— И это усадьба? — разочарованию ребенка не было предела.

— Так больше ста лет прошло, что же ты хочешь? — развел руками дедушка.

И только повзрослев, Алена по достоинству оценила заброшенный парк: изящные липы, серебристые тополя и неподвластные времени еще очень юные дубы. Деревья включали воображение, и оно показывало девушке: то уютную веранду с раскрасневшейся барынькой у самовара, то пару лебедей в пруду, от которого теперь осталась затянутая тиной лужица, то красавца офицера, гарцующий на вороном коне по парковой аллее. Тот, канувший в прошлое мир, казался идеальным раем. Хотя, конечно, умом Алена понимала, что это было далеко не так.

Вот и сейчас, бросив велосипед с этюдником у камня, художница в блокноте сделала несколько зарисовок лежавшей как на ладони Алексеевки, и отправилась вдоль оврага по едва заметной тропинке к одичавшему парку. Голова закружилась от аромата цветущих лип, смешивающегося с терпким запахом мелового чебреца. Обойдя заросли по кругу, Алена вышла к прудику, за ним тянулось поле подрастающего подсолнечника. «Надо приехать сюда, когда подсолнухи зацветут, вот красотища будет».

Наевшись досыта спелой земляники и приглядев пару отдельно стоящих тополей для наброска, Алена решила вернуться к камню за этюдником и велосипедом, но тут прямо из-под ноги вылетел удод, настоящий, с хохолком и длинным тонким клювом, очень смахивающий на экзотического попугая. До этого момента Алена видела удодов только в Интернете. Достав телефон из болтавшегося на шее плетеного футляра, художница решила временно переквалифицироваться в фотографа и стала на цыпочках подкрадываться к беззаботно бродящей в траве птице.

Но удод держал дистанцию и приблизиться к себе фотоохотнице не дозволял. Алена уже плюхнулась на коленки и поползла, прикрываясь травой. Еще немного! Объектив поймал хохолок… Удод взмахнул крыльями и, дразня Алену, перелетел на три метра дальше, потом сделал еще взмах и уселся на ветку липы. Алена сменила режим, навела телефон, сделала приближение. «Бабушке с дедушкой покажу, вот удивятся». Но и тут хитрюга оказался проворней. Издав гортанный звук, словно бранясь на охотницу, он полетел в самую гущу парка. «Ах, ты ж, зараза!» — выругалась Алена и полезла за птицей.

На лицо неприятно упала паутина, над ухом назойливо запищали комары. «Может ну его, этого удода? Велосипед без присмотра бросила, надо возвращаться… Ну, уж нет!» — Алена упрямо сжала челюсти, и дуэль между девушкой и птицей продолжилась.

Осторожно, перешагивая сухие ветки, почти не дыша, охотница подползла к краю выплывшей из-за веток поляны. Удод описал в открытом пространстве петлю и сел на сучок торчавшей из земли коряги в двух метрах от Алены. Щелк. Готово! Неужели. Прекрасный кадр! Девушка собралась подняться, чтобы, отряхнув колени и выпрямившись в полный рост, выйти из парка, но тут в дальнем углу поляны она заметила человека. Худой мужчина, стоя к ней спиной, энергично махал небольшой лопатой или киркой. Да нет, это точно лопата. Жарища, но незнакомец был в джинсовой куртке и черной кепке.

Алена замерла. Липкое чувство страха приклеилось к горлу. Место глухое, никого на сотни метров вокруг. Мало ли кто это и что здесь забыл. Незнакомец все время нервно дергал плечами и оглядывался. Кажется, молодой парень, а может и нет, при повороте головы видно только профиль, да и кепка надвинута на глаза, отбрасывая на лицо тень.

«Да он же в старинном парке клад ищет! — пришло прозрение. — На этом пустыре, наверное, дом стоял». Алена расслаблено улыбнулась. Сколько же в мире чудаков. Что здесь можно найти? Кирпичи? Она уже хотела выйти, чтобы полюбопытствовать, но дерганное поведение кладоискателя остановило ее. Парень явно стеснялся своей страсти, так чего смущать. Кто-то крючком вяжет, кто-то книжки пишет, а кто-то вот, по заброшенным усадьбам с лопатой бегает.

Так же тихо Алена задним ходом отползла в чащу и осторожненько вынырнула на просторы полей к белому свету. После мрачного парка вид начинающего спускаться к горизонту солнышка поднимал настроение. «Надо возвращаться, а то бабушка будет волноваться». Окунуться с головой в пейзажи сегодня не получилось, всему виной настроение.

Велосипед и этюдник так и валялись у камня. Подобрав вещи, Алена поднялась опять к парку, оседлала боевого коня и покатила вдоль подсолнечного поля, чтобы спуститься к селу по другой, более покатой дороге.


Уже на подступах к дому Алена услышала отголоски бурного торжества у соседей: музыка, громкие голоса, смех. Праздник был в полном разгаре. Прикусив губу, Алена провела велосипед во двор.

— А я уж деда хотела тебя искать отправить, — встретила ее недовольным ворчанием бабушка.

— А чего не позвонили, у меня телефон с собой был? — буркнула внучка, понимая, что виновата.

— Еще бы ты на звонки отвечала, — высунулся из летней кухни дед.

Ой! При «ловле» удода Алена отключила звук, а вот снова включить забыла. Экран показал пять пропущенных вызовов.

— Простите. А я птичку сфоткала, ба, деда, смотрите, — подлизываясь, поднесла она телефон родным.

— Ну-ка, ну-ка, — дед напялил очки. — О-го-го, хорош! А где такого отыскала?

— В Карлинке.

— Где? — бабушка всплеснула рукам. — Да разве можно одной в такую глушь по нашим-то временам таскаться? А если с тобой что случилось бы?

— Я не одна, там ребята рядом на мотоциклах катались, — соврала Алена.

— Аленушка, не уезжай так далеко одна, — погладила внучку по волосам Валентина Федоровна.

— Не буду, — искренне отозвалась Алена.

Иногда получается врать не только родным, но и себе.


После полуденного зноя вечер дарил приятную прохладу. Алена уселась на качели под яблоней и погрузилась в виртуальный мир соцсетей. Подружки засыпали фотками из разных частей света, в основном на заднем плане плескалось ласковое море. Алена с родителями тоже собиралась уехать на побережье ближе к августу, а сейчас ей оставалось только усердно лайкать счастливых подруг и прислушиваться к веселью у соседей.

— Эй, красавица, — позвал ее мужской голос.

Алена вздрогнула и вскинула голову, из-за забора выглядывал брюнет Вася.

— Шашлычка хочешь? — предложил он с заискивающей улыбочкой.

Для этого долговязого парня соседка Антона явно была не маленькой, а что надо.

— Нет, спасибо, я уже поужинала.

— Пойди сюда, что скажу, — махнул он Аленке рукой, — да иди, не бойся.

— Отсюда говорите, у меня слух хороший, — вспомнилась Алене сказка про лису и колобка.

— У меня личное, я не могу кричать, — улыбнулся ей Вася, хитро щуря карие глазки.

— А мне бабушка не разрешает к поддатым полицейским близко подходить, — тоже оскалилась в ехидной улыбке Алена.

— А я не мент, я этот… — Вася еще сильнее прищурил правый глаз, — сантехник, вот.

— Руки-то свои, сантехник, видел? — это в сад заглянула Валентина Федоровна. — Шарапов, в операциях по внедрению не участвуй, расколют.

Алена как никогда обрадовалась бабуле, пьяные заигрывания ей надоели.

— Пока, Вася, — махнула она рукой и, засунув смартфон в карман, выпорхнула из сада.

— Что, женихи одолели? — усмехнулась бабушка.

— Да какие там женихи, — отмахнулась Алена.

— Ну, тогда пойдем за двор, семечки пощелкаем.

На улице это был заведенный издавна ритуал: усесться на лавочку возле своего дома или подсесть к соседям и, отдыхая от дневных забот, почесать языками, пощелкать семечки, поглазеть на прохожих. В детстве Алена обожала вечерние посиделки и с удовольствием грела уши взрослыми разговорами, но теперь сидеть с бабушками, когда бушует лето и ее ровесницы гуляют с парнями, было невыносимо. Алена чувствовала себя неудачницей. Нет, претенденты, пройтись в обнимку, были, но не те, о ком мечталось. И как насмешка — за забором колокольчиком зазвенел женский смех.

— Парит, ночью дождь жди, — указала бабушка на собирающиеся за меловыми холмами тучи.

«Лучше бы сейчас пошел, чтобы этих веселых подмочило», — недобро подумалось внучке.

И тут в конце улицы показалась знакомая фигура. Кто там идет, Алена узнала сразу и даже привстала в волнении. Походка вразвалочку, голова немного запрокинута назад, левая рука машет в такт шагам, правая сжимает черную папку. Это Антон! Антон?!! В форме и фуражке, по виду уставший, «заморенный», как любит говорить дед, обычно расправленные плечи опущены. А как же день рождения, гости? Они без него веселятся?

— Вот кто-то с горочки спустился, — с легкой иронией в голосе запела бабушка. — Наверно милый мой идет. На нем защитна гимнастерка, она с ума меня сведет.

— Ну, ба! — перебила ее Алена, сильно краснея.

Глава III. Происшествие

— Здравствуйте, Валентина Федоровна. Аленка, привет еще раз, — издали поздоровался Антон.

— Антоша, а я не поняла, — всплеснула руками бабушка, — гости веселятся, а ты что ж?

— А меня срочно на работу вызвали, — Антон снял фуражку и крутнул ее в руке. — Не мешала вам моя компания?

— Да нет, они тихие, — махнула рукой бабушка, и в подтверждение за забором раздался дружный гогот.

— Я скажу, чтобы потише вели себя.

Антон повернул к своей калитке. Вот сейчас он распахнет ее и скроется, а его голос присоединится к писклявому женскому голоску.

— А что случилось, — решилась спросить Алена, — ну, там, на работе?

— Да не там, а тут, — с какой-то легкой горечью произнес Антон. — Голову парню проломили и умирать бросили.

— Да ты что?!! — испуганно вскрикнула бабушка.

— У реки тетя Нина Шанина нашла.

— Живой?

— Живой, но очень тяжелый. Врачи ничего не гарантируют.

— А кто ж такой? — как бывший учитель физкультуры, всего год пребывавший на пенсии, Валентина Федоровна знала всех парней в округе.