– Не бери Динсдейла с собой.

– Не пойдет ни Динсдейл, ни я. И вообще, сам открывай свой траханый праздник.

Ливень смыл с лип отдельные желтые листья, и вокруг деревни опять зазеленело. Главная улица была увешана красно-белыми флагами. Машины блестели. В прикрытом высокими стенами, защищающими от ветра с Бристольского канала, саду Хиллари было гораздо теплее, чем в «Валгалле» или в «ПарадайзГрандже». Хозяин гордился желтыми катальпами, покрытыми большими белыми цветами, и двумя высокими конскими каштанами, чьи опавшие на землю листья вносили экклезиастическую ноту. Разноцветные ломоносы радугой поднимались по древним замшелым стенам дома.

Толпящиеся вокруг киосков восхищались садоводческим искусством Джой Хиллари, но намекали на незаконный полив лужаек, настолько совершенны они были.

– Наверное, священник превратил все выпитое им вино в воду, – предположил Боб Гарфилд, чья лысая голова так загорела и покрылась веснушками, что стала походить на деревенское яйцо. Он со своим спокойствием и деловитостью мог бы достичь гораздо большего, чем остальные. Пройдя по палаткам, оценив все и разрешив несколько шумных споров, он теперь зарабатывал деньги, стоя у ворот.

– Вы оба можете пройти бесплатно, – говорил он Джорджии и Гаю, настаивавшим на оплате.

– Как любезно с вашей стороны, что вы пришли, – хором произнесли жена священника, Мериголд и леди Числеден.

Все они старались выдвинуться вперед, чтобы приветствовать персонально, и только скользкая трава их сдерживала.

– Вообще-то у нас вход без собак, – сказала Джой Хиллари, встречая без энтузиазма Динсдейла.

– Держите его на поводке, – посоветовала Мериголд.

– Только благодаря нашим заботливым помощникам мы смогли удержать народ у палаток, – проговорила леди Числеден, – так что с открытием лучше поспешить.

Бедная Китти распродавала свои безделушки в одиночестве, потому что Мисс Парадайз прошлого года, помогавшая ей, внезапно исчезла.

– Что это? – спросила Мериголд, размахивая картонным диском.

– Если его положить на дно кастрюли, вода будет кипеть не так сильно.

– Жаль, что здесь не стоит Раннальдини. Я только что за 10 пенсов купила первое издание книги «Автобиография Хама».

– Которую мог бы написать любой из мужей Парадайза, – произнесла Джорджия, задержавшись перед ними.

Джой Хиллари посмотрела на нее с тревогой. Мериголд обещала, что за поведение Джорджии можно не опасаться. Она же дико озиралась вокруг и, должно быть, на самом деле была слепой, если надела такое платье.

– Я думаю, вы знаете Китти Раннальдини, – вступила в разговор леди Числеден, – надежный оплот.

– Совершенные безделушки, – захихикал Мередит. Он раскопал в картонном ящике лиловые искусственные тюльпаны и вручил их Джорджии: – На тот случай, если Мериголд забудет твой букет, дорогая.

– Не глупите, Мередит, – заворчала Джой Хиллари, увлекая Джорджию к цветочной палатке, где Мериголд уговаривала людей купить растения для садов Лучше-Всех-Сохранившейся Деревни.

– Мы должны развести эти милые анютины глазки, – объявила она Джорджии.

– Нужно нечто большее, чем растение, чтобы меня успокоить.

– Пойдемте определять вес свиньи, – торопливо прервала Джой Хиллари, – а потом, я думаю, можно будет приступить и к открытию.

– Привет, Джорджия, – завопила Мамаша Кураж, – жарко, да? Людей развозит с вина, как эти торты.

После дождя осы начали осаждать фрукты и джем.

– Минуту назад у меня здесь был кофейный торт, – заявила леди Числеден, в изумлении глядя в хозяйственную сумку.

По пути на подмостки Джорджия поймала взгляд Ферди, ужасно проведшего полдень, катаясь на Тини. Доведенная мухами и суматохой, она три раза сбросила его и лягнула нескольких ребятишек.

– Где твой чертов дружочек? – прошипела Джорджия. – Он обещал никогда меня не оставлять.

Ферди, пребывая в дурном настроении, хотел огрызнуться – тот обещал присмотреть и за Тини. Но рисковать приходилось большой суммой, и он сообщил, что Лизандер будет с секунды на секунду.

Гай, походя на своего отца-епископа, сновал туда и сюда с засученными по локоть рукавами и нахваливая добровольных помощников церкви. Он взял на себя роль проповедника, и над всем Парадайзом звенел его голос:

– Помолитесь молча за нашего священника.

Все подходили погладить Динсдейла, который задумчиво слизывал остатки кофейного торта со своих усов. Персиваль Хиллари вошел в совершенный экстаз, неся, что Джорджия совсем не нуждается в представлении, что она и ее муж Гай, выкроив время, не отказались принять участие в деревенском празднике.

– Леди и джентльмены, – начала Джорджия. Микрофон жутко хрипел.

– Говорите громче, – взмолилась старая мисс Крикдейл, вот уже на протяжении десяти лет превосходившая всех в изготовлении домашнего вина.

– Мы благодарны, что нас пригласили, – Джорджия повысила голос. – Здесь все выглядит очень мило. Я понимаю, что такие события не возникают просто так. На это требуются месяцы, поэтому особое спасибо, и я хотела бы... Ее прервал шум приземлившегося на соседнем поле вертолета Ларри, обдавшего всех воздушным вихрем. Мисс Крикдейл, наблюдавшая во время войны за зажигалками, нашла убежище на козлах под столом.

– Как сказала наш оратор, – проворно влез Персиваль, но Джорджия уже сбилась и не помнила, кому хотела сказать спасибо. Она видела Мамашу Кураж, ее розоватые, собранные в пучок волосы, раскрасневшееся после паба лицо. Мамаша Кураж держала Динсдейла и подбадривала Джорджию.

– Я хотела бы поблагодарить его преподобие и миссис Джой Хиллари за приглашение в их милый сад, – заикнулась Джорджия и уже собиралась призвать всех покопаться в карманах и тратиться, но вместо этого пошутила и закончила, почувствовав, что теряет внимание аудитории.

Посмотрев вниз, она увидела Джека, трущегося о заднюю лапу Динсдейла.

– Ах ты грубиян, – закудахтала Мамаша Кураж, ударив белым ботинком Джека по морде.

– И я объявляю праздник открытым, – пробормотала Джорджия.

– Я убью и Джека и Лизандера, – поклялась Джорджия в ярости. – И Ларри, – добавила она, увидев, как тот торопливо подбегает к палатке со своим шоколадным тортом.

Впрочем, на размышления времени уже не было.

Шипя: Ну почему ты не прорепетировала передо мной и Персивалем? – Гай потащил ее на конкурс маскарадных костюмов.

– Она даже не поблагодарила помощников, – проворчала мисс Крикдейл.

– И хорошо сделала. А вообще тебе нужен пуленепробиваемый жилет, – пробормотал Боб, пропуская ее на арену, окруженную людьми, наряженными в костюмы пастухов, цыган, клоунов и поп-звезд.

Джорджии особенно понравились дети, среди всех выделялись мальчики Мериголд, одетые как Маргарет и Деннис Тэтчер, и две дочери Архангела Михаила, которые, претендуя на победу, потели внутри белой лошади. И тут ее отвлекла Гермиона, превосходно выглядевшая в кремовом костюме от Шанель и большой соломенной шляпе.

– Я надеюсь, мы не опоздали, – сказала она, выводя на арену маленького ангельского мальчика в матросских костюмчике и шапке. Это, видимо, и было сокровище Гермионы и Боба – Козмо.

– Привет, дорогая, вовремя. Дай-ка мне посмотреть на тебя.

Склонившись над ним, Джорджия чуть не лишилась сознания: с такого же лица, как у Гермионы, смотрели черные, мертвящие глаза Раннальдини.

В следующий момент она пронзительно закричала, потому что мальчик резко пнул ее в голень, а затем ударил «Денниса Тэтчера» телескопом. Это быстро повлияло на решение Джорджии. Она поставила мальчиков Мериголд первыми, дочерей Архангела Михаила вторыми, гонщика мисс Маффет третьей, а Козмо никаким.

– Маленький Козмо очень чувствителен. Ему не понравится такой расклад, – зловеще произнесла Гермиона, успокаивая рыдающего сыночка.

– Вот теперь тебе точно понадобится пуленепробиваемый жилет, – прошептал Боб.

– Ну что, можно выводить собак на арену для детского конкурса? – прокричал Гай.

– Жаль, что Раннальдини в Женеве, а то мы могли бы продемонстрировать его, – сказал Мередит.

– Судить будет наша Гермиона Гарфилд, – добавил Гай под одобрительные крики, мгновенно утихомирившие ее гнев.

– Все должны иметь тюбики «Смартис», – настаивала теперь она. – Я не потерплю ни малейшего отклонения.

– Гермиона так заботлива, – заметила Джой Хилла-ри.

Мисс Крикдейл, увидев, что Ферди отвесил Тини хорошего пинка, доложила об этом представителю общества охраны животных, имевшему свою палатку у выхода. Джорджия молча раздавала автографы, пораженная тем, что маленький Козмо – сын Раннальдини. Как Боб и Китти мирятся с этим? Наконец Гай объявил по громкоговорителю об окончании конкурса в цветочной палатке и скором представлении победителя. «Где же Лизандер?», – в унисон думали Ферди и Джорджия.

Ставший после крикетного матча героем Парадайза, он находился среди пьяниц в «Жемчужных воротах». Каждый хотел его угостить, а Лизандер по обыкновению возвращал долг. Хитрая Мышь, на которую он ставил в забеге 1.30, пришла первой. Поскольку он рассказал всем о ней, выпили сначала за победу, потом по его предложению за день Джорджии, ну а затем – чтобы подбодриться. К половине третьего Лизандер уже плохо соображал. С трудом вспомнив о предстоящей встрече с Джорджией, он приплутал в своей одежде из лисьего меха к дому священника. Слыша голоса, перелез через стену и оказался в кусте бузины позади большой палатки. Потом Лизандер протиснулся в секцию конкурса изготовителей домашних вин, к столу, заставленному открытыми бутылками.

Победительницей вновь была признана мисс Крикдейл. В прошлом году после пары стаканов ее вина из бузины Архангел Михаил, пьющий немного, вышел из дома и зарулил прямо в витрину «Яблони».

Допив оставшиеся полбутылки лучшего напитка, Лизандер, со вчерашнего вечера ничего не евший, не считая теста для торта, вдруг почувствовал сильный голод и слопал тарелку шпината и сосисок и только потом заметил призовое самбуковое той же мисс Крикдейл.