— Отправь этот конверт двадцать восьмого июня.

— Конечно! — Оля взяла его и прочитала имя адресата. — Но оно же для тебя.

— Да, это шутка, хочу разыграть Андреа.

— А-а, — улыбнулась она. — Тебе лишь бы шутить... Клаудио Поррини внизу, в зале.

— Точно, — посмотрела София на часы. — Уже ухожу, — она спустилась на этаж вниз, где обычно давала уроки, и встретилась с мальчиком, который уже ждал её: — Прости.

— Ничего страшного. Я играл в Нинтендо DSI...

Он пожал плечами и выключил игру.

— Начнём.

В то день уроки казались ей спокойней обычного. Ученики приходили и уходили один за другим. Когда Элена, одна из лучших, играла «Вальс ля-бемоль-мажор» Шопена, знаменитый «Большой блестящий вальс», София резко прервала её. Она села на её место и начала играть.

— Смотри, — сказала она.

Как учительница она часто поправляла своих учеников или проигрывала одной рукой конкретный пассаж, чтобы они поняли, как это следует делать, но никто ещё не видел её за фортепиано. И было ещё более шокирующим то, что София не перелистывала страницы партитуры. Она прекрасно знала на память все вальсы Шопена. В любом случае, наиболее впечатляющими были её игра, использование педалей, её техника — в общем, всё, что делает даже самые простые пассажи произведений Шопена наисложнейшими. София, с её врождённым талантом, исполняла их так, словно это детская игра. За пятой октавой, которая заканчивала вальс, последовала жуткая тишина. Глаза её затуманились.

— Учительница, почему Вы плачете? Это было невероятно!

София погладила Элену по голове.

— Разве ты никогда не бываешь взволнована? Когда, например, теряешь что-то очень для тебя важное, как серьги, которые тебе подарили родители, и вдруг их находишь?

— Да, точно!

— Иногда плачут от счастья. Ладно, иди домой, урок уже закончился.

Чуть позже она уже возвращалась на машине домой. Она рассказала Оле, как её учил Гуарнери, что ей снова позвонили из офиса и предложили дать пять концертов в другой стране за такую сумму, что она не смогла отказаться. Эти деньги пойдут на исполнение её единственного желания: вернуть Андреа его способность ходить.

— Один знаменитый японский хирург внедряет новые медицинские технологии, основанные на использовании стволовых клеток. Кажется, он способен творить чудеса. Естественно, это очень дорого. Это единственная причина, по которой я снова буду играть, Оля. А с такими деньгами у Андреа появится возможность сделать эту операцию.

— Да, — нежно взглянула на неё Оля и погладила её по щеке. — Ты заслуживаешь всего, чего хочешь, — она поняла, что на этот раз её не посвятят во все планы, поэтому просто сказала: — Я буду за тебя молиться.

София прочитала в её глазах боль оттого, что она не может присутствовать при её возвращении на сцену. Оля улыбкой показала, что всё прошло, демонстрируя таким образом, что настоящая любовь учит ставить на первое место того, кого любишь.

София немного прогулялась по городу, прежде чем пойти домой. Она нервничала. Ей хотелось всё распланировать, чтобы не ошибиться. Она спрашивала себя: «Как бы ты себя вела, если бы тебе на самом деле пришлось бы давать концерты? Как бы ты готовилась? Правдоподобно будет, только если ты будешь вести себя естественно, — затем она подумала об утре, стёрла все события и попыталась прожить эту ситуацию как можно правдивее. Она тут же всё поняла: — Я была бы удивлена, рада, была бы в восторге. Я снова поверила бы в жизнь и в её бесконечные чудеса, которые, когда ты меньше всего ожидаешь, могут поразить тебя». И вот так она обдумала всё, что будет делать. Наконец, она пошла домой.

— Любимый! У меня просто невероятные новости!

— Что случилось?

Андреа смотрел телевизор в гостиной.

— У меня получилось! Помнишь, я тебе говорила об одной большой организации, которая хотела меня любой ценой затащить на российский фестиваль? Так вот, сегодня они мне снова позвонили. Они связались с арабами, которые тоже в этом очень заинтересованы. А я твёрдо настояла на своей цене, и они её приняли! Я дам пять концертов, и мне заплатят пять миллионов евро. Знаю, это похоже на сон. Но это правда. Всё это правда.

Она присела перед ним на колени, крепко обняла, прижимая к себе, и расплакалась. Она не притворялась, просто была самой собой. Она была Софией, стоящей лицом к лицу с ошибкой, совершённой много лет назад, счастливой оттого, что нашла способ быть прощённой. Более того, нашла способ вернуться к жизни. Она поцеловала его в губы. Андреа улыбнулся ей.

— Милая, не плачь.

— Я слишком счастлива, — она поднялась с пола, взяла сумку и достала папку. Между тем Андреа выключил телевизор. — Вот, смотри, — она протянула ему папку. Андреа открыл её и начал внимательно читать. А София между делом пошла на кухню. Андреа читал, слыша шум на кухне у холодильника. — Разве это не потрясающе? — ему составлял компанию голос Софии из другой комнаты. — Именно то, в чём мы нуждаемся... — затем она вернулась в гостиную. — Я снова буду играть, ради тебя, ради нас... Ради всего того, что будет после.

Андреа положил бумаги себе на ноги. Немного помолчал.

— Не хочу, чтобы ты ехала.

— Что? — София придвинула стул, села напротив и взяла его за руки. — Что ты такое говоришь, любовь моя, что ты имеешь в виду?

Андреа посмотрел ей в глаза.

— Я не могу поверить, что снова смогу ходить.

— Почему нет, дорогой? Почему бы такому не случиться? Ты не думаешь, что такое возможно? Мы ведь столько всего прочитали про хирурга, и Стефано говорил нам о нём. Он добился успеха во всём, за что бы ни брался, это же гений хирургии. Так почему с тобой такое невозможно?

Он взял бумаги.

— Потому что это кажется мне насмешкой судьбы, словно она смеётся надо мной. На другом конце света появляется врач, который, по счастливой случайности, занимается именно моей проблемой и просит за это кучу денег. И тут же появляются арабские миллионеры, которые готовы выложить много денег именно за тебя, за пианистку, которая не играет уже больше восьми лет. И, представь только, они готовы отдать именно пять миллионов евро, невероятную сумму, даже не желая сначала оценить твой талант. Так почему я должен в это поверить? Это не кажется тебе издёвкой, плохой шуткой?

София встала перед ним во весь рост.

— По какой именно причине ты не хочешь верить?

— Нет, София, это неправдоподобно. Похоже на идеальный план...

— Не может быть настолько ужасного человека, циника, который может устроить такое, это невозм... — она вдруг прервалась, замолчала, словно в один миг всё ясно увидела. «А если этого врача вообще не существует? Если это всё устроил он, чтобы провести со мной пять дней? Нет. Не может быть».

— О чём ты думаешь? — Андреа посмотрел на неё изучающим взглядом.

Тогда София поняла, что это решающая партия, она должна поставить всё. Она позже подумает о том, было ли всё это постановкой. Она не могла сдаться, не сейчас.

— Я лишь думаю о том, что нужно иметь смелость, чтобы жить.

Она ушла в спальню, хлопнув за собой дверью. Ей было нужно время, совсем немного, чтобы прийти в себя. У неё было ощущение, будто она мчится навстречу пропасти. Она села в кресло и сжала голову ладонями. «Нет. Не может быть. Он не мог зайти так далеко. Если это так, я на него заявлю. Нет, даже лучше: поеду с ним и убью...» Затем она услышала скрип медленно открывающейся двери.

— Любимая... — возник Андреа. — Прости меня, я вёл себя, как бесчувственный чурбан. Ты всё это делаешь ради меня, ради нас, а я заставляю тебя сомневаться. Прости меня, пожалуйста, — София подошла и обняла его. На этот раз заплакал Андреа. — Просто это всё кажется мне неправдой. Это просто сон. И я боюсь однажды проснуться.

— Тс-с-с... Всё это правда, милый, и нам очень повезло, что у нас появилась такая возможность… Может, мы заслужили это, — она сама не знала, что и думать. Она не была уверена в своих словах. — Нам нужно лишь посмотреть, действительно ли этот врач способен сотворить такое...

Андреа отстранился от неё. У него уже изменилось выражение лица, он был рад.

— Да, я поговорил с врачами в больнице. Они тоже слышали о нём, — София вспомнила о зале, полном ребят, работающих на компьютерах, о том, как они на ходу стёрли с её запястья браслет. Эти люди были способны что угодно сделать правдоподобным. Андреа продолжил: — Это не может не быть правдой. В интернете есть интервью с людьми, которым делали такую операцию… Об этом говорят уже много месяцев. Если бы это было неправдой, вся грязь бы уже вышла на свет, — София успокоилась. Этот врач не был виртуальным. Она поцеловала Андреа в губы и улыбнулась ему. — То, что тебе предложили столько денег, всё равно кажется мне невероятным...

— Да, и мне тоже. Я не знаю, что сказать. Когда такое происходит, нужно просто быть счастливым. Идём... — она пошла в гостиную, Андреа за ней. — Купила, чтобы отпраздновать, — она достала бутылку шампанского. — Давай, открой... Давай относиться к этому так, словно это сон наяву. Это будет долгий путь, будет непросто, будут возникать трудности, но мы должны терпеливо принимать их, когда не можем ничего изменить, и быть сильными, если такое всё же возможно… Возможно, мы только что столкнулись с одной из этих трудностей. — Андреа открыл бутылку. Пробка врезалась в потолок и далеко упала. — Это хороший знак, — улыбнулась София и протянула ему бокалы, которые принесла из кухни. Андреа разливал шампанское по бокалам, а она открывала пакет. — Я купила сладости в пекарне «Каваллетти». Сегодня я хочу праздновать, и если наберу пару кило… так тому и быть, сброшу их позже!

Андреа протянул ей бокал, глядя в глаза. София оставила торт и подняла бокал. Оба молчали в ожидании, что один из них найдёт подходящие слова. Наконец, он заговорил: