Она задела меня своим отсутствующим выражением лица. Как будто мы с ней уже сто лет вместе, и я ей как-то внезапно наскучил. Так отшивал обычно я, когда девчонка надоедала мне своей навязчивостью в постели. Я притворялся уставшим и говорил о том, что мне предстоит тяжёлая тренировка на следующий день и что нужно бы набраться сил перед ней. Нет, не стоит опускаться до такого уровня, я не стану сейчас выяснять отношения.

Господи, о каких отношениях вообще идёт речь? Что я несу? У нас просто случился секс, и на этом, пожалуй, всё. Я разве надеялся на большее? Нет!

Проснувшись сегодня утром, знал ли я, к чему меня приведёт этот день? Нет, очевидно, что я даже и не предполагал такого исхода. Максимум, о чём я мог подумать, так это о поцелуе, и то ещё на стадионе, но я быстро забыл об этом, когда понял, что ей этого не нужно. В тот ярчайший момент, когда она стала моей, я понимал, что это лишь на некоторое время, но я наслаждался этим мгновением и мечтал оттянуть окончание дня. Я был в ней, но был вне себя из-за своих мыслей в голове, я не верил в происходящее, мне казалось, что если я закрою глаза, её не окажется рядом со мной, когда я их открою. А теперь мне кажется, что я зациклился на ней основательно. Я бы не стал просто так обижаться из-за простых слов, сказанных ею, если бы она ничего не значила для меня, но понять, что конкретно она представляет собой для меня, я пока ещё не в состоянии. Мне хорошо с ней, но что-то мне подсказывает, что не будь её, мне было бы намного легче. Она всё ещё принадлежит Майклу, она всё ещё его, но сегодня телом и душой она была моей, и этот день ещё не закончился, поэтому не стоит больше дуться на неё. Она, вероятно, не хотела обидеть меня своими словами, может, она действительно устала и ей требуется отдых.

Я выпил стакан воды и решительно направился в свою комнату, чтобы извиниться за своё поведение и как-то разрядить обстановку. Но когда я открыл дверь, то обратил внимание на то, что свет уже нигде не горел, а шторы были плотно задвинуты. Обычно я так не делал, потому что люблю спать при свете луны и звёзд и просыпаться под палящее солнце из окна. Когда я подошёл к постели, то услышал её размеренное дыхание. Она спала.

Ну что ж, этот день, по всей видимости, завершён, и можно смело забыть, что она всего несколько часов была моей, ведь когда я проснусь, она снова станет мне чужой.

Я лёг рядом с ней и накрыл её одеялом. Килан неожиданно повернулась ко мне лицом, она была во сне, но тем не менее она положила голову мне на грудь и обняла меня. Я сначала боялся к ней прикоснуться, чтобы ненароком не разбудить её, но затем отбросил этот страх, прижал к себе и поцеловал её в макушку. Она пробормотала что-то невнятное и уткнулась носом мне в шею, щекоча своим горячим дыханием. Если бы кто-нибудь спросил меня, как часто я сплю в обнимку с девушкой, я бы ответил, что никогда. Но это случилось, и так уж вышло, что случилось впервые в моей жизни, и это оказалось чертовски приятным ощущением. Может, дело в самой девушке? Была бы это, скажем, Джесси, я бы не позволил ей нарушать моё личное пространство, но с Килан всё немного иначе. Она другая со мной, и я становлюсь совсем не похожим на себя.

Пойдёт ли это на пользу? Не уверен. 

Килан не переставала меня обнимать до самого нашего пробуждения. Проснувшись утром, она разбудила меня поцелуем в губы.

— Доброе утро! — хрипло сказала она, когда я открыл глаза. — Мы же не опоздали?

Я потянулся к своему телефону, будильник должен был сработать только через полчаса.

— Ты ранняя пташка, — сказал я, убирая её волосы с лица. — У нас ещё есть время.

— Я так хорошо спала, что, кажется, впервые в своей жизни выспалась за время учёбы.

— Что бы это значило?

— Думаю, это ты так влияешь на меня, — сказала она, сладко потягиваясь.

Можешь спать со мной хоть каждую ночь.

— Кто первый в душ? — спросил я.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Как хочешь.

Как хочу я? Тебе это, вероятно, не понравится. 

— Иди первая, я хочу ещё немного поваляться в постели, потому что кто-то разбудил меня преждевременно.

— Идёт! Как ты смотришь на блинчики?

— Как на тебя обнажённую. Положительно! — игриво сказал я.

Смотря на меня, она покраснела после моих слов, затем она встала с постели и вышла из комнаты, оставив меня наедине с самим собой. И в эту самую минуту у меня появилась ужасающая идея. Ужасна она так же, как и прекрасна. Прекрасно-ужасная мысль. Я ухмыльнулся сам себе и встал с постели, немного размял кости и отжался сотню раз от пола, как это обычно бывает после моего пробуждения. Затем я вышел из комнаты, прокладывая свой путь в ванную комнату, туда, где находилась она. Обнажённая. Беззащитная. Мокрая.

Я ничуть не удивился тому, что дверь была незапертой, поэтому тихонечко вошёл в ванную, наблюдая за естественным видом. Килан водила губкой по своей груди с закрытыми глазами, пока я смотрел на неё, опершись о стену. Она развернулась от моего взгляда так и не заметив моего присутствия, а я счёл это за негласное приглашение. Думаю, она не будет против и не начнёт кричать на меня, намекая тем самым на то, чтобы я проваливал. Хотя это всё равно меня не остановит.

Я снял с себя ненужную одежду, затем открыл дверь душевой и встал напротив неё. Не подозревая, что я у неё за спиной, она начала петь Mine by Ina Wroldsen, я слушал некоторое время её пение, отмечая для себя, что у неё прекрасный слух и замечательный голос, но я всё же прервал её, я убрал её волосы в сторону и прикоснувшись к шее, заскользил пальцами вниз по позвоночнику, затем поцеловал её в плечо не в силах больше терпеть. Она вздрогнула, дыхание стало глубоким, но тем не менее она не повернулась ко мне лицом. Я обхватил её за талию, прижав максимально к своему телу, и присосался к шее. Килан выгнула её, позволяя тем самым разгуляться по нежной коже, она сцепила наши руки вместе, пока я исследовал каждый дюйм её тела. Я прижал её к стене, и вот мы уже стояли под струями слегка тёплой воды. Я был приятно удивлён, что она принимает душ не под горячей водой, как многие это делают, потому что сам я предпочитаю холодную либо же слегка тёплую воду. Горячий душ у меня ассоциируется с адом, вероятно, там такая же температура, что и у горячей воды. И тем людям, кто принимает горячий душ, предначертана дорога прямиком в ад. Прямо в сердце Аида. Глупо, но не безосновательно.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, её глаза, устремлённые на меня из-под мокрых ресниц, были на полтона темнее, чем обычно, а губы, как и всегда, слегка покрасневшими. Это особенность Килан, её пухлые губы всегда придерживаются алого цвета, независимо от того, нанесена ли на них помада или же нет, они всегда кажутся будто зацелованными.

Я впился в её губы, сжимая при этом ягодицы. Она задрожала от моих требовательных прикосновений и застонала в мой рот. Хороший сигнал. Я прикоснулся к груди, зажал соски между пальцев, а она издала решающий стон, который привлёк меня к решительным действиям. Я отвлёкся от её губ и дотронулся до поясницы, прогибая тем самым её. Я скользил по бёдрам пальцами, прокладывая путь к клитору, который жаждал моих прикосновений. Она откинула голову назад мне на плечо, а я властно будоражил её между ног, пока она прижималась задом к моему паху. Влага сочилась из неё, и, облизав свои пальцы, которые секундой ранее были в ней, я вошёл в неё, напрочь забыв о презервативе.

Ничего страшного, я уверен, она чиста.

Она расположила свои руки на стене по обе стороны от головы, а я накрыл их своими, проталкиваясь в неё ещё глубже, чем было мгновением раннее. Вода стекала по нашим телам, но она ничуть не отвлекала меня от сверхинтимности процесса. Вторгаясь безудержно в её стенки, я одной рукой обхватил её за талию, а другой стимулировал клитор. Я понял, что на верном пути, когда она одарила меня благодарственным стоном, прижимаясь ещё крепче к моему паху. Я начал целовать её плечи, медленно прокладывая дорожку к шее, в этот момент она прогнулась ещё сильнее, я понял это по ощущениям, хотя если подумать, сильнее было некуда.

Да она гибкая. Гибкая и сверхчувствительная.

Она откликалась на каждое моё прикосновение, словно кошка в период течки. Я резким движением развернул её к себе лицом, разрывая наш контакт, но мне это было необходимо. Я хотел видеть её глаза и чувствовать губы. Я проник в её рот, заставляя забыть, кто она такая, я властвовал над ней своим языком, не давая ей ни на секунду одуматься. Она сжимала мои плечи, изредка впиваясь в них ногтями, но я жаждал большего. Намного большего, чем имел. Я подсадил её на себя и вторгся в неё без прикрас, я хотел обладать ею безудержно, я хотел, чтобы она ощутила каждый дюйм моего члена, прочувствовала каждый толчок, который запомнился бы в её подсознании, ведь я прекрасно понимал, что она не всецело моя. Она моя лишь в данное мгновение, и я могу сделать с ней всё, что угодно, но только здесь и сейчас. И она, словно пластилин, готова на любой мой эксперимент, чтобы подстроиться под каждое моё движение. Я убрал её мокрые волосы за спину и, целуя грудь, нарастил темп, отчего она ещё сильнее впилась ногтями мне в плечи, но мне было всё равно, мне было даже болезненно приятно, ведь это говорило о её желании. Я снова взял всё в свои руки и поставил её на пол, вернув тем самым в положение спиной ко мне. Я забылся и проковывал путь к неминуемому оргазму. Я обхватил Килан за талию и, прижимаясь губами к её спине, нарастил ритм до немыслимых скоростей.

— Боже, Дариан! Я сейчас... — прерывисто простонала она.

— Я только этого и желаю, — ответил я, не сбавляя темпа. — Ты принимаешь таблетки?

— Да.

Я покружил пальцами по её разбухшему клитору, и она наконец взорвалась, прокричав моё имя и содрогаясь своим телом в моё собственное. Её оргазм добрался до меня и передался мне её импульсами вибрирующего влагалища. Я сдавил ей ягодицы и мощно извергся в неё. Не помню, когда я кричал от оргазма, кажется, этого и вовсе не было, но сейчас я открыл свои эмоции Килан, сам того не хотя. Я обнажил свои первобытные чувства перед ней, и она это, по всей видимости, оценила. Килан развернулась ко мне лицом и, поцеловав меня в губы, тяжело при этом дыша, сказала: