Янка Рам - Чай с жасмином

Совет надо спрашивать у счастливой. Так говорила мама Амина.

Маша выглядит веселой, довольной. Михаил ее не ругает, тоже довольный, улыбаются.

Вздыхаю опять.

— Ясь? Ты чего?

— Маша, подскажи мне… — чувствую, как в лицо бросается кровь.

— М? — разворачивается, вглядываясь в мои глаза.

— Как у вас… мм… — пытаюсь найти я слова, опуская глаза. — С мужчина… надо… вести себя…

— В смысле? — хмурится она.

— Леша. Он… не хочет меня. Не берет, — признаюсь я, закрывая от стыда глаза.

Ее брови удивленно взлетают.

— Че-го?! — недоверчиво разглядывает. — Не берет, не значит не хочет.

— Почему тогда?

— Ты девочка? Невинная?

— Нет, — опускаю глаза. — Был муж. Леша забрал меня. Тот прогнал.

— Почему прогнал?

— Плохая жена. Дерзкая. Говорю неприятное. Непослушная. Хотел воспитывать. Выгнал на холод. Сказал — на колени вставай. Покорись. Я не стала. Стояла раздетая. Холодно. Нехорошо стало. Леша забрал. Не отпустил.

— Вот мудак! — открывает она в возмущении рот. — Себя, пусть, козел, повоспитывает!

— Нельзя так про мужчину!

— А с женщиной так можно?! Правильно Леха тебя украл!

— А теперь не берет, — вздыхаю я. — Говорит — жена. Сам не касаться.

— Не хочет торопить тебя, может, — пожимает плечами.

— Не хочет… — вздыхаю я.

— Ясь! — тащит за руку к зеркалу. — Посмотри… Да ты… Даже я хочу тебя трогать! — Ведет ладонями по предплечьям. — Ты нереально красивая. Гладенькая! Бархатная! А как он смотрит на тебя?! Да он уже там, наверное… На луну воет! Не гладит тебя так?

— Гладит.

— Целует?..

— Сюда, — показываю на шею. — Один раз. Сюда, — губу. — Коснулся. Все.

— Офигеть. Бедняга… — улыбается она. — Поцелуй его сама! Боится тебя трогать — это же очевидно.

— Как это… целовать? Куда?

— В губы.

Я на нее смотрю, как на дурочку, а она на меня.

— Нехорошо в губы, — знаю, что у них не так.

— Ооо! Почему это?!

— У вас не так. Знаю. У нас мужчина чистый. Женщина — грязная. Нельзя. Рот нельзя.

— Совсем?! А минет?

— Как это?

— Ну ласкать мужчину? Член брать в рот.

— Так можно. Рот и рот — нельзя.

Маша начинает хохотать.

— Аха! Значит трахать — чистая, а целовать — грязная?! Охренели!!!

— Тра-хать?

— Ой! Забудь это слово, Ясь, меня Леха убьет. Короче. У нас, наоборот, девочка считается чище мужчины. Поняла?

— Нет.

— Так, не заморачивайся! Чистое-грязное — забудь! Ты для него самое чистое. Тебе нужно так теперь думать. Не веришь мне, у него спроси. Поцелуй его в губы, он будет счастлив и думаю, не выдержит, и возьмет тебя.

— В губы? — жалобно смотрю на нее.

— В губы, в губы!!

— Точно?

— Яся, поверь мне. Он этого очень хочет!! Сделай так, если хочешь, чтобы ему было приятно.

— Просто прижать губы?

— Нет, не просто. Прижать. Расслабить, приоткрыть их. Обхватить его губу, всосать в себя. Язычком по ней…

Закрываю лицо руками.

— Маша… Да ты что?!

— Слушай меня! Он вокруг тебя будет сейчас кругами ходить и не трогать. Он обидеть тебя не хочет, давить на тебя не хочет. Но он тебя ОЧЕНЬ ХОЧЕТ. Поцелуй!

— Я не умею…

— Да он сам все сделает, только начни! Расслабься и поддавайся ему.

— Я не умею! Вдруг не так что-то?!..

— Ну смотри… — ведет пальчиком мне по губам. — Расслабь… Приоткрой.

Послушно приоткрываю губы.

— Ммм… малышка еще совсем… — улыбается Маша, облизывая свои. — Оближи язычком… Поцелуй — это очень приятно… закрываешь глаза и улетаешь! Щипает меня слегка за губку. Хочешь, я тебя научу?

— Как?

— Поцелую тебя.

— А так можно?

— У нас девочки иногда целуются! Что такого? Научить тебя?

— Ладно… — растеряно пожимаю плечами.

— Расслабь губы… — шепчет она в мои. — Закрой глаза.

Послушно захлопываю.

Берет меня рукой за шею. Чувствую легкое прикосновение к губам… Почему-то кровь мощными толчками пульсирует внутри и голова кружится.

— Симка!!! — хором.

Мы отстраняемся друг от друга, распахивая глаза.

Леша и Михаил…

Яся переливаясь всеми оттенками красного в ужасе смотрит в мои глаза.

— Так! — загораживает ее Симка. — Яся, у тебя баклажаны горят!

Разворачивает за плечи в кухню и закрывает за ней дверь.

С вызовом смотрит на нас.

— Это что сейчас было?! — рюкзак падает из моих рук на пол.

Симка иногда позволяет себе такие приколы с девчонками!

— Я тебе чуть позже объясню, — стреляет глазами в Миху.

— Не, — бросает он тоже свой рюкзак, правда в отличие от меня Миха улыбается. — Мне тоже интересно!

Симка закатывает раздраженно глаза.

— Даже не суйтесь сейчас в наш харем!

— Мих, сам чего-нибудь с ней сделай, я, боюсь, переборщу!

Миха оттаскивает ее от двери.

— Леха, не вздумай ей ляпнуть что-нибудь! Это… — дверь в их спальню захлопывается.

Залетаю на кухню.

Нет меня, конечно, вспенило. Даже не могу толком сформулировать что именно. По сути невинное касание губами.

Яся, закрыв лицо руками сжалась в углу диванчика.

И весь мой псих тут же испаряется. Он, вообще-то, больше на беспредельную Симку, чем на Ясю. Очевидно чья инициатива!

А Яся наивная…

Но мне просто интересно уже — как они попали в этот пункт развития событий.

— Ясь… — присаживаюсь я рядом.

Не отвечает, все также пряча лицо. И я опять чувствую ее внутренний пульс. И даже вижу, как на шее колотится венка.

— Ну ладно, Ясь, перестань, — прижимаю к себе, она как камень. — Я напугал тебя? Яся!! Ничего не случилось! Я просто… Был удивлен тому, что увидел. Я не сержусь. На тебя. На Симку — да! Ну, все… — отрываю от пунцового лица ее руки, глаза зажмурены, прижимаюсь губами к виску. — Я соскучился…

— Леша, — шепчет она. — Мы плохого не хотели… Маша сказать так у вас девушки делать.

— Да??? — поднимаю я брови в удивлении. — Очень интересно! Вот коза…

— Ты говорить — сестра…

— Вдвойне коза! — закатываю я глаза. — Я с ней еще поговорю.

— Леша… не надо ее… наказывать! Пожалуйста! Михаил теперь наказать?

— Очень надеюсь, что выхватит по своей наглой заднице! Но, боюсь, в процессе… — картинки чужого секса оживают перед глазами, заставляя тело реагировать.

И от понимания, что мне еще очень долго не светит моей восточной принцессы…

Ооо…

— Наказать?.. — пытливо и с тревогой.

— Нет, — улыбаюсь ей я. — За что? Ничего плохого не случилось.

— Ты же сердиться.

— Я — да! Потому что, она втягивает тебя в беспредел, пользуясь твоей наивностью.

И нагло трогает то, что даже я не смею!

— Никто ее не накажет, — убедительно говорю я Ясе, потому что вижу, как она переживает.

В ее мире жестокость — это реальность.

— Но я ей скажу, чтобы больше тебя не совращала.

— Мне нельзя послушаться Машу? Плохая? Ты сказать — она хорошая. Просто голая.

Мне становится смешно, и я улыбаюсь, кусая губы.

Маша она такая!

— Не делай того, в чем не уверена. Чего не хочешь. Сомневаешься, что тебе понравится или нужно это — откажись! Ты хотела поцелуй с ней?

Ее лицо заливается краской.

— Ну?…

— Просто показать… — шепчет она, глядя на меня распахнутыми глазами. — Как надо…

— Зачем?

Меня словно примагничивает этим открытым наивным взглядом и я подаюсь вперед, мы касаемся лбами.

— Не могу сказать… — шепчет.

— Ты обещала все мне говорить, — шепчу в ответ. — Как мужу. Я не буду тебя ругать. Ты у меня самая хорошая девочка на свете. Красавица… Умница…

— Да? — удивленно.

— Конечно. Рассказывай…

Моя голова кружится от ее близости и этой нашей доверчивой атмосферы.

— Ммм… — жалобно. — Я не уметь…

Прикасается пальчиком к своим губам.

— Ты говорить… Маша говорить… надо целовать так…

— Ааа… — доходит до меня.

Закрываю глаза, улетая в какую-то неописуемую горячую эйфорию.

— Не надо тебе ничего уметь. Все что нам захочется… мы сами… Я сам! Хорошо?

С облегчением кивает.

Поцеловать?.. — облизываю пересохшие губы.

— А у вас баклажаны горят! — заглядывает, пытливо прищуриваясь Симка.

Яся вскрикивает, и спохватываясь убегает к плите.

— А ну-ка иди сюда! — шикаю на Симку, проходя мимо нее в нашу комнату.

— Началось! — но послушно идет следом.

Прикрываю поплотнее дверь.

— Ты обнаглела?!

— Все, Лех! — поднимает она руки. — Выключай своего «Отелло». Это была образовательная экскурсия, а не попытка соблазнить.

— Так, Макаренко… Не делай этого больше!

— Так сделай сам!! Чего ты облизываешься? Трахни уже малышку! Она переживает…

— Маш! — рявкаю я. — Я сам разберусь, окей?

— Да, в чем проблема то?! Включи бедбоя! Девочка хочет.

— Есть проблема! Не хочет девочка.

Падаю я на кресло, протирая лицо руками.

Машка садится напротив, внимательно глядя в мои глаза.

— Ну, продолжай!

— Она с тобой не откровенничала?

— Про это — нет. Только что ты ее не трогаешь, и она переживает из-за этого. Что ты не хочешь ее. Все.

— Тогда, я, наверное, не имею право говорить.

— Нет, Лех, так не пойдет. Ты же сказал расслабить ее, и что я — сестра. Я вживаюсь!

— Сестра! — скептически фыркаю я.