— Ди? — раздается из трубки голос отца, и я сползаю с кровати, чтобы быть вне досягаемости Джоэля.

— Да. Я приеду домой в среду накануне Пасхи, — отвечаю папе, наблюдая, как Джоэль растягивается на моей кровати.

Он поднимает руки над головой, и мышцы на его животе натягиваются. Когда он замечает, что я наблюдаю за ним, подмигивает мне, и я отворачиваюсь к стене.

— В этом году я думал приготовить курицу по-охотничьи с пастой гарганелли. Как считаешь, мы сообразим, как это сделать?

В первую Пасху после маминого ухода отец пытался приготовить пасхальный ужин, но ветчина была сожжена, картофельное пюре было жидким, а пирог из фасоли был обуглен до сухарей. Мы сидели за столом и смотрели на нашу еду, думая о маме, когда отец резко встал и потащил меня на кухню.

— Ладно, мы приготовим лингвини а-ля помодоро капрезе, — произнес он, а одиннадцатилетняя я и понятия не имела, что он просто выдумал это.

В конце концов, мы сварили кучу разных макарон, нарезали свежие томаты и перец и смешали это с покупной томатной пастой. Мы с отцом съели все до последнего кусочка, поклявшись, что это было лучшее, что мы когда-либо ели, и, честно говоря, так и было. А также это была лучшая Пасха в моей жизни.

С тех пор мы каждый год пытались приготовить что-то особенно сложное, и даже в те годы, когда терпели неудачу, мы надрывали от смеха животы и ели остатки.

Я улыбаюсь, глядя на обои цвета лаванды.

— Да, думаю, мы разберемся. Звучит потрясающе.

Я заканчиваю беседу с отцом и поворачиваюсь к Джоэлю.

— Ты — зло, — произношу я, тыча указательным пальцем ему в лицо.

— И, по всей видимости, гей, — отвечает он, и мне не удается сдержать смех. — Ты правда уезжаешь в следующую среду? — спрашивает он, внезапно став серьезным.

— Ага. Поеду домой на Пасху.

Я подхожу к краю кровати и ухмыляюсь Джоэлю.

— А что? Будешь скучать?

— Не-а, — дразнится он, толкая меня на покрывало, — к тому моменту я планирую устать от тебя.

В течение следующих нескольких дней он ставит себе за цель проводить со мной так много времени, чтобы к моменту моего отъезда нас тошнило друг от друга. Джоэль ночует в моей квартире, готовит мне завтрак, а вечера мы проводим на диване за просмотром фильмов. Я наблюдаю, как Джоэль играет на гитаре, он жалуется, когда я занимаюсь домашним заданием, а в моей постели мы проводим времени больше, чем в любом другом месте в моей квартире. Даже душ больше не является безопасной зоной, и именно поэтому мы в субботу опаздываем на прослушивание. К тому моменту, как мы добираемся в Mayhem, первый гитарист собирается начать выступление без нас, и Роуэн бранит меня взглядом, но в то же время поощряет улыбкой.

— Если я не могу оставаться в постели, — произносит Адам, ставя подножку Джоэлю, пока тот идет к своему месту, — то и ты не можешь.

— Мы не были в постели, — самодовольно произносит Джоэль и еще более самодовольно улыбается. Я взъерошиваю его драгоценный ирокез, после чего сажусь рядом. Он смотрит на меня, я шлю ему воздушный поцелуй, а Шон, заметив это, громко откашливается.

— Может, мы уже начнем?

Мы все замолкли, и вытерпев четверых гитаристов, которые на бумаге выглядели лучше, чем в жизни, Адам вышел на перекур. Остальные ребята последовали за ним, а я придвинулась к Роуэн.

— Послушай вот это, — говорю я, включая песню на телефоне.

Она кивает головой в такт.

— Мне нравится. Кто это?

— Следующий претендент.

Я прямо-таки головокружительно улыбаюсь, и Роуэн улавливает мое настроение, и ее голубые глаза загораются.

— Его зовут Кит. У меня хорошее предчувствие по поводу него.

Я получила письмо от Кит в среду, когда шла с занятий к машине. К моменту возвращения домой я была переполнена энтузиазмом и практически заставила Джоэля послушать запись. Он согласился, что песня потрясающая, и я тут же отправила Кит письмо с датой прослушивания.

— Думаю, голова Шона в скором времени взорвется, если мы никого не найдем, — произносит Роуэн, и я смеюсь.

Последний парень даже не сообразил, как подключить гитару. Шон сделал это за него, похлопал по спине и сразу же отправил восвояси, покачав головой, когда парень попытался вернуться на сцену.

— Если у следующего парня ничего не выйдет, я сама научусь играть на гитаре.

Роуэн хихикает, а затем ухмыляется мне и произносит:

— Ита-а-ак, ты и Джоэль…

Когда раздается стук в дверь, я использую данную возможность, чтобы спрыгнуть с кресла, не потрудившись ответить своей сующей нос в чужие дела лучшей подруге. Роуэн считает, что мы с Джоэлем больше, чем есть на самом деле, и никакие аргументы не убедят ее в обратном. Стук моих каблуков эхом отражается от пола, пока я направляюсь к двери, и когда я открываю ее, обнаруживаю Королеву чертовых Фанаток.

Длинные черные волосы с темно-синими прядями каскадом спадают к свободному черному топу — глубокое декольте представляет взору черный кружевной бюстгальтер. Черные джинсы девушки — гораздо более рваные, чем любая пара Адама, Шона или Джоэля — практически созданы для ее ног. Она сложена как долбанная модель с сиськами. Ее образ завершают наборные браслеты, крошечное бриллиантовое колечко в носу и берцы. Она — типичная рокерша.

Я сопротивляюсь желанию захлопнуть дверь у нее перед носом.

— Группа здесь не для раздачи автографов и фоток, — произношу я, задаваясь вопросом, откуда она, черт возьми, узнала, что парни будут здесь сегодня.

— Да? — спрашивает она, смущенно выгнув идеальную бровь. — Я пришла не ради автографов или снимков…

— Замечательно.

Я начинаю закрывать дверь, но девушка хватается рукой за нее.

— Ты Ди?

Когда я просто стою и метаю в нее кинжалы взглядом, она прижимает свой ботинок к двери и убирает руку.

— Я Кит. Мы переписывались по e-mail.

— Ты Кит? — спрашивает Роуэн из-за спины, когда я смущенно пожимаю руку Кит.

Глаза Кит озаряются пониманием, и она смеется.

— О, простите. Да. У меня четверо братьев, которые посчитали, что Катрина — слишком девчачье имя.

— И ты здесь для прослушивания? — интересуется Роуэн.

Кит берет гитарный кейс, облокоченный на стену.

— Надеюсь. Ничего же, что я девушка, да? — улыбается она мне.

— Ничего, — быстро отвечает Роуэн, но я настроена скептически.

Песня, которую я прослушала, звучала восхитительно, но мне сложно было найти компромисс с ожиданиями в голове и девушкой, стоящей возле меня.

— Зависит от обстоятельств, — отвечаю я. — Ты умеешь играть на гитаре?

— Думаю да, — отвечает Кит с каменным лицом. — То есть, это довольно сложно, так как моя вагина постоянно мешает в этом, но я научилась справляться с ней, как и с любыми другими препятствиями.

Затем она хмурится и произносит:

— Но, к сожалению, у меня так и не появилось личное парковочное место.

Между нами повисает долгая минута тишины, но затем я больше не могу сдерживать смех. Уголки рта Кит поднимаются в улыбке, и я впускаю ее внутрь.

Только когда мы заходим в Mayhem, начинают проявляться первые признаки ее нервозности. Облокотив гитару на стену, девушка трет руки о задние карманы и оглядывается.

— Значит, будем только мы?

— Нет…

Я начинаю говорить, что парни должны вернуться с минуты на минуту, но затем дверь распахивается, и они заваливаются внутрь.

— Ребята, — обращаюсь к ним я, когда они приближаются, — это Кит. Она следующая.

Они все пялятся на нее, а я оцениваю реакцию Джоэля, внезапно осознав, что мы прослушиваем девушку, со всеми вытекающими. Длинные ноги, упругая грудь и, как она любезно подметила, вагина. Если все получится, вскоре ребята будут репетировать, выступать и гастролировать с девушкой.

Джоэль подходит ко мне и обнимает за плечи.

— Мы думали, ты парень.

Кит улыбается.

— Ага, я поняла это, когда твоя девушка попыталась захлопнуть дверь перед моим носом.

Так как Джоэль не исправляет ее, то и я тем более. Я вполне довольна тем, что она считает Джоэля занятым.

— Мы встречались раньше? — спрашивает Шон, изучая ее, прищурив зеленые глаза.

Кит мгновение смотрит на него, после чего легкая ухмылка озаряет ее лицо.

— Мы учились в одной школе.

— В каком году ты выпустилась?

— Через три года после вас.

— Ты приходила на наши шоу? — спрашивает Майк, и Кит еще какое-то время смотрит на Шона, словно чего-то ждет. Когда он смотрит на нее так, словно не может вспомнить, она поворачивается к Майку.

— Иногда.

Остальные ребята, за исключением Шона, который стал нехарактерно молчаливым, продолжают задавать ей вопросы, Кит заканчивает знакомство, рассказывая им, что в колледже она участвовала в группе, но они распались после выпуска, так как некоторые из них хотели устроиться на работу с нормированным графиком. Как только у всех заканчиваются вопросы, девушка хватает гитару и направляется к сцене. Мы сидим за столом, пока она подключает гитару и делает быструю проверку звука.

— Вы помните ее, ребята? — спрашиваю я, когда парни занимают свои места. Вопрос адресован им всем, но я смотрю прямо на Шона.

— Немного, — отвечает Майк.

— Она выглядит совершенно иначе, — едва слышно произносит Шон. Он смотрит на сцену, и я тоже перевожу туда свой взгляд. Кит в рекордное время настраивается, словно она делала это тысячу раз.

— Она раньше носила очки? — спрашивает Джоэль, наклонив голову вбок, пытаясь вспомнить девушку.

— Ага, — отвечает Шон. — И у нее не было кольца в носу, и… — он смолкает, когда замечает, что мы смотрим на него. — Ее брат Брайс учился с нами, помните?

Ребята начинают вспоминать о каком-то школьном пранке Брайса, и, в конце концов, Кит наклоняется к микрофону и спрашивает:

— Вы хотите, чтобы я сыграла?..

— Свою любимую песню, — выкрикивает Адам, Кит на мгновение задумывается, после чего улыбается, опустив взгляд на гитару, и отступает назад. Учитывая ее волосы, наряд и гитару на шее, словно это лишь еще один аксессуар, она выглядит так, будто принадлежит этому месту.