Он занимал все её мысли, и этому требовалось положить конец…

* * *

Просыпался Малой обычно рано, валяться в постели принципиально не любил. Привычка с юности, в Суворовском училище, куда его отдали учиться, была строгая дисциплина, и она впиталась в кровь. Сейчас, спустя долгие годы, Тимофею та жизнь казалась нереальной, словно выдуманной, ложными воспоминаниями. Но он знал, что это было.

Рос он без матери, отец, военный летчик, воспитывал единственного сына согласно собственным правилам, никаких поблажек, никаких проявлений нежности. Возможно, всё могло сложиться иначе, и теперь Малой служил бы по контракту где-нибудь в горячей точке, имел семью, детей, если бы не случай, перевернувший всё с ног на голову.

В семнадцать лет он попал на малолетку за вооруженный грабеж с тяжкими последствиями, в результате чего погибли трое человек. По глупости влип вместе с двоюродным брательником Димкой, который уговорил его «постоять на шухере», пока тот обчищал антикварный магазин. Сам Малой никого не убивал, и даже оружия в руках не держал в ту ночь, но брату светил приличный срок, так как он уже достиг совершеннолетия.

Димон убедил Тима, что, если он возьмет вину на себя и даст признательные показания, ему влепят по минималке, как мелкому. Сдавать своих Тим не привык, и, сколько бы отец не пытался вдолбить ему, что он совершает большую ошибку, покрывая Димку, парень упорно твердил своё.

Был суд, впаяли по совокупности восемь лет. Учитывая смягчающее обстоятельство — возраст. С зоны он вышел с погонялом Малой, и стал другим человеком, более трезвомыслящим, рассудительным, ожесточенным. И больше с опасной тропы по ту сторону закона уже не сходил…

Покосившись на девушку, лежащую на животе, Тим откинул одеяло, но, как оказалось, Линда не спала. После их последнего разговора в клубе, когда она попыталась заявить на него права, он собирался порвать с ней, но Линда позвонила сама. Заверила, что больше таких сцен не будет устраивать, голос у неё был убитый, и Малой смягчился.

Ему в ней нравилось всё — доступность, легкий характер, раскрепощенность. Она много лет работала стриптизершей, телом своим владела в совершенстве, и секс с ней был охуительным всегда. Однако, сейчас Тимофей впервые за время их общения почувствовал к Линде отвращение.

Она бесстыдно раскинулась на скомканной постели, развела длинные ноги, открыв его взгляду гладко выбритую промежность, и, призывно улыбаясь, чувственно мяла груди. Шторы были сдвинуты, и яркий утренний свет выхватывал фигуру целиком. Линде было всего двадцать три, но она уже вкусила сладкой жизни, тщательно ухаживала за собой, и Малой знал, что по ней сходили с ума многие мужчины.

Его она больше не прельщала. Пустышка, обыкновенная пустышка.

— Одевайся. У меня дела. — обронил он, дотянувшись до боксеров на кресле.

— Тим… — капризно выпятила вишневые губки Линда, подалась к нему, и обхватила ногами за торс. — какие, к чёрту, дела? Сегодня же суббота! Иди сюда, не будь занудой.

— У тебя опять недотрах? — насмешливо улыбнулся Малой, плюхнувшись на спину.

Она не теряла времени даром, оседлала его бедра, раскачивая сиськами перед лицом, и, дразня, принялась водить большими бордовыми сосками по губам. Трахаться ему не хотелось, но Линда назойливо продолжала игру, и елозила аппетитными ягодицами по нему так жарко, что член всё же вырос в размерах. Удовлетворенно улыбаясь, женщина завела руку взад, нашарила стержень, и начала нежно массировать умелыми пальчиками.

Хуй с ней, щас он быстренько её натянет, и выпроводит вон, поставив в известность, что оставаться у него ночевать ей теперь не светит. Пора заканчивать с этими оргиями, он реально утратил к Линде всякое влечение. А причина-то (он, пожалуй, признавал это) была в юной белокурой бестии с обалденным именем Златка.

Он опрокинул с себя Линду, и она послушно развернулась, встала на колени, вильнув ягодицами. Малой управился с презервативом, звонко шлепнул по полушарию, и она протяжно застонала, нетерпеливо ожидая проникновения. С ним творилось что-то странное, еще секунду назад, окаменевший ствол торчал во всей красе, а сейчас вдруг опал, заставив его выругаться.

Перед мысленным взором неожиданно возникла Златка, её точеная фигурка, крохотные ладошки, пухлые маленькие губки, и он ощутил приток жара к паху. Член взбрыкнул, снова восстав, и Линда вскрикнула, когда он погрузился в неё, резко, грубовато, до упора вбиваясь в лоно.

Ей явно не нравился такой секс, она протестующе заерзала, но Малой удерживал её за талию, и неистово двигал бедрами, закрыв глаза и не внимая сердитым вздохам и ойканью. Он думал о Златке, это её он хотел, а не эту жрицу любви, готовую раздвигать ляжки в любой позе, как ему вздумается.

Нежная, хрупкая девочка Злата, которую он никогда бы не посмел трахнуть вот так, унизительно и грубо, это её стоны он хотел слышать, её тело осыпать поцелуями.

— А-ай, Тим, пошел на фиг! Засранец! Мне же больно-о-о! — взвизгнула Линда, когда он, почувствовав приближение оргазма, со всей силы вогнал член в её плоть, и уткнулась лицом в подушку, глухо что-то бормоча.

Ему было плевать на неё. Отдышавшись, он деловито отстранился, подхватил одежду, и направился в душ.

— Давай, шевели булками, проваливай. — бросил, не глядя на обиженную женщину, соскользнувшую с кровати. — сюда больше не приезжай, усекла? Всё было отпадно, я тебе благодарен. Как-нибудь, может, еще поразвлечёмся…

Она швырнула в него скомканным платьем, но Малой не оглянулся. Сама, блядина, напросилась…

* * *

Злата стояла у ларька уже битый час, но Ирина не спешила открывать торговую точку. Обычно она не опаздывала, боялась лишиться теплого места, а хозяин — кавказец Джафар, и так закрывал глаза на её маленькое воровство. Ну, а кто еще согласится работать на него за гроши, как не Ирка дура?

Небо затягивало тучами, они плыли пузатыми бочками, грозясь пролиться дождем. Девушка начала раздражаться, поглядывая по сторонам с нетерпением, и уже собиралась уходить, когда увидела мать. Ну, наконец-то соизволила явиться! Сейчас Злата заставит дать ей ключ и заберёт документы, оставшиеся вещи и ноутбук. Больше ей ничего не нужно.

Ирина была изрядно подшофе, шла, пошатываясь и что-то бурча под нос. На скуле ее багровел свежий синяк, глаз припух, и вокруг растекался еще один фингал, бледно-лиловый.

Понятненько, кто-то из собутыльников (а скорее всего, их подружек) отстаивал честь второй половинки! Златка вздохнула, глядя, как мать, гремя связкой ключей, отпирает выкрашенную ярко-желтым дверь.

— Чё приперлась? — недружелюбно осведомилась выпивоха, глянув на дочь. — жрать нечего? Деньги нужны? Не дам! Ты вон какая кобыла, иди, зарабатывай сама! Бессовестная, бросила мамку, и носа не кажешь! Что, у хахаля какого-то обретаешься, а? Вот пускай он тебя и содержит, а у меня даже на кусок хлеба нет!

— Мне документы надо забрать из дома. — стараясь не разозлиться, произнесла Златка, следом за ней двинувшись внутрь ларька.

— Кыш, нельзя сюда посторонним! — шикнула Ирина, оттеснив её. — и чё ты от меня-то хочешь? Жди, отпашу смену, потом и получишь свои корочки!

Она и не думала интересоваться, где, как сейчас живёт дочь. Злата, впрочем, такого и ожидала, но всё же испытала горечь разочарования. Родная мать, как ни крути, а ведь Ира её выносила, родила, кормила грудью… Ну в чём её-то, Златкина, вина, почему она вечно крайняя?!

— Ключ просто дай, я лишнего не возьму. — потребовала девушка, наклонившись к окошку. — да и что у тебя там брать? Давно этот козёл всё пропил!

Упоминание о покойном Мишке заставило Ирину взвиться, как разъяренную коршуниху. Выскочив на улицу, и на ходу завязывая засаленный фартук, она с силой толкнула Злату двумя руками, и заорала:

— А ну, пошла вон, соплячка! И рот свой захлопни, про Мишу… — голос осип, последние слова вырвались шепотом, — про Мишу не смей плохо говорить, дрянь! Убирайся, и не думай больше заявляться! Нет в доме ничё твоего, ясно?! Вон пошла!

Поняв, что с этой женщиной (называть её мамой Златка уже не могла) бесполезно вообще разговаривать, она развернулась, и едва не налетела на кого-то. Молодой человек поймал её за плечи, не дав рухнуть на землю, и отодвинул в сторону.

— Эй, потише, окей? Ты чего такая резвая?

— Прости. Я не нарочно!

— Да понятное дело. — кивнул он на ларёк, где благим матом орала Ирина, — хм, а тут хоть можно сигарет купить или лучше отовариться в другом?

— Лучше в другом. — покосилась на магазин Златка, и огляделась. — вон там, через дорогу и направо, тоже продают.

— Проводишь? А то я недавно в городе, могу заблудиться.

Парню на вид было лет двадцать. Он производил хорошее впечатление, довольно симпатичный брюнет, стильно одетый. Злата удивленно подумала, какого лешего он забыл в этом грязном районе, где обитали, в основном, алкаши да шпана.

— Пошли, мне всё равно по пути. — согласилась она, и улыбнулась ему. — как тебя зовут-то?

— Антон. — охотно представился он, и подал большую ладонь. — а тебя?

— А я Злата. Ты у нас проездом или…?

— Не, мы с батей переехали из Москвы. Бизнес у него там прогорел, ну, сама понимаешь, долгов накопилось, он и решил, что в провинции будет проще начать новую жизнь. Сестра его здесь жила, дом ему в наследство отписала. Поначалу я подумал, что это дыра, а потом ничё, притёрся… Может, слышала про «Дракон и русалка?»

— Не-а, — удивилась она, — а что это?

— Фирма так называлась наша. Производили детские игрушки.

— М-м, нет, точно впервые слышу. И вообще, городок-то этот, и правда, дыра дырой. Ни работы нормальной, ни развлечений. Один криминал… — хмыкнула она, указав на магазин. — вот там сигареты можно купить.