Кое-как приведя себя в порядок, вышла в комнату.

- Да, ты точно заболела!- в очередной раз сказала Слада.

- Пойдем, поедим, но если не поможет, отправишься в лазарет! – предупредила меня Ульяна.

« Первый учебный день и в лазарете – мечта!» с грустью подумала я.

- Прекрасная погода!- воскликнула Слада.

« Серьезно?» Осмотревшись вокруг, я так и не смогла понять, что так обрадовало соседку. Мы как раз спускались с  крыльца общежития и намеревались пройтись через двор нашего университета, чтобы попасть в столовую. Серо, тускло, пасмурно, зябко -  вот всё, что приходило мне на ум по поводу погоды.

- Да, чудесная! – с улыбкой на губах, смотря куда-то в небо, согласилась Ульяна.

« Как бы мне не хотелось думать, что что-то не так с соседкой, но похоже это у меня какие-то галлюцинации! Потому что, если Слада с Ульяной в чём-то соглашаются, то это что-то неоспоримое!»

Размышляя, я брела на автомате, смотря себе под ноги. Подруги расхваливали погоду, а я с каждой секундой впадала в депрессию. Так я и шла, размышляя о своем сегодняшнем состоянии.

Внезапно… узлы, которые скручивали меня внутри, которые с каждым мгновеньем заставляли меня делать вздох со всё возрастающей болью… распустились! И это было так,… так сильно, что первый же полный вздох, который наполнил мой легкие кислородом, сбил меня с ног!

Снег,… неужели он такой белый, искристый, что слепит глаза… такой холодный. Звуки… птицы поют, так звонко, прекрасно, распевая только им понятные песни. Запахи…снег пахнет такой чистотой, а со столовой идет не с чем несравнимый аромат выпечки.

Ощущения  были такими яркими, громкими, сильными. Все смешалось: мое дыхание, стук моего сердца, университетский двор, подруги, которые что-то говорили, дотрагивались до меня…

С огромным трудом я смогла сконцентрироваться на своем дыхании. Таком сладком, свежем, полном… Вдох, выдох. Вдох, выдох. Набрать полные легкие, до невозможности… Выпустить весь воздух, чтоб через секунду наполниться им до краев… Как же это прекрасно! Только насытившись этой такой просто, но жизненно необходимой субстанцией, я смогла обратить внимание на…

Я стояла на коленях, мои руки упирались в землю покрытую снегом. Мне было холодно, а глаза резал ярко-ослепляющий снег. Никогда в жизни не видела такого чистого, сияющего снега… Птицы пели, и как пели, восхитительная серенада ласкала мой слух, хотелось слушать и слушать… Если бы я не стояла на коленях, то точно бы упала едва уловив этот божественный аромат свежих булочек, желудок сжался в приятном спазме голода и заурчал.

Тепло окутавшее меня внутри - так приятно грело,… радость охватила меня всю,… будто я вернулась домой, после долгого отсутствия, будто я нашла на конец-то свою душу, сердце, будто наконец-то я  цельная…!

- Анелли!

-Анелли!

- Анелли!

Звали меня соседки, пытаясь поднять на ноги.

- Что с тобой?

« Что со мной? Не знаю. Я просто нашла что-то, без чего просто существовала, а теперь…ожила!!!»

- Ты чего лыбишься, сумасшедшая?! – дрожащим голосом спросила Слада.

- Мне так хорошо!!! – кутаясь в теплоте и радости, прошептала я.

- Точно хорошо? – с подозрением спросила Уля.

- Очень хорошо!!! – радостно засмеялась я.

- Да она сбрендила! – воскликнула Слада.

– К целителям? – с сомнением предложила Уля.

- Чтоб потом сидеть с ней! – недовольно воскликнула соседка.- Нет, давай в столовку, может она еще придет в себя?- судя по голосу, она этого очень хотела, но при этом, смотря на меня, сильно сомневалась.

« Что ж, спасибо соседушки, что вам нет до меня дела, а то бы окажись я сейчас у целителей – долго бы лечилась от душевных разладов!»

Не обращая внимания на толпу, собравшуюся поглазеть на мое представление, устроенное посреди двора, девушки придерживая меня за руки, повели обедать. Посадив за стол, они пошли за едой, принеся и мне. « Все ж,  может  им не совсем  на меня плевать!» Радостное настроение порождало радостные мысли. Я хотела: петь, танцевать, обнимать всех и вся; мне было так хорошо…

- Ешь, ненормальная. – Буркнула, поглядывая на меня, Слада.

О да, еда! Вкусно…

К концу обеда я уже могла более-менее контролировать свои чувства. Поэтому общим советом было решено не отводить меня к целителям. Но меня предупредили, что будут бдить.

Весь остаток дня, до ужина, мы с девочками провели в комнате. Они раскладывали вещи и рассказывали о том, как прошли их каникулы. Я никогда не слушала их с такой радостью. И это было замечено.

- Слушай, а мне нравиться твое состояние. Можешь в нем оставаться! – милостиво разрешила мне Слада.

Отправляясь на ужин, я заметила, что моя эйфория сходит на нет. Пустота, пусть не четкая, пока еле заметная, стала снова подбираться ко мне. А вернувшись в комнату, я просто повалилась на кровать и уснула.

Кто-то звал меня, что-то говорил, нежно прикасался, обещал…

И снова проснувшись, я почти ничего не помнила.  Опустошение и боль набирали обороты, сковывая мое сердце и раня душу… « Неужели я схожу с ума?!»

Глава 2

Видно судьба решила добить меня раз и навсегда. Утром я проснулась, как всегда раньше всех. Зайдя в ванну, намеренно не смотрелась в зеркало, ведь по внутренним ощущениям, вряд ли я выглядела лучше,  чем вчера. Вернувшись в комнату, стала готовиться к занятиям. Сегодня первый день второго  полугодия.  Сначала, как всегда, речь нашего глубокоуважаемого милорда-директора.  Потом разбег по аудиториям, и снова речь, но уже нашего непосредственного руководителя –  миледи-декана Розалинди  Квайт. Далее уже сами занятия, по моему направлению «травоведенье». Уля уже закончила с утренними процедурами и тоже стала одеваться. Слада как раз заняла ванну. Подошла к столу, чтобы взять уже приготовленную сумку, как мой взгляд зацепился за белый конверт с вензелями университета. Он сиротливо лежал посреди убранного стола,  привлекая мой взор. Сердце, которое уже вторые сутки было в тисках острой проволоки – дрогнуло.  Еще не зная, что там и что оно мне несет, я знала – ничего хорошего.

Дрожащими руками  взяла белый конверт  с уникальными вензелями, которые уже четыре с половиной года приводили меня в восторг. Сейчас мне казалось, что я держу в руках кубло змей, которые шипят и пытаются укусить меня. Сколько бы я не боялась, но бежать и прятаться было не в моём характере. На развернутом листе были написаны слова. Но я видела лишь одно – «ВЫ ИСКЛЮЧЕНЫ».

Рука с письмом обвисла безжизненной плетью. Ни слёз, ни криков. А в голове лишь одно: « Нет…нет…нет…»

Не знаю, сколько прошло времени, я не могла ни о чем думать. Меня заклинило, а сердце рвалось из капкана острого плена, все больше обливаясь кровью.

- Анелли, что случилось? –  на периферии сознания донесся до меня голос Ули.

Я его не различала, все было неважно, кроме дикого крика моей души: « Нет… нет… нет…»

Кто-то что-то вырывает из моих рук, трясёт меня, пытается достучаться. Но я не могу, дикий ужас сковал меня, и единственное билось в разуме: « Нет… нет… нет,…  лучше я бы умерла…»

- Она точно рехнулась! – доходит до меня крик Слады.

Жесткая, сильная пощечина приводит в себя.

-Анелли, что случилось? – взволнованно шепчет Ульяна.

- Это конец… - непослушными губами, выдавливая слова, шепчу.

- Да, что там такое! – в запале кричит Слада, и читает письмо.

- Что там? -  на мгновение, отвлекаясь от меня, спрашивает соседка.

- Что за бред!- врезаются в мое сознание крики.- Как они так могут! – не успокаивается Слада.

- Да в чём дело? – заводится Уля и выхватывает письмо у соседки, читает. – Да ведь это не справедливо! – кричит она.

- Да Анелли, это незаконно!- поддерживает её Слада.- Мы подадим на них в суд!

- А прямо сейчас пойдем в деканат, а надо будет, дойдем до самого милорда-директора! Где это видано – исключать в первый день последнего полугодия. – В гневе кричит Ульяна.

И не сговариваясь, девочки подхватили меня под руки, и повели в деканат.

Поскольку учебный день был близок к начинанию, а учитывая приветственную речь, короче, деканат был пуст. На посту присутствовала лишь «извечная и всесильная» секретарь милорда-директора. Она собирала какие-то бумаги на столе и собиралась уже уходить, как увидела нас.

Стоит сказать, что очень многие в университете считали, по моему мнение не без причины, что секретарь, миледи Глория Стен, является ключевой фигурой в нашей «альма-матер».

Меня всегда удивлял наш «преподавательский коридор», как мы величали это место. Посудите сами: длинный коридор без окон, по обе стороны которого находятся двери, а в самом конце прямо по курсу, дверь милорда-директора. Да вот только зайти в неё можно только «через» стол его извечного секретаря. Который стоит под его дверью, не то чтоб по среды коридора, но, скажу я вам, и не очень, чтоб в стороне.  Меж адептами из потока в поток, ходит легенда: что много чего нашему глубокоуважаемому милорду пришлось пройти, чтоб добиться смещения стола немного в сторону. Говорят, раньше стол стоял ровно посередине,  и бедному мужчине приходилось постоянно огибать своего секретаря.

Я думаю, что неспроста у нашей уважаемой миледи «пост» именно на этом месте. Так она всегда и всё видит, а следственно и знает. Ведь эти двери по обе стороны коридора – кабинеты наших прекрасных преподавателей. Даже лишение дневного света, а повторюсь, в коридоре окон нет, не помеха ее жажде знаний. Ведь благодаря своему прекрасному «обзорному месту» она всегда знает: кто, к кому, когда, во сколько зашел, во сколько вышел. И, скажу я вам, двери то, не дюже звукоизолированные… а миледи-секретарь происходит из прекрасного роди «Изменяющихся». А, как известно, слух у них – о-го-го! Потому и кажется мне, что оценив таланты женщины, милорд и решил, что потесниться в малом – не велика потеря, а информация важней!