— А сегодня в палате у Мишки я, как назло, отключил телефон, а ты звонила и не один раз. Я из больницы вышел, и не сразу про мобильник вспомнил, включил уже по дороге домой, а там эсемеска твоя, и Васька позвонил, что Стас в сторону Карлинки движется. Мы всех по тревоге подняли, я так испугался, винил себя, что сразу тебе не признался, кто убийца и карты не раскрыл. Хочешь как лучше, а получается, как всегда. Как я Бога просил тебя спасти, — он обнял ее крепко-крепко, — и жигуленок выдавал скорости феррари. Ах, Алена, Алена.

— Ну, я же извинилась, — повторила она в очередной раз свою формулу, — я помочь хотела.

— Помощница моя, — губы опять потянулись к губам.

Было хорошо и так надежно в его сильных руках. Из неги вывел беспокойный звонок:

— Я не пойму, вы домой через Москву что ли идете? — недовольно проворчала бабушка.

— Да мы уже к дому подходим, честное слово.

Пришлось ускорить шаг. И рассыпанные бисером по небу звезды засветились ярче, освещая влюбленным дорогу.

Эпилог

Мишу выписывали. Он вышел из больничных дверей в умытый летним дождем парк, сощурил привыкшие к электрическому свету глаза, повел исхудавшими плечами, с удовольствием вдохнул свежий воздух. Среди окруживших его загорелых друзей Миша выглядел бледной тенью. Алена невольно вспомнила фото с сайта факультета — где тот смуглый Геркулес с веслом в руках? Парни подходили обниматься и жать руку по очереди, но бережно, легонько, словно Мишка превратился в фарфоровую статуэтку. Он смущенно улыбался, и было не понятно — рад он такому скоплению народа или нет. Рядом с обеспокоенным видом стояла мать, ловя каждый жест сына. Для нее самое страшное было позади, но она никак не могла в это поверить.

Антон с Аленой и Васька не сразу подошли к общему кугу, позволили Мишке перекинуться словами с каждым из близких и друзей. И лишь когда толпа чуть отхлынула от Карлова, стали протискиваться ближе.

— С выздоровлением, — протянул руку Антон.

— Спасибо, стараюсь, — бодрым голосом отозвался Мишка, — а это, наверное, Алена? — улыбнулся он белозубой улыбкой.

— Да, это моя сыщица Алена, — приобнял Антон Алену за плечи. — У нас для тебя подарок, — Тишин порылся в кармане и достал прозрачный пакет, в котором что-то блеснуло.

Миша слегка вздрогнул, прикусил губу, бережно взял пакет. Уже можно было различить за целлофаном часы. Семейная реликвия легла на ладонь.

— Вау, — послышалось ото всюду. — Вот это да!

— Красивые.

— Будь они не ладны, — недовольно бросила мать Мишки.

— Мам, часы здесь ни при чем, — укоризненно посмотрел на нее сын, — просто осторожней надо быть… на будущее.

Опять пошел гвалт разговоров, друзья Карлова стали расспрашивать у Антона подробности.

— Ребята, давайте вы дома поговорите, надо ехать, — заволновалась мать Миши, — вон такси приехало. Всех приглашаем к столу. Антон Иванович, и вы с друзьями приглашены, — обратилась она к Тишину.

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Антон, — у нас сегодня другие важные дела, — он заговорщически подмигнул Алене.

— Милена, Милена идет! — выкрикнул кто-то.

Алена заметила, как напрягся Миша, как порозовели его бледные щеки: «Скучал».

Милена скользящей походкой быстро летела по парку, распущенные волосы развивались по ветру, создавая мягкие волны, а фигура в легком струящемся платье казалась невесомой, воздушной. К груди Милена прижимала крупные фиолетовые ромашки эхинацеи. Сегодня девушка совсем не была похожа на пантеру, скорее на феечку из лесной чащи. Даже ревнивая Алена невольно залюбовалась чужой красотой.

Все расступились, Милена подбежала к Мишке и… замерла, ничего не говоря, наверное, слова застряли где-то в горле и никак не могли вылететь из ее уст. Она протянула ромашки, Миша неловко взял.

— Привет, — улыбнулся он.

И Милена, рыдая, припала к его плечу.

— Ну, не надо, видишь — я живой и почти здоровый, не надо, — принялся он гладить ее по голове и целовать в затылок.

— Ребята, поедемте к столу, — засуетилась мать Карлова, — все стынет, а Мишу Милена привезет, верно? — мягко обратилась она к Милене.

— Да, я на машине, конечно, — девушка никак не могла оторваться от Миши, словно если она отпустит его, он растворится в воздухе.

— Да, поезжайте, мы подъедем, — уже бодренько и жизнерадостно проговорил Мишка, и Алена поняла, что теперь с ним точно все будет в порядке.


— Ну, ребятки, я тоже линяю, — махнул Васка Антону с Аленой, — меня одна цыпа ждет.

— Не знал, что ты специалист по курятникам, — усмехнулся Антон. — Беги — беги, птицевод.

— Не опозорь там отдел, — подмигнул Васька и скрылся за кустами сирени.

Алена с Антоном в обнимку медленно побрели по парку. Или Алене показалось, или она действительно на мгновение увидела в отдалении Варю. «Ах, да, она же здесь живет неподалеку. Им с Мишей еще целый год учиться вместе, интересно, как она будет смотреть ему в глаза. Впрочем, такие люди искренне никогда не раскаиваются».

— Мороженое хочешь? — прервал ее размышления Антон.

— Хочу.

— Я помню, клубничное, — было кинулся он.

— Нет, лучше ореховое… сегодня как-то орехового хочется.

По-детски облизывая шарики мороженого, они вышли на набережную. По реке сновали прогулочные катерки, в открытых кафешках беседовали посетители, гремела музыка, обгоняя прохожих по тротуару проносились подростки на роликах — обычная суета.

— Надо было переодеться в форму, для солидности, — Алена заметила, что Антон слегка нервничает.

— И распугать мне всех соседей? — засмеялась она. — У нас соседка черникой из заповедника подторговывает, вот ее кондрашка хватит, когда «цельный» полицейский завалится.

— У вас там прямо преступное гнездо, — усмехнулся Антон, — а если я им не понравлюсь?

— Все время нравился, а теперь вдруг раз и не понравишься, — Алену забавляло его волнение.

— Ну, это когда я просто соседом за забором у родителей был, а в качестве парня их дочери могу и не понравиться, — рассудительно объяснил Антон. — О, кондитерка, зайдем, я тортик куплю, чтоб не с пустыми руками.

— Это элитная, здесь дорого, — попыталась оттянуть его Алена.

— Ерунда, мне премию дали.

Розовощекая девушка в белом колпачке вручила им большую бежевую коробку, перевязанную алой лентой.

— Приятного аппетита, приходите еще, — напутствовала она парочку.

— А помнишь, — вдруг остановилась Алена, глядя на воду, — в дневнике Тишанской была запись, как она после войны отдала брошь этим упырям Ситниковым в обмен на кулек муки, чтобы испечь пирожки с капустой для внука, пришедшего с фронта? Он контуженный был и у него сильно голова болела, бабуля его порадовать хотела.

— Знаешь, я очень жалею, что не ее родной правнук, — с легкой грустью произнес Антон.

— Ты ее правнук, даже не сомневайся, она бы тобой гордилась. И я тобой горжусь.

— Смотри захвалишь, я и сам как загоржусь, — иронично приподнял бровь Антон.

— Нет, ты не такой, — улыбнулась Алена и подтвердила свое утверждение поцелуем.

Детектив успешно завершился, пробежав перед нашими глазами от страницы к странице, а совместная история влюбленных только начинается, пожелаем им счастья…

Конец