Элль тихонько застонала. И как она могла забыть! Ну, теперь-то вечер тишины и спокойствия в одиночестве потерян окончательно.

— Что с тобой? — встревожилась мать.

— Ничего, мама. Элементарное нежелание ехать, хотя я уже пообещала.

— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила мать с подозрением.

— Нет, но…

— Тогда поезжай, — веско сказала мать. — Тебе необходимо развеяться. Аделаида — милая и веселая девушка.

«Ох, мама, — подумала Элль, — если б ты знала ее так, как я».

Стоит только помянуть… В коридоре раздался частый перестук каблуков, и в дверном проеме появилась разрумянившаяся Аделаида.

— О, добрый вечер, тетя Жюстина, — поздоровалась она и сообщила: — Мсье Фальбер поднимается вслед за мной по лестнице. А ты? — накинулась она на Элль. — Ты еще только в платье? Живо хватай шубу и поехали!

— Счастливо повеселиться, девочки, — сказала мать и пошла встречать мужа. — Элеонор, позвони, если останешься ночевать у Аделаиды.

— Вот как… — тихо, чтобы ее не услышали, протянула Адель. И хихикнула.

— Выдать меня замуж — идея фикс моей мамочки, — сказала Элль с досадой.

— Знаю, знаю, — отмахнулась Адель и заторопила: — Ну что ты стоишь? И к чему эта кислая мина? Ты обещала!

— Иду, — покорно сказала Элль и пошла к креслу, в котором ее дожидалась шубка.

Аделаида, не усмотрев энтузиазма в движениях Элль, подхватила ее под руку и потащила за собой. Элль взмолилась:

— Тише! Я же каблуки сломаю!

— Купим что-нибудь по дороге.

Они пронеслись мимо родителей. Мать сияла довольной улыбкой, отец помахал на прощание рукой.

— Ну, знаешь! — проворчала Элль уже в машине. — Зачем такая спешка?

— Мы опаздываем, — заявила Адель, усаживаясь за руль. Автомобиль тут же тронулся с места и быстро набирал скорость.

Элль немного опешила.

— А пораньше, в таком случае, нельзя было приехать?

— А-а… — беспечно ответила Адель. — Там Луазо — значит, все в порядке.

— Луазо? — удивилась Элль. Имя было ей незнакомо. Кто это? Новый парень Адель? В принципе, подруга не имела привычки менять ухажеров, как цвет лака на ногтях. А что же тогда с Мишелем? Адель была с ним больше года. Мишель пел в одной из модных групп, выступающих по клубам. Он и его окружение как раз попадали под характеристику «сборища уродов»: после концертов он и его группа имели обыкновение расслабляться, и в одном из таких сеансов расслабления принимала участие Элль. После этого она зареклась впредь появляться в квартире Адели, когда там находился Мишель со своими друзьями. В одиночку он был более-менее сносен.

Кроме того, Элль было совершенно не все равно, что происходит с ее подругой. Адель вдруг помрачнела, а Элль оставалось только путаться в догадках, что же ее могло так разозлить. Похоже, расставание с Мишелем, прошло не гладко.

— Ты его не знаешь, — сказала Аделаида. Она давила на газ и обходила машины, попутные автомобили один за другим. — Мы знакомы всего два месяца. Но, такой парень, как Луазо, любому даст сто очков форы.

Она все увеличивала и увеличивала скорость, Элль с беспокойством поглядывала на проносящееся мимо дорожное ограждение и в конце концов не выдержала.

— Куда ты так мчишься? Хочешь неприятностей с жандармами? Притормози.

Аделаида послушалась.

— Дай мне сигарету, — сказала она.

Элль взяла с приборной доски пачку «Жетана», вытащила из нее сигарету, прикурила и протянула ее подруге.

— Благодарствую. — Та глубоко затянулась. — Извини, это я из-за Мишеля. Ты не спрашиваешь, но нетрудно догадаться, о чем ты сейчас подумала. Я послала его к черту еще в октябре — надо сказать, мне и самой приелась травка. Особенно вперемешку с ведром виски. Утром просыпаешься — голова гудит, во рту словно резину жгли, тело как из мясорубки вывалилось. К вечеру только-только придешь в себя — и все по новой. Надоело до чертиков. А ему, видите ли, без травки никуда… Без нее у него и голос не тот, и стихи не складываются — нет нужной эмоции. И без виски тоже… Ну сколько можно?

Элль молча слушала. Без сомнений, Адель еще далека от конца исповеди. Аделаида докурила сигарету, раздавила окурок в пепельнице и попросила:

— Дай еще одну.

Элль закурила для нее вторую сигарету. Подруга приняла ее, сунула в уголок рта. Она не отрывала от шоссе сощуренных глаз, но Элль заметила, что кожа на щеке Адели чуть-чуть подрагивает. Бесспорный знак того, что Аделаида при видимом спокойствии внутренне вся кипела.

— Я опущу мелкие подробности и перейду к самому главному. — Адель выбросила вверх несколько колечек дыма.

Элль с интересом наблюдала за дряблыми серыми кольцами, плывущими по воздуху к лобовому стеклу.

— А потом я нашла среди мусора использованный шприц, — сказала Адель. — Вместе с иглой. Понимаешь? — Она бросила в сторону Элль быстрый взгляд.

— Да, — сказала Элль.

— Травки и кокаина ему оказалось мало.

— Был еще и кокаин?

— Между травкой и шприцем, — бросила сквозь зубы Аделаида.

Элль молчала.

— Я вышибла его из квартиры. Он клялся, что завяжет. Но я-то знаю, что только в гробу! Черт! Оказываетcя, этот кретин хранил свое дерьмо у меня! В сливном бачке унитаза! Мне только разборок с полицией не хватало! Станет она слушать мои объяснения… Я у себя потом две недели все вверх дном переворачивала, боялась, что он еще что-нибудь припрятал. Аптечку вытряхнула на всякий случай — в общем, насмерть перепугалась. Какой же я была дурой!

— Оставь, — сказала Элль. Вот оно что… Мишель связался с наркотиками. Ей стало немного не по себе, но больше хотелось успокоить Адель. — Было и прошло.

— Было и прошло… — передразнила Адель. — Ты даже представить не можешь, какого страха я натерпелась.

— Могу, — резко ответила Элль. — Так тебе что, жалко Мишеля?

— Еще чего! — фыркнула Адель с негодованием. — Пусть его другая жалеет! Придурок! Только представь себе, он сначала и мне предложил кольнуться, а потом, когда я ему врезала по морде, на коленях стоял, клялся, что даже на травку не посмотрит.

— Хватит! Тебя опять начинает трясти, — прервала ее Элль. — А кто этот Луазо? Из той же компании?

Аделаида аж подскочила. Машина вильнула в сторону. Сзади послышался сигнал клаксона. Адель опустила стекло, вытащила руку по локоть и сделала оскорбительный жест.

— Господи! Ты меня полной идиоткой считаешь?

Элль задумчиво смотрела в окно. Они уже были в Париже. Адель обогнала автобус, умело протиснув машину в брешь в уличном потоке.

— Луазо не имеет к Мишелю и его сброду никакого отношения, — сообщила она.

«Мишелю и его сброду, — отметила про себя Элль, — ну-ну…»

— Знаешь, как мы познакомились? Да я же тебе не рассказывала! Наша первая встреча — просто прелесть! Ты только послушай… Я — уже не помню зачем — выскочила из квартиры и захлопнула за собой дверь. А ключи остались на столике в гостиной, представляешь? Ну спустилась вниз к консьержу за запасными ключами, а его, как назло, нет на месте. Ну вот… Я вышла на улицу прямо в халате, стою, как дура, и глазею на собственное окно. Тут из-за столика — бистро Люка прямо напротив помнишь? — поднимается парень и идет ко мне. Подходит, здоровается и говорит: вижу, мол, вы забыли ключи в квартире, — и предлагает помочь. Я страшно заинтересовалась — как? И отвечаю: помогите, если можете. И ты знаешь, что он сделал? Я обалдела. Подошел к стене дома и преспокойненько полез по ней вверх. Я «Матерь Божья» не успела сказать, а он уже сидел на моем подоконнике. «Поднимайтесь, — говорит, — я открою». И действительно открыл… Я предложила ему выпить, он согласился. И вот сидим мы, минут пять всего прошло, как вдруг звонок в дверь. Открываю, а там полиция. Во здорово! Оказывается, консьерж отошел на минутку, вернулся, увидел на улице зевак, выглянул — а там Луазо лезет ко мне в окно, представляешь! — и вызвал полицию, думал, что это вор. Я чуть не лопнула от хохота. Черт тебя подери!!! — Адель резко ударила по тормозам. — Олух!

Какой-то долговязый тип в длиннополом темном пальто и канареечной расцветки шарфе, намотанном на голову, ошалело ринулся с тротуара под колеса автомобилю. По виду он походил на подвыпившего клошара, и, скорее всего, так и было.

— Жить надоело?! Идиот! — рявкнула Аделаида, высунувшись из машины.

Но тот ее будто не слышал, кинулся дальше под визг тормозов. Шарф на ветру развевался за его спиной, словно вымпел на флагштоке.

— Сумасшедший, — заключила Адель. — Видала, в ботинках на босу ногу?

— Ну и что Луазо[1]? — спросила Элль. — Кстати, почему у него такое странное имя?

— Это не имя. Это прозвище, как у тебя. Его зовут Филипп. На чем я остановилась?

— Ты пригласила его выпить, и тут заявилась полиция…

— Ну да… Полицейские вежливо посмеялись и убрались восвояси, а Луазо пригласил меня поужинать вместе. Я была совсем не прочь поужинать с парнем, который бродит по стенам так же свободно, как мухи. Понимаешь? Мне показалось, что он способен на большее.

— И?

— Я не ошиблась.

— Вот как, — заметила Элль с сарказмом.

Адель весело рассмеялась.

— Да что с тобой, Элль? Ты решила вступить в армию спасения заблудших душ?

Элль решила уклониться от щекотливой для себя темы.

— Ну так кто он, твой Луазо? Ты так и не сказала.

— Он? — Адель одарила подругу улыбкой. — Ни за что не догадаешься!

— И не собираюсь. Сама скажешь.

— Скажу. Он — альпинист.

— Кто?

— Аль-пи-нист, — раздельно по слогам произнесла Адель. — Это такие чокнутые, которых хлебом не корми — дай только залезть куда-нибудь повыше.

— Знаю.

А еще он летает на воздушных шарах. У него есть свой собственный шар. Две недели назад он взял меня с собой. Я и не знала, что это так здорово. Луазо обещал, что научит меня и будет летать со мною в паре, вот.