— Истеричка, — сухо констатирует Ветров, проходя по коридору и рассматривая погром. — Прими пока душ, я раскидаю вещи. Сама справишься или помочь? — слегка прищуривается, глядя в моем направлении.

У меня щеки вспыхивают.

— Размечтался!

— Не выдумывай, я голых людей на работе вижу чаще, чем одетых, — старается не улыбаться.

— Это был богический подкат, мой добрый доктор Айболит, но нет! Интимные места я себе намылю без твоей помощи. Ты дашь мне чистую одежду?

Примерно через пятнадцать минут я сижу на стиральной машинке в его ванной комнате. Зеркало запотело, воздух тяжелый и влажный. Пахнет мятным шампунем, от которого я взбодрилась за пять секунд! Надо было видеть, с какой бешеной скоростью я его смывала с волос!

Илья разложил рядом аптечку, щедро поливает мои колени перекисью. В раны въелись грязь и крошечные камешки, которые я не смогла вытащить сама. Больно! Он серьезный такой, молчаливый. Я живо представляю его на операциях и горжусь им. Среди моих друзей пока никто не сделал ничего важного или особенного, Ветров сильно выделяется на их фоне.

Стоит между моих ног, которые я стараюсь сильно не раздвигать. Борюсь с желанием рассматривать его пах, гадая, хочет он мое разогретое чистое тело или нет. На мне лишь крошечные стринги и его футболка, он переоделся в майку и спортивные штаны. К сожалению, свободные, и я никак не могу понять, стоит у него или нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33

Со стороны может показаться, что я зациклена на сексе, только о нем и думаю. Но я отвечу так. Сложно игнорировать секс, когда тебе восемнадцать и когда так много в твоей жизни и в жизнях твоих знакомых на нем завязано. Столько событий происходит из-за него или во имя него! Тут же примешиваются любопытство и естественные реакции организма. Вот Илья касается моих бедер пальцами, рассматривая раны, он может в любой момент дернуть меня на себя. Раз — и я к нему прижата! Плотно. Нам останется проделать лишь пару движений — спустить его штаны, сдвинуть мои трусы в сторону — и он внутри меня. От этих мыслей мое дыхание учащается, во рту скапливается слюна. И мне кажется, я замечаю движение в его штанах. Сжимаю губы, сдерживая улыбку.

Несмотря на то, что Ветров никогда не позволяет себе лишнего, у меня ощущение, что между нами постоянное сексуальное напряжение. Зашкаливающее. Я чувствовала его даже на даче в присутствии Инны и его родителей. Илья просто находится в этой же комнате, а у меня кожа гореть начинает, внизу живота ноет. Сладко, тягуче.

Интересно, он это чувствует? Мои реакции? Самцы ощущают, когда самки их так сильно хотят? И что испытывают по этому поводу? Их это заводит или, наоборот, отталкивает?

Так много вопросов, так мало ответов.

— Аш-ш, — шиплю, когда он проводит по ране ватным тампоном, здорово меня приземляя.

— Любишь бухой шляться по ночному городу, люби и антисептики.

— Спасибо за футболку. И мудрые поговорки. Непременно запомню.

— Пожалуйста, — он выпрямляется. Облокачивается на руки по обе стороны от меня, смотрит в глаза.

Ппц. Неужели мы проживем жизни, так ни разу не переспав?

— Поля, если тебе больно, если страшно, если ты понимаешь, что не справляешься, ты всегда можешь позвонить мне. Что бы ни случилось. Мы своих не бросаем. — Он мне подмигивает. Снова играет в благородного. Снова этот тон, от которого я начинаю себя жалеть.

Я киваю, чувствуя, как дрожит нижняя губа. Когда эти кролики уже сдохнут и я смогу нормально реагировать на простые слова и события?

— Я тоже тебя хочу, мажорка, но давай отложим на завтра, — говорит он мне, приблизившись. Его дыхание касается мочки моего уха. Я сосредотачиваюсь на ощущениях и закрываю глаза. Вновь отрываюсь от земли, хочется расправить крылья и лететь! — Дождемся, когда вся дрянь из тебя выйдет. Я не знаю, что ты приняла, могу только предположить, как среагирует твой организм.

— Чего? — хмурюсь я.

— Пздц как боюсь за тебя, вот чего, Поля, — вдруг говорит громко, и я отшатываюсь. Качает головой. — Я убивать хочу.

— Бритого ублюдка?

— И ментов этих.

И все. От его слов и тона голоса меня разрывает на части. Я кидаюсь к нему на шею, крепко обнимая. Изо всех сил. Он обнимает в ответ. Без похоти и страсти, а даря безусловную, бесконечную поддержку! Боже, так вот почему женщины выходят замуж.

Мы оба часто дышим, мне кажется, он никогда меня не отпустит. Улыбаюсь и одновременно с этим плачу. Плачу из-за его веры в меня после всех ошибок, что я допустила. Вспоминаю, как мне было некомфортно и стыдно, когда банщик начал к нам подкатывать и намекать на близость. Он был молод и хорош собой, но мы не собирались с ним спать! Упаси боже! Мы сняли сауну на четыре часа, принесли шампанское, фрукты, сыр. Решили отдохнуть душой и тело попарить. Позаботились, чтобы больше никого не было, чтобы нам никто не мешал. Банщик отпускал комплименты сначала Вике, потом Олесе. Мы его послали довольно резко, пригрозили пожаловаться хозяину сауны, тогда он вызвал ментов и заявил, что мы местные путаны. Якобы только-только уехали клиенты, а его гражданская позиция не позволяет ему закрыть глаза на творящийся беспредел.

С нами даже разговаривать не стали. Бравые ребята в форме орали и оскорбляли, пока мы быстро одевались. Отобрали сотовые и деньги, запихали в машину. Притащили в отделение и начали склонять к сексу. Ночью в полицейском участке очень страшно. Очень! Они нас толкали, выкручивали руки, лапали и шантажировали, что заведут позорное дело, если мы не выкупим свободу телами.

Я впервые столкнулась с такой несправедливостью, да еще и от полицейских! Людей, которые обязаны нас защищать.

Вике было уже восемнадцать, она побоялась, что ее посадят, и согласилась. Ушла с ними. Чуть позже ее действительно отпустили, вызвали такси. Она потом лгала, что ничего не было. Что они вели себя как джентльмены! Защищала себя и свою честь.

— Мы с Олесей так боялись, Илья. Это было так ужасно! — шепчу я ему на ухо.

— Как вы спаслись, моя девочка?

— Нам помогли настоящие проститутки, — смеюсь сквозь слезы. — Нас запихали в обезьянник «подумать». И девочки нас пожалели. Они оказались совсем не такими, как в кино. Напротив, милыми и добрыми. Не представляю, как они проходят через все это раз за разом! Научили, что нужно тянуть до последнего, утром придет главный и всех отпустит. Так и случилось, только сотовые не вернули. Главный еще и наорал. Потом приехал мой отец.

— Он поверил Вике?

— Сначала он раздул скандал! А потом сверил показания полицейских, Вики, их босса Ленева и выплатил моральную компенсацию семьям этих уродов! Он всегда так делает — откупается ото всех на свете. Поэтому, когда ты взял деньги… я будто вернулась в прошлое. Мой отец может купить всех.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Ну положим, не всех.

Дальше я рассказываю Илье и про маму, и про тот разговор папы с Настей. Про то, как та единственная ночь изменила все. Мою жизнь изменила. Прямо там, в этой крошечной ванной рассказываю, на ухо шепчу, чтобы никто больше не услышал.

Я никогда ни с кем этим не делилась. Стыдно было, многие бы попросту не поверили. Вика пропала из наших жизней, мы больше не виделись. Я не знаю, как она справилась со случившимся, но мы с Олесей полгода никуда не ходили. Все отмывались, перышки чистили. Сегодняшняя ночь тоже была страшной. Третьей подобной не будет, я не допущу.

— Пойдем спать, — говорит Илья.

И я иду, послушно укладываюсь в кровать и вырубаюсь моментально, едва голова касается подушки. Впервые за долгое время чувствуя себя свободной.

Глава 34

Полина

Спала я прошлой ночью плохо. Если вообще можно назвать сном те несчастные два часа, что мы провели в кровати, буквально рухнув в нее около четырех утра. Поначалу оба вырубились, но потом я проснулась, испугавшись. Какой-то муторный сон приснился. Не кошмар, а именно — муть неразборчивая. Глаза открыла — в комнате темно, рядом лежит Ветров. Дышит размеренно, дрыхнет. Ну я мысленно показала средний палец Инне, подползла к мужчине поближе. Наглеть не стала, просто уткнулась в теплое плечо лбом и тоже засопела.

Хорошо-то как было!

Потом снова проснулась. С первыми лучами солнца, так сказать. Захотелось пить, пришлось семенить на кухню. После этого, раз уж встала, умылась и привела себя в относительный порядок. Вернулась на прежнее место.

И вот сейчас я лежу на спине, смотрю на люстру и размышляю о том о сем. Наверное, Илья вчера неслабо охреневал от меня и моих откровений. Семейка у нас не без скелетов в шкафу. Я Ветрова будто к дверке этого шкафа подтащила, ключик от нее дала. Он открыл — они и посыпались! Успевай уворачиваться или ловить. Это вам не Нарния, это Барсуковы!

Зря я ему все рассказала. Подобную информацию следует давать дозированно. Будь я поумнее, я бы поведала ему лишь кусочек, и то после того, как мы бы начали встречаться. После свадьбы обронила бы невзначай еще пару деталей. Детей бы ему родила, а там уж — была не была!

Полина все выпалила на одном дыхании, словно на исповеди побывала.

С другой стороны, удивить хирурга-травматолога не так-то просто. Может, мои проблемы для него — ерунда. Тем не менее начала дня я жду с опаской.

Ровно в шесть тридцать подает признаки жизни его сотовый, громкая мелодия жестоко будит моего доктора. Илья поднимается на локтях, смотрит на часы, выключает будильник и обессиленно падает на подушку. У меня сжимается сердце, он совсем не выспался из-за меня.

Стоит упомянуть, что при мне он по-прежнему не оголяется, так и спал в спортивном костюме. Соблюдает дистанцию.