— Для какого такого блага, пап? Как можно в наше время выдавать замуж, ни о чем не спрашивая человека? Я что, не имею права как-то влиять на собственную жизнь? Вообще-то, я совершеннолетняя! — постепенно повышая голос, почти перешла на крик.

— Свое право на решения ты уже прос… профукала. — Отец умел выражаться крепко, но при мне сдерживался. Считал, что не должна привыкать к такому обращению. Привыкну — потом и другим мужикам прощу всякие гадости. А Глеб ни разу не сказал мне ни одного плохого слова. Если не считать известия об уходе.

Снова скатилась в воспоминания, плохо слышала, о чем там втирает папа. Смутно понимала, что речь о шансе, который был дан мне с Глебом.

— Ты сделала выбор сама и прекрасно видела его последствия. Хочется повторить? Чтобы в следующий раз я уже тебя вытаскивал из гаража, помятую и избитую? О чем-то еще и подумать страшно!

— Пап, ну ведь я же никогда раньше не давала тебе поводов сомневаться! — вспылила. Это было мое больное место: как ни старалась угодить, отцу всегда было мало. Моих оценок, всегда отличных, моего поведения, всегда примерного… Я даже готовить научилась лет в десять, когда ровесницы еще играют в куклы. Папу радовать хотела. А он запретил приближаться к плите. Это, мол, опасно. Еще и бабушке влетело за то, что моим прихотям потакает.

— Это было детство, Настя. Детям легко быть послушными и примерными. А вот проверку взрослой жизнью ты не прошла.

Мне уже не хотелось ни о чем его спрашивать. К кому привезут, с тем и будем знакомиться. Хоть к зайцу ушастому, хоть к уроду трехголовому. Да и лучше, наверное, самой определиться, что там за человек, по своим ощущениям, не испорченным отцовским мнением.

Большой дом в элитном районе. Никогда не бывала в эти местах, но все здесь кричало о богатстве и роскоши. Примерно так же, как в поселке, где была наша дача. Понятно. Мне подобрали женишка «из своего круга». Осталось понять, кто из нас выгоднее и круче — невеста или жених?

Чем ближе мы подходили к дверям, тем хуже мне становилось. До этого еще казалось, что такое невозможно. Со мной — уж точно никогда не случится. Но вот, пожалуйста, словно сучку на случку, меня привезли к какому-то Залесскому Игорю.

— Денис! Наконец-то! Мы уж с Игорьком решили, что вы сегодня не доберетесь до нас! — Прямо в дверях высокий крепкий мужчина сграбастал отца в медвежьи объятья. Похлопал по спине, радостно посмеиваясь, потом отпрянул так же резко, как до этого — накинулся. Глаза, внимательные, колючие, холодного серого оттенка, уставились на меня. — А это, стало быть, Настенька? Невестка будущая?

Меня передернуло от этого «Настенька». И так не люблю эту форму своего имени, а в его исполнении совсем уж гадким показалось.

— Здорово, Володь! Да, это моя Настасья. — Предупреждающий взгляд на меня. Правда, о чем хотел предупредить — я не поняла. — Настя, это — Владимир Сергеевич. Отец Игоря.

— И твой будущий свекр, запоминай!

Я нервно сглотнула. Этот будущий свекр мне совсем не понравился. С самого первого взгляда.

— Очень приятно с вами познакомиться. — Жаль, что нельзя было сказать правду.

— Игоряха, иди сюда! — он крикнул куда-то вглубь дома. — Тут невесту твою привезли! Показывайся!

Не знаю, чего я ждала. То ли жирного карлика с залысинами, то ли тощего очкастого ботаника, то ли косоглазого индюка… Ну, не может такого быть, чтобы нормальному парню искали невесту по договоренности! Явно, какие-то проблемы у него, не иначе!

Навстречу нам вышел мужчина. Красивый. Высокий. Статный. Такой, на которого любая моя ровесница пустила бы слюни до колена. И я бы пустила, если бы уже не любила Глеба. Значит, с умом или психикой проблемы… Иначе я просто не могла понять, что его заставило согласиться.

— Добрый вечер. Денис Александрович… — кивок в сторону папы. — Анастасия, я так понимаю? — пристальный взгляд на меня.

Все нормально у парня. И с внешностью, и с мозгами, и с психикой. Ему идея женитьбы тоже не нравилась. Он одним своим взглядом об этом рассказал. Таким, которым на расстрел отправляют.


Глава 11


— Ну, вы тут поворкуйте, голубки. А мы с Денисом пока на серьезные темы поговорим. — Владимир Сергеевич бодро прихватил отца за плечо и уволок куда-то.

Мы остались вдвоем с моим будущим мужем. Только мысль о том, что этот незнакомый мужчина скоро должен стать мне… Господи! Такое даже в страшных снах не снилось!

— Ну, что стоишь, как неродная? Снимай куртку, проходи. Не век же нам здесь топтаться? — Игорь показал жестом, куда пристроить верхнюю одежду, не дожидаясь, пока разденусь, пошел вслед за нашими отцами.

Наспех сбросила пуховик, почти вприпрыжку последовала за ним. Совсем не улыбалось остаться одной в незнакомом доме, а потом бродить в поисках живой души.

Залесский привел меня в огромную гостиную, разделенную на несколько зон. Выбрал самую уютную — с диванами и камином. Снова жестом показал мне место, куда присесть, сам устроился напротив.

Всеми «добрыми» словами, которые знала, я помянула отца: как он мог вот так меня бросить с этим человеком? Ладно, решил отдать замуж насильно… Так ведь можно это обставить хоть чуточку покомфортнее для меня?

— Заполни вот эту анкету. — Игорь подвинул ко мне целую кипу распечатанных листков и ручку. — А это возьми себе и изучи на досуге.

— Что это такое? И зачем? — перед глазами плыло, не могла разобрать ни слова из того, что там было написано.

— По официальной версии, мы очень давно знакомы. И должны знать друг о друге самые мелкие нюансы. Прошлое, настоящее, любимые имена кошечек, фильмы, которые смотрим вместе…

— Игорь… Скажите, зачем вам это…все? — развела руками, пытаясь объяснить хотя бы жестом, что имела в виду.

— Затем, что нам будут задавать очень много вопросов. Нельзя ни в чем проколоться и показать плохую игру.

— Это до меня дошло, слава богу. Я о другом. — Запнулась, наткнувшись на все тот же холодный, внимательный взгляд. Словно на какую-то лягушку под микроскопом. — Зачем вам на мне жениться? Вы же, наверняка, можете сами себе найти хорошую жену! Такую, какая вам нравится!

Усмешка искривила его губы. Презрительная такая…

— А ты что, не можешь себе мужа найти, раз папенька так пристраивает?

— Могу, конечно. Только он моего мнения не спросил…

— Конечно. В бизнесе это не важно. Есть договоренности, выгодные для всех. И для тебя, как я понял, тоже.

— Я не знаю, в чем моя выгода. Но знаю, что так нельзя делать! — Я искренне надеялась, что своей пламенной речью смогу его переубедить. — Ведь в семье должна быть любовь, романтика, взаимные интересы, наконец! Нельзя губить свою молодость и жизнь только ради бизнеса!

— Сколько тебе лет, девочка? — он бесцеремонно прервал меня прямо в середине фразы. Так резко, что я забыла, о чем хотела сказать. Только беспомощно закрыла рот и хлопала глазами. Надеялась, что хоть так смогу удержать подкатывающие слезы.

— Девятнадцать…

— Понятно. Ребенок. — Он откинулся на спинку дивана, все так же небрежно разглядывая меня. — Но ничего, с возрастом поумнеешь, попроще станешь…

— Да что вы говорите такое?! Я — совершеннолетняя, и имею право сама распоряжаться своей жизнью! И не собираюсь «взрослеть», как вы это называете!

Залесский расхохотался. Обидно до жути. Смеялся он точно надо мной.

— С тобой будет не скучно, подозреваю. — Вмиг посерьезнел, собрался. — Только учти, вот эту всю романтическую ересь даже не смей произносить при посторонних! Для всех ты — безумно влюбленная в меня девчонка. Я — мечта всей твоей жизни. Вот как первый раз с горшка слезла, меня увидела, так и влюбилась. Поняла?!

— У меня есть любовь всей моей жизни… — пробормотала из чистого упрямства, смотря на свои сжатые до боли кулаки. — И это не вы, к счастью.

— Охотно верю. Даже почти сочувствую. Но тебе придется об этом забыть. Поняла меня, Настя?

— А что, у меня есть выбор?

— Нет, конечно. Заметь, его нет ни у кого. Просто некоторые, особенно долбанутые на всю голову, искренне верят в его наличие. Я надеюсь, что придется жениться на адекватной девушке, а не с дыркой в черепе.

— Я вам тоже не нравлюсь, правда?

— Во-первых, давай на «ты». Причем, постарайся произносить это с правильным, восторженным придыханием. Во-вторых, что значит «тоже»? Ты в меня влюблена. Запомни. Никаких «тоже не нравлюсь».

— А вы…ты… — я совсем потерялась, подбирая слова. — Согласно легенде, ты тоже в меня влюблен?

— Естественно. Для достопочтенной публики Игорь Залесский — парень, который имеет право и возможность жениться на ком угодно, хоть на кухарке или поломойке. Главное, чтоб любовь была! — это звучало, как фраза из дешевой пьесы. Чересчур театрально и наигранно.

— Тебе тоже не дали, да? — внезапно проснулось сочувствие к этому человеку. Словно среди насквозь фальшивой музыки прозвенела одна лишь чистая нота, и она меня зацепила.

— Мне? Не дали? Да я тебя умоляю, Настя. Кто мне может не дать? Если очень захочу, и ты начнешь на шею вешаться…

— Я не об этом. Тебе не дали жениться, да? На поломойке или кухарке, которую ты любишь?

— Я никого не люблю. — Слишком резко, чтобы быть правдой, но было бы глупо настаивать на обратном. — И жениться тоже не собирался. Но, как видишь, оказалось, что очень и очень пора.

— И как мы будем жить-то? С такими отношениями?

— Обыкновенно. Квартира уже куплена. Сейчас ее приводят в порядок. Ну, ремонт, мебель, техника…

— Мы будем жить в твоей квартире?

— Там ты будешь жить.

— А ты?

— А я… посмотрим. Пока еще не решил.

Наверное, стоило порадоваться хоть этому. Но отчего-то стало еще грустнее.