— То есть… он сам Вас выслал?!

— Да.

— А Ясе сказали по-другому.

— Еще бы!! Когда я приехала в его дом, я была такая же как Яся, восемнадцатилетняя девочка. Его жены были гораздо старше меня. Очень спокойные, не жадные до власти. Все уже с ребятишками… Они были его семьей! Но уже не его «женщинами». Страсти там не было. Мы хорошо ладили! Мой муж любил меня, заботился! А потом… А потом, у его старшего шестнадцатилетнего сына снесло крышу. Он влюбился в меня. И… он перешел грань. Прикоснулся. Далеко это не зашло, но я сочла нужным сказать мужу. И как уважаемый отец семейства, мой муж мог сделать только две вещи. Выгнать сына и заклеймить его позором. Или выгнать меня. Нельзя сравнить ценность женщины и первенца. Он сделал то, что должен был. Тогда я была юна и не могла принять этого. Ведь, я считала себя невиновной в ситуации. Но позже, я перестала его винить в этом. Он сделал для меня все, что мог тогда. Я уехала вся в золоте. Вот так…

— Ого себе…

— Об этой ситуации знали только он, я и Амир, его сын. И чтобы не компрометировать Амира, наверное, он сказал всем, что я захотела уехать сама.

Дверь открывается. В приемную всходят двое мужчин вместе с Аминой, куратором Яси.

Один старше, седой, но в отличной форме, второй по возрасту ближе к Юлии Михайловне.

— Здравствуй, Джейхан. Здравствуй, Амир.

Тот, что старше застывает, останавливаясь взглядом на Юлии.

Это же отец Яси! — доходит вдруг до меня.

Тот, что моложе застывает тоже, опуская в пол глаза.

А это брат! Амир! Яся говорила о нем…

Повисает гнетущая тишина.

— Садитесь, пожалуйста, — указывает Амина на два противоположных кресла.

Отмирая, оба неспешно проходят дальше и садятся.

— Это Алексей, Джейхан, — смотрит на него Юлия. — Муж нашей дочери.

— Мужа нашей дочери зовут Джан.

Спокойно, но напряженно. Он очень хорошо говорит по-русски.

— Бывшего мужа. Который был с ней жесток. Создал угрозу ее благополучию. Отнял у нее твою защиту. Выкинул ее на произвол судьбы! Игрок, пьяница, должник… Так ты позаботился о Ясе? А ты обещал мне…

— Я не отчитываюсь перед женщиной. Этот вопрос я буду решать с главой семьи Джана. Жасмин была отдана в уважаемую семью.

— Решай. Но не обессудь, в своей стране, я тоже повоюю за свою дочь. При всем уважении к тебе.

Глава 39

— Жасмин. Приехали твои близкие. Там, в приемной твоя мать, Юлия Михайловна…

Мама?!?

— С ней мужчина, тот самый Алексей, о котором ты рассказывала. А еще, твой отец, твой старший брат.

Мне становится плохо, в глазах темнеет, и я ложусь спиной на стену.

— Еще Осман, отец твоего мужа и сам Джан.

— Мой Бог… я не могу туда идти… — волоски по моему телу становятся дыбом от ужаса. — Я не могу туда идти!

— Послушай. Я пойду туда вместе с тобой. Там спорная ситуация. Есть несколько вариантов ее решения. Ты должна выбрать. Тогда, я смогу отпустить тебя с той стороной, которая сделает наиболее благополучное предложение для тебя.

— Я должна там перед всеми? Будут говорить позор! Осудить! Ругать! Я не смогу… Умереть от стыда!!

— Ты должна!

— Нет!

— Ты должна. Ты должна послушать всех и сделать правильный выбор. Я буду на твоей стороне и помогать тебе. Обещаю. К тебе никто не притронется. Охрана будет в комнате.

И если ты не захочешь ни с кем уходить, просто скажешь мне это, и мы вернемся обратно. Будем искать для тебя альтернативу. Будь мужественной! Идем.

— Я не смогу… — сползаю по стене вниз.

— Разве твой отец не заслуживает уважения? Он приехал из другой страны. Не остался равнодушным к твоей ситуации. А ты… просто не выйдешь к нему? Так нельзя, Жасмин.

Она права?… Так нельзя. Даже если он приехал порицать и наказывать. Я как послушная дочь должна принять все с благодарностью.

— Можно мне паранджу?

— Нет, Жасмин. Я должна видеть твои реакции и твое состояние, чтобы помогать тебе.

И я иду, в моих глазах темнеет и в ушах шумит.

Надо мной потолок, и я даже не мечтаю о том, что разверзнуться небеса и меня такую опозоренную поразит молния.

Вхожу в большую светлую комнату, там очень много людей, мужчин. Я не могу разглядеть лиц, меня шатает от страха.

Амина отводит меня за руку от всех подальше, усаживая за стол в кресло.

Я прячу лицо в ладонях, съеживаясь в нем. Мне кажется, что я голая. Нет. Хуже. Голая и грязная. И все смотрят на меня.

— Ясь… — это Леша, я узнаю его голос. — Ясенька…

Сглатываю поднимаю глаза.

Он так смотрит на меня! Еще в тысячу раз пронзительнее, чем раньше. И я даже на секунду забываю, что здесь есть все остальные. Делает несколько шагов ко мне. Но его тормозит охранник.

— Не нужно подходить ближе.

Он отдает ему что-то.

— Передайте, пожалуйста. Это ее…

Охранник подходит ближе протягивая мне красивое кольцо.

Это не мое… Я вижу его впервые!

Поднимаю глаза на Лешу.

— Я обещал тебе кольцо, Ясь.

Да…

Там что-то написано внутри, мне сложно сфокусироваться, но это на турецком, и я приглядываюсь.

Там выбито сердце и рядом надпись: «Дарю».

И я вспоминаю, что он говорил мне это.

— Надень, Ясь.

Растеряно выполняю то, что он говорит. На средний палец колечко маловато, и я надеваю его на безымянный. На правую. На левой — мамино.

Мамино…

Рядом с Лешей очень красивая женщина со светлыми волосами.

Это мама?…

Я смотрю в ее глаза, все остальное расплывается и мне в какой-то момент начинает казаться, что я смотрюсь в зеркало.

Мама…

— Здравствуй, доченька.

— Мама… — мои губы вдруг вздрагивают и из глаз начинают совершенно бесконтрольно литься слезы.

Ее губы дрожат тоже.

— Джейхан, — переводит она взгляд на отца. — Я разочарована в тебе. Ясенька, — встает она с кресла. — Никого здесь можешь не слушать. Ты можешь сейчас встать и уехать со мной. И больше никогда, ты не увидишь ни одного из этих мужчин. И с тобой будет все в порядке. Обещаю!

Все обещают… обещают… — опускаю я глаза.

— Она не поедет с тобой, Юлия, — встает отец.

— С кем поедет? С ублюдком этим? — перевожу взгляд следом за ее.

Джана не узнать!! На лице синюшные отеки, все залатано пластырем… Хуже, чем у той девочки, моей соседки! Его тоже кто-то наказал? Тогда Бог справедлив. Забираю свои сомнения!

— Джан, ты действительно взял золото у жены? — Осман говорит на турецком.

Я вижу, как Леша напрягается, вопросительно поглядывая на маму. Она тихо переводит ему.

— Она мне больше не жена! Развод!

— Ты взял золото у дочери этого уважаемого человека?

— Я могу взять золото жены, разве нет?!

— В тяжелой ситуации — да! У тебя была тяжелая ситуация? Тебе были нужны деньги? Разве мало я тебе давал денег?

— Мне были нужны еще.

— Верни ее золото.

— Его больше нет.

— Где оно?

— Он проиграл крупную сумму в казино, — Леша говорит по-русски, и Осман не понимает его, хмуро поглядывая. — Ему угрожали и он расплатился с кредиторами золотом Жасмин.

Мама тут же переводит.

Осман недовольно морщится ее инициативе. Но, потом, застывает переводя взгляд на сына.

— Ты играешь?.. — шокировано.

— Мы обсудим это не при посторонних, отец!

— Ты проигрался, забрал золото жены и выкинул ее на улицу?! Я купил для тебя жену! Самую достойную девушку нашей общины. Чтобы ты славил мой род и продлял его. Чтобы скрепить союз с уважаемым семейством! Во что ты превратил ее?! Как ты распорядился моим подарком?! Как смотреть мне в глаза уважаемым людям?? Мой сын мот!

Джан молчит, сжимая губы.

— Позор… Джейхан, Амир… — складывает он руки, те молчаливы, но взгляды требовательны.

Они свидетели его позора, да!

— Недостойная ситуация, — качает головой отец. — Как решишь, Осман?

— Как положено мужчине. Если в стаде заводится паршивая овца, ее режут, чтобы не опаршивело остальное стадо. Ты не сын мне, Джан. Прочь.

Опуская голову, Джан выходит.

Мне становиться капельку легче дышать! И даже на секунду мне становится все равно, что будет со мной!

Есть справедливость! Есть достойные мужчины!

— Что решишь с женой Джана, Осман? — Тяжело смотрит на него отец.

— Что тут решать? Поедет в мой гарем. Будет помогать моим женщинам. И будет под моей защитой.

Отец переводит взгляд на меня.

— Собирайся, Жасмин.

Я встаю.

— Нет! — мама ставит руки в бока. — В чужих коврах решил похоронить молодую девочку?! Не будет этого! Яся, не соглашайся! — разворачивается ко мне. — Ты поедешь со мной. Ты будешь жить со мной. Будешь учиться. И потом сама решать свою судьбу.

Мне кажется слышу подобное уже не в первый и даже не во второй раз. И почему-то я уже не верю в эту версию развития событий.

— Ясенька, — встает Леша. — Тебе не надо уезжать! Все будет, как я обещал. Сегодня у нас регистрация. Ты официально будешь моей женой. У нас будешь семья, дети, все как ты хотела! Я тебя никогда не оставлю.

Это я тоже слышала, да.

— Там на улице… Симка тебя ждет! Она поможет тебе тоже, мама поможет! Зачем тебе ехать в чужой гарем, Ясь?!

Внутри меня все мечется. Мне так хочется верить… Но когда мое доверие приводило к чему-то хорошему.

— Жасмин, — требовательно смотрит на меня отец. — Ты должна поехать с Османом. Такова твоя судьба. Тебе там будет спокойно.

Амина переводит на меня взгляд.

— С кем ты хочешь уйти, Жасмин?

Господи!! — моя голова сейчас взорвется! Зачем они мучают так меня!!