Может, это не просто влюблённость? Может, я влюбился основательно? Килан, что же ты делаешь со мной?

 Её дыхание заметно участилось, стоны эхом отзывались от стен в ванной комнате и вонзались мне прямиком в сознание.

— Ну же, Килан. Ты готова.

Я сделал ещё пару движений пальцами внутри неё, и она поставила финальную точку, вжимаясь мне в грудь.

— Я люблю тебя, Дариан, — тяжело дыша, всё ещё с закрытыми глазами сказала она. — О Боже, я так тебя люблю.

Ну же, скажи ей это!

— И я люблю тебя, Килан! Признаю, я люблю тебя.

Она оттолкнулась от меня и немного развернулась ко мне корпусом. Сложив губы трубочкой, она подозрительно посмотрела на меня.

Она что, не верит мне?

— Дариан, ты в курсе, что эти слова действуют на меня намного лучше оргазма? — наконец заявила она, я выдохнул.

— Значит ли это то, что при каждом таком моём признании ты будешь чувствовать себя лучше некуда?

Она отвернулась от меня лицом и прошептала:

— Всегда.

В абсолютно ненапрягающем молчании мы просидели в ванной, пока вода не остыла. Я заметил на теле Килан мелкие мурашки и решил, что пора бы сворачиваться. Хотя думается, если бы я не предложил ей этого, то она бы не стала шевелиться, а возможно, даже и уснула у меня на груди. Я был бы не против, но в мягкой постели куда удобнее.

— Какое твоё самое любимое место в этой квартире? — неожиданно спросила она, обтираясь полотенцем.

Я задумался, потому что никогда раньше не задавался таким вопросом, но внезапно мне самому стало любопытно, что же в квартире я выделяю в большей степени.

— Думаю, ванная комната.

Поджав губы, она попыталась скрыть улыбку. Вероятно, она подумала, что это из-за того, что в ванной нам было что вспомнить. И, кажется, она не ошиблась.

— У тебя тоже уже появилось своё любимое место в этом доме? — с интересом спросил я следом.

Хотя, если честно, то я уже наперёд знал её ответ. Я лишь захотел убедиться в этом.

— Да, и думаю, это произошло в самую первую минуту, как только я вошла сюда.

Обернувшись в полотенце, она вышла из ванной, затем прошла за кухню к тому самому месту и выключила везде свет.

— Ты подошла к окну в тот день, когда впервые была у меня, — сказал я, стоя у неё за спиной.

Она кивнула, смотря из окна куда-то вдаль, за границы города.

— Да, мне нравится этот вид из твоего окна. Он завораживает меня. Особенно в вечернее время, когда краски сгущаются. В этом есть какая-то своя особенная магия, и она притягивает меня, так же как и ты.

Она развернулась ко мне и, взяв за плечи, притянула к своим губам. Было в этом поцелуе что-то странное, как будто она хотела мне что-то сказать им. Из мягкого и чувственного он стремительно перерос в нечто необузданное и требовательное.

— Как ты смотришь на то, чтобы, нисколько не сдерживая себя, сделать это место ещё более прекрасным? — спросила она, пройдясь пальцами вдоль моего торса.

— Как на праздник в будний день.

Я стянул с неё полотенце и резко развернул к себе спиной. Она оперлась на прохладное стекло ладонями и терпеливо выжидала от меня следующего шага. К чёрту все эти нежности и прелюдии. Убедившись в том, что она готова была меня принять, я вторгся в неё. Я проталкивался в её стенки, будто это было самой важной миссией, дарованной мне при жизни. Я запоминал каждое её движение, словно это было в последний раз. Я хотел каждую частичку её тела, и горел в ней факелом, который невозможно было просто так потушить. Я чувствовал всё: её сердцебиение, которое будто играло со мной в догонялки, она, словно раскат грома в полуденный зной, пронзала меня до глубины чувств, я ощущал каждое содрогание мышц и понимал, что я на верном пути. Когда она простонала моё имя, у меня снесло крышу, я хотел, чтобы всё, что она могла говорить, было лишь моим именем. Я сжал её талию одной рукой, а другой намотал волосы на кулак, оттягивая их. Она запрокинула голову назад и закрыла глаза, не сдерживая своих стонов. Мы словно любовники, которым давалось побыть наедине всего лишь несколько минут, потому что ещё немного и мы будем вынуждены вернуться в реальность на какое-то время и нам снова придётся жить в ожидании встречи.

— Что бы ни случилось, я буду любить тебя, знай это, Дариан, — сдавленно произнесла она.

На долю секунды мне показалось, что она прощалась со мной, но я быстро смог справиться с этими бредовыми мыслями. Я вжался губами ей в шею и не давал ей ни секунды усомниться в своих чувствах. Я прошёлся дорожкой вниз по её изгибу к плечам.

— Я буду знать это, малышка. Ты моя, и я чертовски рад этому.

— Я твоя, и всегда буду только твоей. Никогда не сомневайся в этом.

Я нарастил темп после её слов, я хотел на максимум оттянуть этот момент, но не мог ничего с собой поделать. Её слова на ряду с её телом давили на меня. Килан прижалась лбом к стеклу, и от её тяжёлого учащённого дыхания оно в момент запотело, я сразу же вспомнил про её послание, оставленное мне, и, мысленно поставив галочку, чтобы не забыть прочесть его, накрыл её руки своими и проталкивался к неминуемой точке. Её обжигающее местечко сжимало меня так неистово, будто она всеми силами не хотела меня выпускать из своих оков. Это убийственно действовало на меня, я был бомбой, которую обезвредить уже не получиться, и которая вот-вот взорвётся. Она напряглась и затем, содрогаясь всем телом, хрипло застонала, её голос прозвучал в моей голове, словно финальный аккорд в нашей страстной симфонии любви, и я последовал вслед за ней в этот мир экстаза и умиротворения.

Мы ополоснулись в душе, и так как время уже было позднее, а у нас ещё вся жизнь впереди, мы не стали медлить и отправились спать. Её голова покоилась у меня на груди, она выводила на ней какие-то незамысловатые узоры своими пальцами, отчего меня неимоверно клонило в сон. Я обнял её, и в этот самый момент в моей голове почему-то заиграла песня Sleep, Sugar by Poets of Fall, я счёл это странным, но тем не менее тихонечко начал напевать ей припев. Она замерла буквально на несколько секунд, слушая моё не самое лучшее пение, но затем подхватила и стала подпевать слегка дрожащим голосом. Я поднёс руки к её лицу и почувствовал на щеках мокрые дорожки от слёз, которые вот-вот начнут скатываться мне на грудь.

— Почему ты плачешь? — обеспокоился я.

Она подняла голову и, пристально смотря мне в глаза, прошептала:

— Я просто счастлива, Дариан. Ещё никогда мне не было так хорошо и спокойно, я сама себе завидую, оттого и плачу.

После этих слов я обнял её ещё крепче и, поцеловав в макушку, провалился в сон.

На следующий день после школьных уроков мы официально перестали считаться школьниками, оставалось дело за малым: получить диплом. И привет, свобода! Килан была весь день слишком молчаливой, что показалось мне парадоксальным, ведь она никогда не была тихоней, но я ещё больше удивился, когда мы отправились на игру с «Торонто», потому как она отказалась взять ключи от машины, объясняя это тем, что будет поджидать меня у раздевалок после окончания матча, чтобы не случилось как в прошлый раз, когда я оставил её одну. Она наотрез отказывалась, хотя я уверял её, что такого больше не повторится, и что я больше не оставлю её в одиночестве. Я переборол все свои внутренние сомнения на этот счёт и смирился с её желанием. Я проводил Килан на трибуну в ВИП-ложу, после чего она ещё долгое время не отпускала меня в раздевалку к команде, держа в своих стальных объятиях.

— Что с тобой, Килан? Ты сегодня целый день какая-то странная.

— Пообещай, что не отступишь! — сказала она, уткнувшись мне в шею. — Пообещай, что ты во всём разберёшься!

Что бы это значило? В чём я должен разобраться?

— О чём ты? Я не совсем понимаю твои ребусы, назовём это так.

— Обо всём! — она выдохнула и затем отошла от меня, усаживаясь на своё место. — Беги, Дариан, а то ещё опоздаешь на матч из-за меня.

Когда матч начался, обратил внимание на то, что Майкла не было в составе «Торонто», и я не мог для себя решить, что было бы хуже: видеть его мерзкую рожу на площадке или же не знать, где он сейчас находится. Чувство тревоги моментально поселилось у меня внутри. Я перевёл взгляд с площадки на ВИП-ложу, и когда увидел Килан, заставил себя немного успокоиться и расслабиться. Я старался наблюдать за ней во время всего матча, а когда забил свой первый гол, то посвятил его ей, за что получил от неё благодарственный жест. Во втором периоде ничего не изменилось, наши ворота были всё так же неприкосновенны, поэтому на третий период мы вышли с преимуществом в одну шайбу. Я предвкушал вкус победы и думал, что ничего уже не изменится, как вдруг нам забили гол. Затем ещё два. И вот, всё одним махом перевернулось с ног на голову за какие-то полторы минуты. Времени, чтобы отыграться, у нас совсем не оставалось, я жутко занервничал, но все мои внутренности ещё больше завибрировали, когда я не увидел Килан на своём прежнем месте. Может, она отлучилась? Может, ей кто-нибудь позвонил, и она была вынуждена выйти в тихое место? Когда прозвучал сигнал о завершении матча, мне было плевать, что мы проиграли, потому как Килан больше не попадалась мне на глаза, поэтому я сразу же побежал к раздевалке, где мы должны были с ней встретиться. Не обнаружив её нигде поблизости, я пулей избавился от амуниции и коньков, после чего позвонил ей.

 Голосовая почта. Супер.

 Я не находил себе места. Выйдя со стадиона, я подождал её около часа на парковке в надежде, что она потерялась или забыла о нашей встрече, но когда до меня дошло, что, возможно, могло произойти что-то серьёзное, я сразу же набрал Кёртису.

— Скажи, ты видел Килан? — протараторил я в трубку.

— Эм... Нет! Она разве не с тобой? — послышались нотки осуждения в мой адрес.