Между тем Франческа в галерее уже показала потенциальному покупателю почти все картины, которые хранила в комнатах за выставочными залами. Она могла предложить неплохой выбор. Клиент, которого она обхаживала, выразил желание купить большое полотно, признался, что питает слабость к начинающим художникам, но никак не мог понять толком, что же ему все-таки нравится. В каком бы направлении ни пыталась подтолкнуть его Франческа, все было не так и не то. Он объяснил, что недавно развелся, а раньше картины всегда выбирала его жена. Теперь ему хотелось сделать выбор по своему вкусу, но какой — он понятия не имел. К полудню Франческа видеть не могла этого пятидесятилетнего дантиста из Нью-Джерси. Принять решение он был явно не в состоянии. Наконец он пообещал подумать и позвонить ей на следующей неделе, добавил, что все показанное понравилось ему, но он боится прогадать, сделав неверный выбор. Такие клиенты всегда вызывали у Франчески острое раздражение.

Она вручила ему каталог со снимками и сведениями обо всех художниках, которыми он заинтересовался, а клиент почему-то вдруг смутился, взглянув на нее.

— Не хотите продолжить этот разговор за ужином? — неловко спросил он с таким видом, словно Франческа интересовала его гораздо больше, чем живопись. Однако он ничем не привлекал ее, нисколько не нравился, к тому же она была не в настроении.

— Извините, нет, — с милой улыбкой отказалась она. — Я не встречаюсь с покупателями. — Эта отговорка срабатывала почти всегда.

— Но я пока еще ничего у вас не купил. Значит, я не покупатель, — логично возразил он. Франческа предпочла бы лучше продать ему хоть что-нибудь, вместо того чтобы встречаться лишний раз. Может, для него покупка картин только предлог? Если так, он зря тратит свое время и отнимает время у нее.

— Простите, не могу! — Она покачала головой.

— Вы с кем-то встречаетесь? — спросил он. Помедлив, Франческа решила, что лучше уж солгать, чем выкладывать всю правду. Может, хоть это поможет ей выпутаться из неловкой ситуации.

— Встречаюсь, — как ни в чем не бывало подтвердила она.

— Очень жаль!.. — Он и вправду был разочарован и вскоре ушел, к огромному облегчению Франчески. Она почти рухнула в кресло за своим столом, успев устать за полдня сильнее, чем за всю предыдущую неделю. Завтрак с матерью, да еще два часа с нерешительным клиентом, который, однако, не преминул пригласить ее на ужин, — нет, без таких совпадений она вполне могла обойтись.

Она позвонила Марии, желая узнать, как закончился катастрофический визит Талии, и услышала, что Мария прекрасно перенесла его.

— Мы с вашей мамой прекрасно провели время. Она ничуть не похожа на вас! — Мария усмехнулась. Как ни странно, стиль Талии ей понравился, несмотря на то что графиня оказалась донельзя избалованной и эксцентричной.

— Именно это я всегда мечтала услышать! — Франческа заулыбалась. — И всю жизнь боялась, что стану такой, как мама.

— Это невозможно, — заверила ее Мария. — Хорошего вам дня. Вечером увидимся.

Франческа положила трубку и взялась за работу с радостным ощущением, что она нашла новую подругу — Марию.

Глава 7

Вся следующая неделя Франчески прошла насыщенно и суматошно. Она съездила в мастерские к трем художникам, пересмотрела картины у себя на складе, вернула непроданные работы нескольким подопечным, чтобы высвободить место для новых. А еще составила список групповых выставок, намеченных на следующий год. Это всегда было непросто — собрать групповую выставку так, чтобы работы разных художников не затмевали, а оттеняли одна другую. В разгар этой суеты четверо ее подопечных заскочили на неделе просто так, проведать ее и поболтать. Франческа всегда радовалась таким визитам, как и приходу клиентов, но время поджимало, дел накапливалось все больше. Несмотря на бурную деятельность, она сумела продать несколько полотен. К ее изумлению, тот самый дантист из Нью-Джерси все-таки перезвонил и приобрел сразу три картины. По рекомендациям прежних покупателей появлялись новые, два известных арт-консультанта заходили посоветоваться, знаменитый дизайнер интерьеров заглянул мимоходом в галерею и одобрительно отозвался о размещении картин. Похвала польстила Франческе. Домой она с каждым днем возвращалась все позже, с жильцами почти не виделась, но всякий раз умилялась, обнаруживая на кухне записочки от Марии, оставляющей ей угощение в холодильнике. Лишь в пятницу вечером Франческа наконец перевела дух. Несколько раз на неделе ей звонила мать, явно желая побеседовать о жильцах, но у Франчески не было времени на долгие разговоры, и она была этому только рада.

В пятницу вечером она улеглась в постель с радостной мыслью, что осталось продержаться всего один день, и уже предвкушая воскресенье в кровати с хорошей книгой. Ни дел, ни встреч не хотелось. Так совпало, что именно в эти выходные дому предстояло опустеть. Крис предупредил, что уезжает. Эйлин объявила в пятницу утром, что едет с новым другом кататься на лыжах, а Мария решила проверить, все ли в порядке дома в Вермонте. Вернувшись из галереи вечером в субботу, Франческа обнаружила, что она одна во всем доме. Поначалу она чувствовала себя прекрасно, но в воскресенье утром вдруг поняла, что ей тоскливо и одиноко. Присутствие жильцов словно служило ей защитой от призраков прошлого, самым живучим из которых был Тодд. От него она уже целый месяц не получала никаких вестей, и это, как догадывалась Франческа, говорило о том, что он устроился лучше, чем она. В минуты затишья она все еще скучала по Тодду и уже начинала гадать, сумеет ли когда-нибудь забыть его. Если вдуматься, возвращения прежней жизни она совсем не желала, а по Тодду все-таки скучала.

Днем в воскресенье тоска усилилась, навалилась жалость к себе и досада, что все жильцы разъехались так внезапно. Франческа вдруг поймала себя на мысли, что у Криса, может быть, свидание. Но ведь это не ее дело. Он никогда не приводил домой женщин и не распространялся о своей личной жизни.

В воскресенье к семи часам вечера она по-прежнему была в доме одна. Только теперь она начала осознавать, как повезло ей с жильцами. Если бы не они, ей пришлось бы проводить все свободное время в пустом доме, где нет признаков жизни и не с кем поговорить.

Она готовила себе на ужин яичницу, с тоской думая о фантастической стряпне Марии, как вдруг услышала настойчивую капель, не сразу поняла, откуда исходит звук, и огляделась. Капало с потолка, лужа быстро разрасталась. Над кухней находился один из туалетов, и пока Франческа думала, что могло в нем случиться, капель усилилась. Наверху, где сейчас занимал комнаты Крис, водопроводная арматура и раньше давала течи. Взбежав по лестнице, Франческа с ужасом увидела, что вода уже повсюду и хлещет чуть ли не из стены — вероятно, где-то лопнула труба. Бросившись вниз за разводным ключом и другими инструментами Тодда, она в панике схватила мобильник и позвонила своему бывшему. Он ответил после второго звонка.

— Что мне делать? — прокричала в трубку Франческа и попыталась сосредоточиться на объяснениях. Затем отложила телефон, сделала все, как сказал Тодд, и с ужасом увидела, что ничего не помогает.

— Перекрой воду! — повторял Тодд. Он объяснил, где находится вентиль, и пока она, мокрая с ног до головы, пыталась завинтить его, прибежал Крис, по возвращении заставший потоп у себя в ванной. Вскоре они оба стояли по щиколотку в воде, а из лопнувшей трубы гейзером била вода. Перехватив растерянный взгляд Франчески, Крис оттеснил ее в сторону, отнял ключ и перекрыл воду. Поток иссяк. Внезапно обессилев, Франческа стояла неподвижно, уставившись на Криса.

— Извините… спасибо, — наконец выдавила из себя она и отвела со лба мокрые волосы. И обнаружила, что Крис не злится, а улыбается.

— Значит, здесь вы и провели все выходные? — пошутил он, и она покачала головой.

— Я только что заметила, что трубу прорвало — на кухне закапало с потолка, — объяснила она и вдруг вскрикнула: — Яичница на плите! — К тому времени, как она добежала до кухни, яичница уже сгорела дотла, а подоспевшая Мария успела выключить плиту и теперь пыталась осторожно отдраить сковородку.

— Извините… — пролепетала Франческа. Злополучная протечка заставила ее забыть обо всем, даже о том, что Тодд по-прежнему висит на телефоне, а телефон остался на раковине в ванной Криса. Правда, Тодд уже повесил трубку, но сразу откликнулся, когда Франческа перезвонила.

— Хочешь, я приеду? — спросил он.

— Нет, спасибо, попробую справиться сама. Воду перекрыл мой квартирант. Завтра придется вызывать мастера.

— Где прорвало?

— Там же, где и в прошлый раз — в ванной возле библиотеки. — Так раньше они называли ванную Криса.

— В один прекрасный день выяснится, что тебе пора менять все трубы в доме, и это влетит тебе в целое состояние. Продавай дом, пока не поздно.

Лучше бы он этого не говорил! Даже если он разлюбил этот дом, она по-прежнему была привязана к нему. Поблагодарив Тодда за помощь, она закончила разговор. Собирать воду с пола ей помогал Крис. Несмотря на беспорядок и возню, он держался вежливо и спокойно, совсем не как Тодд, который жаловался не переставая всякий раз, когда дому требовался ремонт, особенно в последний год. Тодд был сыт мелкими неурядицами по горло, а Крис не раздражался, потому что и по натуре был гораздо спокойнее.

— Обычное дело в домах старой постройки. Когда родился Йен, у меня тоже был старый дом. Я его очень любил, хоть возни с ним всегда было по горло. Правда, это мне даже нравилось. Почти весь ремонт в доме я делал своими руками.

Так много о своей прежней жизни он еще никогда не рассказывал, хотя о матери Йена не упомянул ни слова. Но Франческе пришлась по душе его скрытность. Он просто вел себя сдержанно и не боялся показаться молчуном.

— Вот и у нас здесь та же история, — закивала она. — Когда мы купили этот дом, он разваливался на глазах. Я сразу полюбила его. А человек, с которым я жила, так и не смог.