Смахиваю ладошкой последние слезы.

— Я скучаю по тебе, папа.

— Я тоже скучаю. Теперь ты расскажешь мне, что случилось, или мне придется позвонить Роуэн?

Господи, столько всего стряслось, даже не знаю с чего начать. Но ни о чем из этого я не могу рассказать отцу, иначе он захочет, чтобы я бросила учебу здесь и поступила куда-нибудь поближе к дому. Мне и без того было достаточно трудно оставить его одного. Также папа бы захотел, чтобы я выдвинула обвинения против Коди, но у нас с Роуэн уже была дискуссия по этому поводу, и я не собираюсь менять свое решение. Я хочу оставить в прошлом происшествие с Коди и забыть об этом. Знаю, это эгоистично, но, что есть, то есть. Также, полагаю, единственная причина, по которой Коди не выдвинул обвинений против Джоэля — козыри в моих руках.

— Думаю, я хочу уволиться, — говорю отцу.

Во всяком случае, это часть правды, и все, чем я могу поделиться. Я прогуляла вчерашнюю смену, за что меня могут уволить или не уволить, и на этой неделе у меня нет ни малейшего желания иметь дело с навязчивыми заказчиками или столкнуться с Эйденом после того, что произошло между нами несколько ночей назад. Теперь меня тошнит от воспоминаний.

— Что-то случилось?

— Нет. Я просто ненавижу людей.

Мой отец снова смеется, вызывая еще одну улыбку.

— Ты же знаешь, что тебе не нужно было в первую очередь устраиваться на работу. Я лишь хочу, чтобы ты сконцентрировалась на учебе. Как дела на занятиях?

Я сажусь и скрещиваю ноги, опираясь локтями о колени и дергая спутанные волосы.

— В ближайшее время будут опубликованы промежуточные баллы... и мой будет не очень, НО, — произношу я, прежде чем он перебьет меня. — Клянусь, я улучшу его.

Пауза, а затем:

— Насколько «не очень»?

Еще одна пауза, и я признаюсь:

— Вероятно, я даже не должна говорить тебе.

Отец вздыхает.

— Но ты собираешься улучшить его?

— Начиная с сегодняшнего дня.

— Клянешься?

— Честно-пречестно.

— И ты приедешь на ближайшие выходные, чтобы повидать своего родного старенького папочку?

Я смеюсь в трубку.

— Конечно. Пасха не за горами. Я даже стану готовить все время, пока буду дома.

— Думаю, я лучше свожу тебя куда-нибудь, чтобы отпраздновать хорошие оценки, которые ты получишь.

Ох, чувство вины перед папой — он точно знает, как сгустить краски.

— По рукам.

Положив трубку, привожу свой план в действие. Первый шаг: пропустить историю, потому что я не подготовилась к сегодняшнему важному тесту. Второй шаг: пойти к врачу с псевдо-кашлем, чтобы получить оправдание за пропущенный тест.

Я посещаю первые два занятия, но пропускаю последнее. Сижу в приемной студенческой поликлиники, когда пиликает мой телефон, и читаю смс.

Приходи после занятий.

Зачем?

Мне нужна причина?

Вообще-то теперь тебе нужно 10 причин или я не приду.

Я широко улыбаюсь, когда сообщения начинают приходить по очереди.

Скучаю по твоему сексуальному телу.

Скучаю по твоему красивому лицу.

Хочу увидеть, в чем ты.

Я устал и голоден, поэтому мы должны сходить поесть.

Адам сочиняет и не позволяет мне помогать.

Шон не позволяет мне взять его машину, потому что он — отстой.

Я уже говорил, что ты секси?

Ты сейчас улыбаешься.

Я забочусь о тебе ;)

Когда на меня падает тень, я поднимаю голову и встречаюсь с хмурым лицом разъяренной миссис Даутфайр.

— Разве ты не видела объявление?

Видела, конечно. Дурацкое объявление о том, что нужно отключить телефон в помещении. То, на которое никто не обращает внимание.

— Какое объявление?

— Ты должна выключить телефон, — приказывает она.

Я включаю беззвучный режим и прячу телефон в сумочку, успокаивая миссис Даутфайр чересчур слащавой улыбкой. Несколько минут спустя называют мое имя и меня заводят в кабинет для пациентов, где врач-интерн ведется на мою слезливую историю. Он выписывает мне справку и рецепт, который на выходе я выбрасываю в урну, а затем направляюсь к своей машине и вытягиваю из сумочки телефон.

У меня для тебя сюрприз.

Ох, этот парень любит играть в грязные игры.

Какой сюрприз?

Такой, что тебе нужно будет приехать сюда, чтобы получить его.

Когда обнаруживаю себя тупо уставившейся и улыбающейся в одно и то же время, рычу на телефон и бросаю его в сумочку. Двадцать минут спустя моя машина припаркована у дома Адама, а каблуки стучат по коридору четвертого этажа.

Я стучу в дверь квартиры 4Е и сразу слышу крик Роуэн: «НЕТ! Оставайся на кухне!». Несколько секунд спустя она распахивает дверь, ее лицо перекошено от негодования. Я протягиваю руку к ее лицу, чтобы стереть муку с носа, прежде чем последовать за подругой в гостиную.

Адам сидит за барной стойкой, качая взад-вперед ногой, хватает горсть шоколадных чипсов из стеклянной миски и закидывает голову, чтобы съесть их. Роуэн быстро подходит к нему и хватает за запястье, прежде чем ему удается это сделать. Тянет его руку обратно к миске и трясет, пока он не выбрасывает все взятые чипсы к остальным.

Шон стоит, прислонившись к кухонной стене, смеется и запускает руку в пакет с шоколадными чипсами, бросая громадную горсть в рот.

— Почему ему можно есть чипсы? — ноет Адам, глядя на Шона.

— Потому что он пошел в магазин и купил себе еще одну пачку, — отвечает Роуэн. Она садится за барную стойку рядом с Джоэлем, улыбающимся мне так, словно у него есть секрет, который он с трудом сдерживает в себе.

— Поделись со мной, — предлагает Адам Шону, и тот в очередной раз закидывает удушающих размеров пригоршню в рот, прежде чем самодовольно ухмыльнуться Адаму.

— Сам с собой поделись, — дразнится он с набитым ртом.

— Шон, — гаркает Роуэн. — Дай Адаму эти чертовы чипсы, или я стукну тебя деревянной ложкой, — она машет ему выбранным оружием. — И ты знаешь, что я это сделаю!

Шон с Адамом смеются, и Шон кладет один шоколадный чипс на стойку перед Адамом. Он смотрит на чипс, а затем на Шона, после чего кладет его в рот.

— Печенье? — спрашиваю я, взбираясь на стул рядом с Адамом.

— Джоэль не переставал ныть о том, как ему скучно, и как сильно он их хочет, — объясняет Роуэн. — Поэтому он решил научиться их делать.

— Я передумал… — произносит Джоэль, погружая палец в тесто для печенья.

— ТЫ НАУЧИШЬСЯ, — рычит Роуэн, и я сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Знаю, что жизнь с тремя парнями порой действует ей на нервы, но сегодня они, должно быть, реально вывели ее из себя.

— Ребята, вы же понимаете, что вы рок-звезды? — Перевожу взгляд с одного на другого. Иногда мне сложно совместить образ исполнителей, владеющих сценой, с парнями, занимающимися достойными Диснея делами, типа готовки шоколадного печенья.

Они пялятся на меня в ответ, словно до них только дошло, и Джоэль широко улыбается.

— Она права. Я слишком крут для этого дерьма.

Роуэн сильно бьет его по руке деревянной ложкой, Джоэль вскрикивает и продолжает перемешивать тесто.

— Это мой сюрприз? — интересуюсь я, стараясь не рассмеяться.

Джоэль переводит взгляд голубых глаз на меня и светится от волнения.

— Ну же, Персик, — умоляет он. — Я должен отдать ей сюрприз!

Роуэн вздыхает и взмахом руки отпускает его, после чего достает рулон бумаги для выпечки.

— Да ну тебя. Иди, но я не дам тебе печенье.

Джоэль дует губы.

— Серьезно?

— Ладно, — ворчит Роуэн. — Возьмешь немного. Только уйди, пока я не засунула голову в духовку.

Адам и Шон усмехаются, а Джоэль наклоняется, чтобы чмокнуть мою лучшую подругу в щеку.

— Люблю тебя, Персик!

Он проходит мимо меня в гостиную, а я спрыгиваю со стула, чтобы присоединиться к Роуэн с другой стороны барной стойки. Она ставит кастрюлю, пока я скатываю тесто для печенья в шарики. Мы безмолвно работаем, когда Джоэль заканчивает доставать что-то из рюкзака на диване. Он становится рядом с Адамом и улыбается мне, пряча что-то за спиной.

— Готова?

— Лучше бы, чтобы это был достойный сюрприз, — предупреждаю я.

Джоэль с эпическим размахом подготавливается к вручению.

— Помнишь, ты говорила, что хочешь пойти на МаниФест?

— Ты не…— произношу я.

Уставившись на Джоэля, я перестаю месить тесто. МаниФест — огромный музыкальный фестиваль, который проводится каждый год, но совершенно непредсказуемо, где и когда, как и неизвестны выступающие артисты. Несколько недель назад фестиваль был анонсирован, но билеты были распроданы в течение суток.

Джоэль драматическим жестом вытягивает руку из-за спины, и я пялюсь на билеты в ней.

— Боже мой! — визжу я, хватая его за руку, и притягиваю ее над стойкой к своему лицу. Шесть билетов. Шесть долбаных билетов на распроданное дурацкое шоу!

— БОЖЕ МОЙ!

Я замираю, когда Джоэль спрашивает:

— Что? Я даже поцелуй не получу?

Я оббегаю барную стойку и падаю в его объятия.

— Как ты их достал?

Он крепко сжимает меня и ставит обратно на ноги, улыбаясь так, будто это я сделала ему сюрприз, а не наоборот.

— У нас уйма выступающих друзей.

Адам с Шоном начинают залпом произносить названия известных им групп, а я просто смотрю на билеты, чувствуя легкую тошноту и потрясение.

— Не думаю, что смогу пойти, — бормочу я.

— Что?! — недоумевает Джоэль. — На следующей неделе весенние каникулы! Почему ты не сможешь пойти?

Знаю, что он делает это, чтобы доказать свою заботу обо мне. Если я приму билет, что это будет означать?