Я отставляю ногу немного назад для опоры, потому что уже понимаю — она не остановится. Хочу выкинуть окурок, но не успеваю. Быстро раскрываю объятия, приглашая, и она летит навстречу! Боже, Поля с разбегу прыгает на меня, обнимая руками и ногами, вообще не беспокоясь, удержу ли я ее на весу. Ловлю, крепко обхватывая за талию. Вес ее тела на скорости ощущается больше, чем есть на самом деле. Я делаю несколько шагов назад, чтобы не потерять равновесие. Полина не думает ни о чем, обнимает меня и целует в губы. Я никого никогда не любил так сильно. Я не могу поверить, что мое дурное ослепляющее чувство взаимно. Мое сердце разрывается. И я, не удержавшись, падаю назад, едва успевая подставить руку, чтобы хоть как-то смягчить столкновение с землей.

Наше падение Полю не смущает. Мы сидим на снегу, Полина сверху. Она, конечно, не пострадала. Я крепко обнимаю ее, целую в доверчивые губы и чувствую, что мне самому будто снова восемнадцать. И мне это нравится — просто сидеть с ней на снегу и целоваться. Нравится жить.

Глажу ее по спине, по разметавшимся по плечам волосам, она смеется.

— Вот это сюрприз! — говорит игриво. — Давно ждешь? Копчик не сломал?

— Да по хрену, — улыбаюсь.

— Ая-я-яй, — ругает она меня, стряхивая снег с моих плеч. — Какие планы?

— Поужинаешь со мной где-нибудь?

Она пожимает плечами.

— Пожалуйста, — добавляю я.

— Да, можно. Расскажешь как раз, что тебе наговорил мой отец. После вчерашнего я думала, что ты больше ко мне на пушечный выстрел не подойдешь.

— Почему?

— Ну он пообещает тебе Колыму или что похлеще. Думаешь, я своего отца не знаю? — приподнимает брови.

— Он так и сделал.

Полина грустнеет, опускает глаза, и мне хочется сделать что угодно, хоть вены себе прямо сейчас вскрыть, лишь бы она улыбалась. Вот только это так не работает.

Обхватываю ее лицо ладонями, целую в нос, щеки.

— Оно того будет стоить, — говорю нечто пафосное до тошноты. Но девушке только восемнадцать, поэтому подобные фразочки ей пока еще нравятся. Более того, именно их она и ждет. Поля улыбается.

— О как вы заговорили, Илья Викторович. А то пели мне, помнится, однажды, что наша интрижка не имеет смысла, — смотрит мне в глаза томно. — Вы влюбились, что ли? Или за тебя чувство вины говорит? Так не надо со мной из-за вины.

— Влюбился, — говорю честно. Что угодно сейчас скажу, лишь бы продолжала улыбаться.

Мы так и сидим в сугробе. К нам подходят ее подруги, Олеся несет Полькин пакет. Я вспоминаю, что у меня сигарета все еще зажата между пальцев, она уже почти догорела до фильтра. Тушу в снегу.

— Привет, Илья, — здороваются девушки.

— Привет.

— Полина, тебя ждать?

— Нет, у меня свидание, пока папа не сослал Илью куда-нибудь.

— Успевайте тогда, — пожимает плечами Олеся и смеется.

Глава 47

Полина

В его машине меня ждет букет цветов. Ого!

Говорят, что мужчины пропадают после первого секса. Лгут! Все зависит от обстоятельств и отношения конкретного мужчины к конкретной девушке. Мой мужчина, например, весьма оживился.

Илья включает подогрев сидений, печку на полную катушку, у него замерзшие руки и иней на ресницах. Ресницы светлые, поэтому кажутся короткими, но на самом деле они длинные, я невольно засматриваюсь.

— Есть предпочтения? Может, ты бы хотела в какое-то конкретное место? — спрашивает Илья, имея в виду ресторанчик. Он внимательно следит за моей реакцией, что немного смущает.

Я приближаю к лицу красные бутоны и вдыхаю знакомый аромат. Я люблю розы, папа всегда дарил нам с Мией по огромному букету на дни рождения, а также восьмого марта. С самого раннего детства. Есть даже фотографии, где мне два года, Мие, соответственно, пять, а в руках у нас уже по букету. Мы еще в пижамах, папа пришел в детскую сразу, как няня сообщила, что мы проснулись. Он выглядел счастливым среди всего этого красно-розового безобразия! Стоял рядом с нами на коленях, обнимал, целовал в щеки. Я даже не помню, когда он перестал дарить нам цветы. Вернее, букеты-то продолжали появляться в доме — красивые, шикарные, но присылала их его секретарша. Отец не видел свой подарок до того, как приходил курьер. Да и мне смотреть не хотелось.

Цветы от Ветрова мне нравятся, он выбирал их специально для меня. Поэтому я сжимаю в руках стебли в шуршащей упаковке и улыбаюсь.

— Мне все равно. Я не очень голодная, но съела бы десерт.

— Надеюсь, пока мы едем и ищем парковочное место, ты передумаешь и решишь поесть нормально. Как курсовая?

— Да капец! Перечеркал мне половину страниц старый дурак, придется снова переделывать. Ну ничего, разберусь. А как у тебя первый рабочий день после трехнедельного перерыва?

— Очень. Очень много бумажной работы, — говорит Илья, улыбнувшись. — Но в целом нормально, — стреляет в меня глазами, и я почему-то снова смущаюсь.

Это наше первое свидание. Мы проведем время вдвоем — без Инны, Даши, Славика или еще кого-нибудь. Только он и я. Но сначала нужно кое-что рассказать.

— Илья… — делаю паузу. — Мне Слава звонил.

— Что хотел? — спрашивает он нейтральным голосом. Уже стемнело, вечерний трафик довольно плотный, поэтому Ветров сосредоточен на дороге.

Ехать мы будем, судя по всему, долго, но меня это не раздражает. Мне хочется поскорее закрыть неприятную тему. В идеале бы и не начинать ее вовсе, но в то же время страшно что-то от него скрыть. Я после вчерашнего вечера окончательно запуталась, что нужно говорить, а о чем лучше промолчать.

— Я не взяла трубку. Не хочу больше его ни видеть, ни слышать.

— А на мои звонки не отвечает. Впрочем, это в его стиле. Больше не услышишь, Полин. Я обещаю. Все будет, как ты захочешь.

— Окей, хорошо, — снова утыкаюсь в свои розы.

Илья раскрывает ладонь, прося мою руку. Я мешкаю, но не отказываю, тогда Илья подносит мои пальцы к губам и целует их. Я немного краснею, но это приятно. Не вовремя возникает мысль, что Слава тоже целовал мои руки. Они друзья. Может, это их общая фишка? Но вслух, разумеется, не комментирую.

Остаток вечера проходит очень хорошо! Мы ужинаем в уютном ресторанчике в центре, долго пьем кофе, не желая расставаться. Домой я к нему ехать не хочу, он это чувствует и не предлагает. Как бы там ни было, прошлый вечер поумерил мой пыл в желании сексуально просвещаться. И если вчера, сразу после случившегося, мне хотелось сделать это еще раз — будто затереть воспоминания, исправить, получить срочно новые впечатления! То сегодня я просто хочу пить кофе и болтать.

Нам всегда было о чем поговорить! Илья рассказывает забавные случаи с работы, я слушаю с открытым ртом. Иногда смеюсь чуть ли не до слез. Иногда пугаю его, утверждая, что снова слышу акцент, он тут же закрывает рот и хмурится.

— Да шучу я, шучу! — успокаиваю.

Он усмехается, признавая, что повелся. Заметно, что эта тема ему не нравится, но он позволяет мне подкалывать его и даже передразнивать.

А потом мы едем ко мне домой — тоже бесконечно долго, собирая все пробки. Илья паркуется возле ворот, глушит двигатель, поворачивается и спрашивает:

— Ты завтра до скольких?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 48

Всю неделю мы видимся практически каждый день, не считая его дежурства. Куда-то ходим, держимся за руки, обнимаемся… Обсуждаем все на свете — от моих друзей до кино, музыки и блогеров. Как будто заново друг к другу привыкаем. Вернее, я к нему. Он-то давно ко мне привык. Пишет первым, сам предлагает встретиться. А еще смотрит. Он все время на меня смотрит по-особенному, раньше я таких взглядов на себе не ловила. Обожающих и вместе с тем… требовательных. И я даже не знаю, как описать то, что при этом чувствую… у меня пальчики ног поджимаются и волнение сковывает, но при этом я все готова отдать, лишь бы он продолжал вот так же смотреть. Долго, задумчиво. На меня одну. А еще я точно знаю: на Инну он так не смотрел. Может, когда-то раньше, но не при мне. Я ведь наблюдала за ними почти два месяца, эти двое общались как друзья — ни больше ни меньше.

Меня же он ест по кусочкам, не скрывая, как сильно я ему нравлюсь. При этом считывает реакции и тормозит себя, не позволяя лишнего. Глаза же… предлагают сгореть вместе с ним в любой момент. Он их то опускает, то снова вскидывает.

Вот и сейчас мы сидим в баре у кинотеатра, ждем вечерний пятничный сеанс, повисает пауза. Я плавлюсь, помешивая соломинкой лед в стакане, позволяя Ветрову собой любоваться. Он слегка улыбается. С каждым днем воспоминания о боли притупляются. Я всегда знала, что дам ему еще один шанс, но теперь мне не терпится сделать это поскорее.

На сеансе мы сидим в обнимку. Я подкармливаю его попкорном, он целует мои пальцы, ладони. Иногда склоняется и касается губами виска, щеки. В какой-то момент я поворачиваю голову, и он целует меня в губы. Нежно, медленно, вкусно.

Теряю нить сюжета, сосредотачиваясь на ощущениях. Илья трется губами о мою щеку и спрашивает:

— Хочешь ко мне в гости после сеанса?

Внутри все сжимается, меня кидает в пот, а нервная улыбка растягивает губы. Я уклончиво пожимаю плечами и возвращаюсь глазами к экрану. Илья не отвечает, но продолжает обнимать меня.

Мы выходим из зала примерно через час. Уже довольно поздно, Илья меня поторапливает, я смеюсь в голос, утверждая, что ничего ему не обещала! Советую закатать губу, он усмехается.

— Посмотрим, кто еще просить будет!

— Что? Просить? Мечтай! — закатываю глаза.

Сама же обнимаю его за талию крепко-крепко. Он меня — за плечи. Мы так увлекаемся нашей игрой на грани, что я совершенно не замечаю Славика. Тот идет нам навстречу в компании друзей. Я бы его и вовсе, честно говоря, не заметила, если бы не почувствовала напряжение Ветрова. В какой-то момент Илья вдруг притянул меня к себе вплотную, да я и сама по инерции прижалась.