Янка Рам - Чай с жасмином

— Не успеет… — кручу я в руках визитку тех братков-коллекторов. — Я его отвлеку.

Мой телефон звонит. Это Костик.

— Да?

— Леха, а чего треньки опять не будет. Мы ждем!

— Извините, пацаны, что не предупредил. У нас тут проблемы с Михаилом. Серьезные.

— Опять тот кент?

— Опять. Девочек забрал.

— А давай мы метнемся опять до тебя, может чем поможем. Вы там?

— Минуту…

Перевожу взгляд на Миху.

— Пацаны наши хотят подтянуться.

— Чего мы сами его не закопаем?

— Его закопаем, — задумчиво кручу в рука визитку. — А их можем и не закопать. Вдруг они при стволах? А в толпе газовать они не будут… Тем более при Иваныче…

— Ты о чем?

— Придумал я одну надежную комбинацию!

Подношу телефон к уху.

— Давай, Костик! Ждем.

Скидываю вызов набираю коллекторов. И быстро им объясняю, что нужный им персонаж скоро прибудет по обозначенному адресу.

— Ты чего мутишь?

— Сейчас все увидишь!

Сначала подтягиваются наши, потом тачка Джана паркуется у дома.

Я забираю сумку, отрицательно качая тому головой.

— Только когда увидим, Машу.

Иваныч идет к нему.

И они очень долго эмоционально спорят. А я удерживаю Миху, чтобы тот не вмешивался. Холодная и умная голова бывалого мента эффективнее.

Иваныч идет обратно к нам от разъяренного Джана, отрицательно качая мне головой.

— Сначала золото, потом Маша. Угрожает.

— Так я и думал. Поэтому фокус… — смотрю я в зеркало заднего вида.

Там подъезжает тачка коллекторов.

Джан меняется в лице. Нервно поправляя рубашку на груди, как будто ему вдруг становится душно.

— Вот теперь будем разговаривать! — беру я сумку с золотом, отдавая ее в руки Косте, забираю только ожерелье Яси для доказательства того, что золото у нас. — Не мы, а они вынудят его привезти сюда Симку. Им его страховка в ее лице до одного места, а нам они как минимум благодарны. Им долг его нужен. Мы отдадим золото только в обмен.

— Вперед… — кивает Иваныч.

Идем втроем в направлении коллекторов.

Один из них впрессовывает без объяснений Джана в тачку.

— Добрый вечер! — миролюбиво улыбается Иваныч, они оглядываются. — У вас товар, у нас купец!

Показываю ожерелье…

Передо мной пожилая женщина в светлой хиджабе.

— Здравствуй, Жасмин. Я твой куратор. Меня зовут Амина.

Я вздрагиваю от знакомого имени. А она и правда очень похожа на маму Амину. И по возрасту и даже немножечко внешне.

— Ты покушала?

— Да, спасибо. Я жить теперь здесь?

— Недолго.

— А потом?

— Тебе придется решить, каким будет твое будущее.

— Сама? — жалобно смотрю на нее.

Я уже так нарешала, что потеряла все!

— Сама.

Опускаю глаза.

— Расскажи мне все с самого начала. Какой была твоя семья?

И я рассказываю, мне хочется плакать от того, что этого больше никогда не будет в моей жизни. Но плакать сил больше нет. Поэтому, я просто рассказываю и отвечаю на вопросы.

Мои мысли сейчас не здесь. Мне хочется помолиться за Машу. Чтобы Анатолий Иванович смог помочь ей. Но молиться бессмысленно, таких как я Бог не слышит. Он помогает Джану.

— Ты неплохо говоришь по-русски, — комментирует Амина, когда я заканчиваю.

— Никакой профессии у тебя нет.

— Нет. Я училась! Первый курс. А потом замуж. И все.

— Как ты думаешь Жасмин, когда ты совершила ошибку?

— Я все время совершать ошибки. Глупая.

— Попробуй найти точку отправления. Начало своих неприятностей.

— Сказала мужу плохое. Грубо. Не сдержано.

— Да. Нельзя говорит с мужчиной так. Если ты хочешь сделать замечание, найди подходящий момент, извинись сначала, попроси разрешения сказать. Подбери слова помягче. Тогда он воспримет их.

— Джан не воспримет! Он…

Амина строго смотрит на меня, и я замолкаю.

— Ты получила такого мужа, которого получила. Нет смысла концентрироваться на критике, это не приведет тебя ни к чему хорошему. Не привело, как ты видишь. Сосредоточься на самосовершенствовании. На таком отношении к ситуации, которое сделает твою жизнь комфортнее, спокойнее. Не эта ошибка была первой.

— Какая?…

— Ты выходишь замуж за мужчину из другой страны.

— Он турок.

— Вырос он в России и живет здесь. Значит первое, что ты должна сделать как жена защитить себя по законам этой страны. Ты должна была просить его зарегистрировать ваш брак.

— Я не знать, — качаю я головой. — У нас не так.

— А это уже ошибка твоего отца, что он не позаботился о том, чтобы ты понимала этот момент. Дальше…

— Сказать — на колени. Должна встать была?! Перед ним?!

Амина вздыхает.

— Не красиво говоришь, Жасмин. «Перед ним?!» — копирует она мою интонацию. — Этот мужчина заботился о тебе. Ты сыта была?

— Да.

— Ты была в безопасности?

— Да.

— Одета, обута? Необходимое было?

Опускаю глаза.

— Да.

— Тогда, это гордыня, Жасмин.

— Должна была вставать?..

— Давай, подумаем вместе. Зная наперед все, что с тобой случится, если не встанешь, ты бы встала?

Все, что случиться?..

И я вспоминаю Лешу. Как ласково он говорил, что он говорил. Что я ценность! И я начинала чувствовать себя ею! Как смотрел, как трогал, как защищал! От этого всего очень горячо и больно в моей груди. Ничего бы этого не почувствовала я, никогда бы не узнала, встань я тогда на колени! И рядом с ним не было гордыни у меня. Ему хотелось служить! И даже внимания я не обращала на любые неудобства. С ним было по-другому…

Но потом… И теперь… Очень страшно мне теперь! И больно, что Леши тоже больше никогда не будет в моей жизни. И мне хочется опять сделать очень неправильные некрасивые вещи. Хочется кричать, плакать и обвинять его! Зачем так жестоко?! Почему он сказал, что «другой мужчина» нужен? Как можно такое сказать?! Женой называл! Врал! Или я неправильно вела себя? Леша очень хороший. Наверное, все-таки моя вина. Что-то сказала очень плохое. Не так как он хотел. Откуда мне знать, как надо? Где же его великодушие и доброта?! Объяснил бы — так и так говори! Наказал! Пусть. Я бы от него приняла это. Но нет… не нужна!

От обиды наворачиваются слезы.

— Встала бы, Жасмин?

Отрицательно качаю головой.

Я не знаю!! Я не знаю… Я ничего не знаю. Я хочу, чтобы внутри меня остались хотя бы воспоминания о том, каким может быть мужчина, муж!! Чтобы я просто это знала, хотя бы. Вот такая короткая была моя жизнь в роли жены. Ну и пусть! Встала бы на колени — не было бы и этого. Только неприятное, медвежье тело Джана и вечные упреки и пренебрежение! Фу! Не хочу!!

Но и сказать все это Амине я не могу.

Поэтому просто отрицательно качаю головой, отводя глаза.

— Полюбила этого Алексея?

Киваю, закрывая глаза.

— Это ошибка, Жасмин. — Вздыхает она. — Ты и сама это уже понимаешь. Так ведь?

Киваю.

— Сначала брак, уважение, потом только близость. И потом — любовь. Со временем. И никогда наоборот. Или жизнь женщины будет сломана. Как твоя.

Киваю. Да. Мои родители говорили именно так. Сейчас я убедилась. Любовь не приносит счастья! Только увеличивает горе.

— Жизнь в России очень тяжелая у женщин. Они очень много работают. Восемь часов работают, потом домом занимаются. Все одна женщина делает. Беременна ли, с детьми ли, болеет ли… Без образования все профессии физически очень утомительные. Многие из наших девочек, что решают остаться, опускаются, становятся проститутками. Мужчины врут им, используют, бросают… Редкие выходя замуж. Большая часть начинает делать аборты, рожать, нищенствует, связывается с плохими людьми. Наши девочки наивные и не умеют здесь жить.

— Что мне делать?

— Твоя семья тебя не заберет?

— Позор ведь…

— Мой тебе совет: воспользуйся предложением Джана. Я поговорю с ним. Езжай в этот кей. Там ты будешь сыта, защищена… Там будут люди, которые понимают тебя. Работа не будет такой уж утомительной. Подумай об этом. Здесь будет гораздо сложнее. Да и… там ты будешь в статусе жены. Джану не выгодно делать твою историю публичной. Другие мужчины тебя не тронут. А здесь… будет у тебя еще двадцать таких "Алексеев". Ты очень красивая. И чем закончиться, страшно даже предположить. Знаешь сколько здесь таких женщин? Большинство из них, в принципе, так живут. Хочешь?

— Нет.

— Тогда подумай про предложение Джана.

— Я подумать…

И вот я одна. В маленькой комнатке. Кровать, стол, стул, тумбочка. На тумбочке Коран на турецком. Горит ночник. Открываю в середине книгу.

"Прелюбодея и прелюбодейку — побивайте каждого из них сотней ударов. Пусть не овладевает вами жалость к ним. И пусть присутствует при их наказании группа верующих."

"Если какая либо из ваших женщин виновна в разврате, пусть против нее выступят свидетелями четверо из вас; и если они засвидетельствуют, то держите ее в доме, пока ее не упокоит смерть, или пока Аллах не востребует ее."

Я виновата?..

Я же думала, Леша — муж. Мужчина сказал — женщина должна верить. А если обманул, то сама виновата, что поверила? Я запуталась… В нашей семье мужчины никогда не обманывали. Слово — закон. Здесь — не так.

Открываю через несколько страниц.

"О вы, которые уверовали! Не совершайте молитву если вы больны, или вышли из нужника, или прикасались к женщине и не омылись."

А Леша говорил, что я чистая… И целовал, как чистую!