На этот раз я смеюсь.

— Я тоже скучала по своему шкафу.

Я начинаю идти по коридору, когда он говорит:

— Поможешь мне на кухне, когда закончится душещипательное воссоединение?

— Буду через минуту.

Отец исчезает на кухне, а я направляюсь в комнату, раздраженно вздыхая, когда миную не увязывающиеся с нами фотографии. С подросткового возраста я вела с отцом пассивно-агрессивную войну, в которой я снимала все мамины фотографии и прятала их, а отец всегда находил их и возвращал на место. Он утверждает, что они хранят воспоминания, которые я не должна блокировать, и человека, которого я не должна пытаться забыть. Я же настаиваю на том, что некоторые вещи лучше забыть, а некоторые люди — чудовищные суки, которые не заслуживают, чтобы их созерцали в нашем доме тогда, когда они даже не потрудились быть верными своим мужьям или воспитать своих дочерей.

Я игнорирую фотографии и иду прямиком в комнату, бросаю чемодан рядом со своей старой кроватью и утыкаюсь лицом в темно-фиолетовое покрывало. Телефон пиликает в заднем кармане, и я едва не растягиваю мышцы, когда закидываю руку за спину, чтобы достать его. Я сдуваюсь, когда оказывается, что это сообщение от Роуэн.

Родители работают завтра. Придешь, когда проснешься?

Я отправляю ей смс, сообщая, что приду, а затем заставляю себя встать с кровати, не давая разуму зацикливаться на мыслях о Джоэле. Интересно, чем он сейчас занимается. Смотрит телевизор? Играет на гитаре? Спит со всеми девушками, от общения с которыми он воздерживался в течение всего прошлого месяца из-за того, что я заняла его время?

— Ди? — окликает меня отец, сидя за столом, и я ловлю себя на том, что вновь пялюсь на телефон, желая, чтобы он зазвонил.

Я быстро отворачиваюсь и ковыряюсь в сгоревшей отбивной.

— Прости.

— Итак, парни из этой группы, — произносит отец, напоминая мне, что мы разговаривали о музыкальном фестивале, что в свою очередь натолкнуло меня рассказать о футболках, которые я, как горячие пирожки, продавала на веб-сайте группы, что в свою очередь натолкнуло меня рассказать о плащах, которые я сделала, что в свою очередь натолкнуло меня на мысли о Джоэле, — они все просто друзья?

— Ага, — отвечаю я, воздерживаясь от подглядываний на телефон. — Они действительно крутые.

— Даже этот парень Джоэль?

Я поставила себе за цель говорить о Джоэле не больше и не меньше, чем о других парнях. И все же из чертового невидимого состава мой отец выбрал именно его.

— Папа, — стону я. — Мы что, серьезно будем говорить о парнях?

— Я лишь хочу поговорить о причине, по которой ты продолжаешь пялиться на телефон, — пожимает он плечами, накалывает отбивную и подносит ко рту, чтобы откусить кусочек.

Я включаю беззвучный режим на телефоне и кладу его в задний карман, прилагая серьезные усилия, чтобы провести остаток ужина, уделяя пристальное внимание отцу. Мы говорим обо всем: работе, школе, друзьях, футболе, лазанье, соседях. После нескольких часов совместного просмотра телевизора и клевания носом на диване я переодеваюсь в пижаму, и папа настаивает на том, что уложит меня спать. Он целует меня в лоб и исчезает, закрыв за собой дверь, а я тут же хватаю с тумбочки телефон.

Ничего. Одиннадцать часов вечера и ничего. Ни одного слова.

— Ты мудак, — говорю я телефону. Однако он ничего не отвечает.

Я пишу Роуэн смс:

Не спишь?

Типа того. Что случилось?

На самом деле я просто хотела убедиться, что мой телефон работает. Я рычу и пишу ей ответ:

Ничего. Увидимся утром.

Я хочу позвонить ей и кричать о том, какая Джоэль задница, ведь он не звонит и не пишет мне, после того как мы практически каждый день в течение последних нескольких недель проводили вместе. Но Роуэн и так думает, что я влюблена в него или что-то в этом роде, так что вместо этого я кладу телефон на тумбочку и смотрю на него еще несколько часов, прежде чем, в конце концов, засыпаю.

На следующее утро, когда я не просыпаюсь от пропущенных звонков или смс, или хотя бы от извинительных роз, доставленных к моей двери, я слишком расстроена, чтобы сдерживаться. Сидя на диване Роуэн, я запускаю руку в пакет с чипсами и произношу:

— Не могу поверить, что этот мудак даже не позвонил мне.

— Может он ждет, когда ты позвонишь ему, — предполагает она, переключая каналы на телевизоре.

— Этого не будет.

— Почему?

— Потому что он мужчина.

Она медленно поворачивает голову в мою сторону и поднимает бровь.

— Должен ли он также лишить тебя имущества и права голосовать?

Я бросаю в подругу чипсы, а она смеется и бросает обратно в меня. Мы обе поворачиваемся в сторону телевизора и тратим утро на просмотр всего и ничего, пока она не произносит:

— Я почти проговорилась о том, что живу с Адамом.

Я поворачиваю голову и вижу, как она грызет ноготь. Роуэн смотрит на меня боковым зрением, после чего поворачивается ко мне лицом.

— Я рассказала родителям о дне рождения Джоэля, и случайно ляпнула, что вечеринка была у тебя дома. И мой папа такой: «Ты хотела сказать у вас дома?». И ты знаешь, как плохо я вру... Это было жалко.

— Они купились?

Роуэн кивает головой, хмурится и грызет ноготь.

— Думаю, да.

— Как думаешь, что они сделают, когда узнают?

Она пожимает плечами.

— Наверное, закатят истерику. Скажут мне, что это слишком рано.

— Они захотят познакомиться с ним, — говорю я, стараясь не засмеяться, представляя, как крепкий, любящий футбол отец Роуэн встречается с Адамом, у которого длинные волосы и накрашенные ногти.

— Дело в том, что я хочу, чтобы они познакомились, — произносит Роуэн, вздыхает и поднимает ноги на диван. — Ну, они знают, что мы встречаемся. Я хочу, чтобы они знали, что он тот... Просто немного волнуюсь, что он им не понравится.

— Будет ли это иметь значение? — спрашиваю я, и к моему удивлению, подруга улыбается.

— Не-а.

— Значит, перестань беспокоиться об этом.

Я убираю ее палец ото рта и добавляю:

— Если родители познакомятся с Адамом, и он им не понравится, не принципиально. Но, если это поможет, я думаю, они полюбят его.

Я встаю и направляюсь в комнату Роуэн. Ее ногти в полном беспорядке, не могу больше смотреть на это. Полировка и опиливание ногтей будет лучшей тратой времени, чем болтовня о Джоэле.

— Думаешь?

— Ага.

— Откуда ты знаешь?

Я возвращаюсь, улыбаясь ей.

— Потому что твои родители любят тебя. Как и Адам.

Я трачу день на то, чтобы сделать подруге маникюр, и пытаюсь ненавидеть ее за то, что она постоянно получает сообщения от Адама. Я пытаюсь отвлечься, разговаривая с ней о Кит и о том, как странно повел себя Шон — Роуэн тоже это заметила, — но это не помешало мне отметить, что мой телефон остается болезненно тихим, тогда как телефон Роуэн звенит, пищит и пиликает, как выигрышный лото-автомат. К тому моменту, как вечером я забираюсь в постель, у меня складывается мнение, что произошедшее между нами с Джоэлем — случайность, и он забыл обо мне.

Я не слышу от него ничего до трех часов следующего дня.

Мы с отцом находимся в моем любимом круглогодичном кафе-мороженом, поедая пломбир за столом для пикника, и я дразню его из-за того, как девушки-продавщицы хлопали ему ресницами, когда мой телефон пиликает, и срывающая-трусики-улыбка Джоэля появляется на экране. Мое сердце делает кувырок в груди, и я хватаю телефон со стола.

Я скучаю по тебе.

Четыре маленьких слова убирают невероятную тяжесть из моей груди, и я улыбаюсь до ушей.

— Кто это? — интересуется папа, и я быстро кладу телефон экраном вниз.

— Никто.

Когда он не кажется убежденным, я спрашиваю, собирается ли он есть вишенку с мороженого, а затем краду ее, не дожидаясь ответа.

По возвращении домой я быстро уединяюсь в своей комнате, вытаскиваю из кармана телефон и пишу Джоэлю смс.

Почему ты не позвонил?

Его реакция незамедлительна.

Почему «ты» не позвонила?

Я раздумываю над тем, чтобы ответить что-то резкое, умное и неискреннее. Но вместо этого я отвечаю:

Я тоже по тебе скучаю.

Я жму «ОТПРАВИТЬ», прежде чем передумаю, а затем слушаю тиканье часов на стене. Несколько часов спустя, после ужина и полуночного просмотра телевизора с отцом, я все еще жду ответ от Джоэля. Я включаю телефон на всю громкость, чтобы проснуться, если он напишет, а затем забираюсь под одеяло, размышляя о том, чем он сейчас занимается и с кем. Возможно, он нашел кого-то, кто поможет ему перестать скучать по мне — одному Богу известно, сколько у него в телефоне номеров девушек, готовых при первой возможности прыгнуть в его постель.

Не уверена, сколько времени мне потребовалось, чтобы уснуть, но, когда позже я просыпаюсь, за окном все еще темно. Даже несмотря на то, что звук, разбудивший меня, кажется знакомым, мне требуется время на осмысление. Потому что никто не стучал в окно моей спальни с тех пор, как я уехала из дома.



Глава 18


— Что ты здесь делаешь? — шепчу я через стекло.

Джоэль улыбается мне и указывает на защелку, я быстро нажимаю на нее и открываю окно.

— Что ты здесь делаешь? — вновь шепчу я. Холодный ночной воздух просачивается в тепло моей комнаты, и я обнимаю себя, чтобы согреться. На мне нет ничего кроме свободного топа и пары огромных пижамных шорт.

— Можешь поднять сетку?

Я поднимаю ее, и Джоэль забирается в мою комнату, вынуждая меня отступить назад. Мой мозг едва успевает сформировать еще один вопрос, прежде чем Джоэль обнимает меня и крадет слова с моих уст своими губами. Два дня без него, и я забыла, какими пьянящими могут быть его поцелуи.

— Я скучал по тебе, — шепчет он, тут же ведет меня в сторону кровати, и снимает с меня одежду.