дверную ручку. — сама как?

Она пожала плечами, неуверенно оглядела дом, погруженный в темноту. Сейчас он уедет, и она останется одна в пустых комнатах. Без бабушки там было совсем неуютно, чувствовалось неприятное запустение, а она испытывала потребность выговориться. Но Тим держался отстраненно, и, хотя уверял, что у него всё в порядке, она-то видела, он чем-то озабочен.

— Я нормально… Пить только хочу.

— Давай, иди. Завари покрепче чаю и ложись баиньки. Хуй знает, чё за хрень тебе подсунул Белый, в следующий раз умнее будешь.

Она не спешила уходить, и Малой начал злиться. В голове вертелись мысли о Линде, он не сомневался, что ее самоубийство это лажа, и не отпускало предчувствие, что у него самого впереди большие проблемы. Чёт-т тут не так, бля, какая-то мразь целенаправленно брала его в плотное кольцо облавы, он чутьем это знал.

С этим надо было разобраться, а вместо того, чтобы заняться своими терками, он снова ощущал проснувшееся возбуждение. Малой криво усмехнулся, избегая встречаться с девчонкой глазами, сунул в рот сигарету, и похлопал по карманам куртки, ища зажигалку.

Злата подняла её с коврика под ногами, молча щелкнула и задумчиво уставилась на колеблющееся пламя.

— Иногда нам всем нужно просто поговорить, — вдруг тихо промолвила, и, сама от себя не ожидая, достала из его пачки сигарету.