Странно, но Томас привел меня к своей спальне. Я даже остановилась около двери, думая, что, может, ошиблась и мне не следовало идти за ним. Но парень, увидев, что я не зашла в комнату, жестом показал, чтобы я следовала за ним.

— Аптечка у вас в спальне? — спросила.

Парень пальцем указал в сторону ванной, а я, поджав губы, продолжила стоять на месте. Теперь уже совершенно не понимала, что он от меня хотел. Аптечка в ванной? Мне следовало туда идти и самой ее искать? Это навряд ли. Сомневаюсь, что кто-то хотел бы, чтобы посторонний человек лазил в его шкафчиках.

Томас заметил то, что я замешкалась и опять достал телефон. Напечатал что-то на нем и опять показал мне экран. На этот раз там было два слова «Помойся. Слюна».

— А, хорошо. Спасибо, — кивнула. Мне было немного неловко пользоваться его ванной, но быть в слюне действительно очень неприятно. Поэтому, с разрешения хозяина этой спальни я поплелась в ванную. Немного прикрыла дверь и, склонившись над умывальником, начала очень тщательно отмываться.

Вылила на себя очень много мыла и достаточно большое количество воды, немалая часть которой попала и на мою футболку. А все потому, что у меня руки явно росли не из правильного места. Когда вернулась в спальню, обнимала себя руками, ведь из-за того, что вода пропитала ткань футболки, сейчас мне было холодно. Все же вечер сегодня ветреный, а в спальне были открыты окна.

— Кровь уже остановилась, — сказала Томасу, но он все равно подозвал меня к себе. После чего усадил на кровать, а сам разместился на рядом стоящем кресле, на подлокотнике которого стояла аптечка. Я почему-то сомневалась в том, что она находилась где-то в его комнате. Казалось, что ее сюда принесли, пока я умывалась.

Томас с полностью непроницаемым выражением лица задрал мою юбку. Не сильно. Лишь так, чтобы было видно бедро и ранку на нем. А я зашипела и тут же немного отсела, локтями упираясь в кровать.

Муто поднял на меня взгляд и сейчас, когда парень был так близко, его серые глаза показались мне пустыми. Будто и не принадлежащими человеку. Но я так же заметила, что он окинул меня взглядом, в частности грудь. Я опустила голову и, покраснев осознала, что из-за того, что белая футболка намокла, стал виден лифчик. А он у меня тонкий и кружевной. Полупрозрачный. Еще и из-за холода соски затвердели и сейчас выделялись. Я стыдливо резко прикрылась руками.

— Наверное, не нужно обрабатывать ранку, — попыталась встать с кровати, но парень подхватил меня за ноги под коленками и притянул к себе. Да еще и так, что я теперь сидела перед ним с раздвинутыми ногами. К счастью, юбка хорошо прикрывала нижнее белье, но ситуация все равно была какой-то чрезмерно интимной, из-за чего мне было не по себе.

Томас опять показал мне что-то на языке жестов. По привычке. Ведь, судя по всему, его уже давно окружили те люди, которые этот язык изучили, но я вновь отрицательно помотала головой и сказала ему:

— Я не понимаю.

Муто достал телефон. Напечатал что-то на нем и показал мне виднеющиеся на экране «Не трону. Есть девушка».

— К сожалению, наличие девушки не гарантирует добропорядочность парня, — зашипела. Не имела ввиду именно Томаса, но честно меня эти его слова совершенно не успокаивали. У Анджело постоянно были женщины и, казалось бы, довольно серьезные отношения с ними. Каждый раз я надеялась на то, что он основательно переключится на одну из них и оставит меня в покое, но все то, за что я так неистово ненавидела брата, все равно продолжалось.

Томас склонил голову набок. Казалось, что изучал мои эмоции. Будто видел их насквозь. А потом показал мне новую запись на телефоне. Я думала, что там будет написано что-то вроде того, что он не изменяет и вообще является хорошим парнем. Люди любят оправдываться, когда их обвиняют в плохом. Но ошиблась. На экране виднелось:

«Не трону. Простовата. Грудь маленькая. Плоская».

— Что значит «грудь маленькая»? И я не плоская, — я не уследила за тем, как у меня с губ слетели эти слова. У меня грудь третьего размера. Вроде не маленькая.

Муто показал новую надпись на экране телефона:

«Инженю, хочешь меня в этом переубедить?»

— Нет, просто возмущаюсь. Ваши слова были грубыми, — фыркнула, но против воли ощутила, что настороженность сразу исчезла. — Что такое Инженю? Почему вы так меня назвали?

Томас больше ничего не писал. Будто уже теперь не считал это нужным. Положив телефон на подлокотник, он стал обрабатывать ранку. В его прикосновениях действительно не было никакого интимного подтекста. Он лишь обрабатывал ранку, а я все равно до боли кусала губу. У Томаса все же шершавые ладони. Почему-то именно такими я их себе и представляла.

— Как зовут вашего пса? — спросила после того, как Муто закончил. Теперь у меня на бедре виднелся пластырь.

«Нет имени» — короткий ответ виднеющийся на экране телефона.

— Почему? Он же уже взрослый. Неужели это не ваш пес и вы его только недавно откуда-то взяли? Я его немного боюсь. Вдруг, пока я буду идти в домик прислуги ваша собака опять пригнет на меня? Вы же его не закрыли, — опять-таки, я любила собак, но именно это громоздкое чудовище я побаивалась.

Муто на это никак не ответил. Встал с кресла и пошел в сторону двери. Я вновь почувствовала, что мне следовало идти за ним. Томас никаким образом не дал это понять, но я почему-то почувствовала, что он проведет меня к домику прислуги. Может, ошибалась, но была бы за это благодарна.

Томас шел немного впереди, а я следовала за ним, отставая на несколько шагов. Мы прошли по коридору и подошли по лестнице, начиная по ней спускаться.

Я заметила, что Томас поднял руку и сказал что-то на языке жестов, но не понимала к кому он обращался и лишь услышав следующие слова, ощутила, как внутри меня все похолодело:

— Ничего особенного. Решил заглянуть к тебе в гости. Не знал, что ты так быстро вернешься в Рим, — я сразу поняла, кто это говорил. Голос принадлежал Саймону.

Я замерла на месте. Внизу действительно стоял Саймон. Одетый в привычную черную одежду. Со скрытым лицом и перчатками на ладонях.

Словно в замедленной съемке смотрела на то, как Томас спустился по лестнице и они пожали руки. После этого Томас опять что-то показал на языке жестов и Саймон ответил:

— Тоже так считаю.

***

Я целый день только и думала о том, как бы поговорить с Саймоном, но сейчас, когда смотрела на него, в сознании было только одно желание — бежать. Развернуться и обратно скользнуть в коридор, чтобы спрятаться в одной из комнат.

Трусливые мысли. Самой было тошно от желания скрыться от проблем, которые сами по себе не решатся. Наоборот, возрастут. Да и не было у меня возможности спрятаться. Саймон уже вскоре меня заметил.

Он поднял голову и, даже несмотря на то, что его глаз не видела, чувствовала, что парень посмотрел на меня. От этого мурашки побежали по коже и сердце предательски пропустило удар, в следующее мгновение, в панике начиная биться быстрее.

— Спустись, — сказал он мне. Приказного тона не было, но я все равно чувствовала нечто такое, что вызывало мелкую дрожь в кончиках пальцев. Из-за этого прикусила губу и по ступенькам пошла вниз.

Мысли лихорадочно буйствовали и я вообще не понимала, что происходило. Саймон был знаком с Томасом? Муто показался мне хоть и грубым, но все же хорошим человеком, поэтому мне было дико от того, что он общался с Саймоном.

И Саймон, приезжая сюда, знал, что я тут работала? Наверное, да, ведь удивления в нем я не заметила. В голове столько беспокойных мыслей и вопросов, что у меня тут же запульсировало в висках.

Когда я спустилась, остановилась в полуметре от парней. Подходить ближе не рисковала и с нервозностью наблюдала за тем, как Томас что-то сказал Саймону на языке жестов.

— Знаком. Она моя девушка, — ответил парень и в этот момент подошел ко мне. Снял с себя кожанку, накинул на меня и безоговорочно закрыл так, что больше не была видна моя футболка. Я и забыла о том, что она все еще не высохла, из-за чего частично был виден лифчик. Но, честно, с какой-то стороны, я бы предпочла остаться с таким непристойным видом, а не ощущать на себе кожанку Саймона. — Чем вы занимались? — в этом вопросе чувствовалась жесткость и от парня стало исходить то, что заставляло даже меня напрячься. Будто ожидая чего-то нехорошего.

А Томас совершенно не изменился в лице и в этот момент мне почему-то показалось, что эти двое уже давно знакомы, поэтому Томас не реагировал на жутковатость Саймона. Давно привык к ней.

Муто показал что-то на языке жестов и я уже очень-очень сильно сожалела о том, что не знала его, ведь Саймон ответил Томасу тоже с помощью жестов. После этого он схватил меня за руку и повел в сторону двери. Я дернулась и обернулась. Почему-то посмотрела на Томаса. В холле еще не включили свет, а на улице стремительно темнело. Поэтому в этом помещении царил полумрак и тени, легшие на лицо парня, не дали мне достаточно хорошо его рассмотреть. Я видела лишь глаза. Все такие же пустые как и прежде. Но внимательно смотрящие на меня. В них что-то видела. Но не могла понять, что именно. Может, разочарование? Нет… Что-то другое. Более цепкое. Острое. Гнетущее и пугающее меня.

Саймон вывел меня на улицу и, когда мы оказались на крыльце, я попыталась вырвать руку с его ладони, но он не дал. Держал ее крепко. Даже немного болезненно.

Провел по саду и довел до ворот.

— Подожди. Куда ты меня ведешь? — зашипела. Понимала, что он собирался вывести меня на улицу. Не хотела этого, но, в тот же момент понимала, что мне не было смысла сопротивляться. Этот особняк его друга. Поговорим мы тут, или на улице, не имело значения.

Мы прошли через ворота и, когда мы оказались на тротуаре, Саймон сказал:

— В этот дом ты больше не вернешься.