— Мне больно, — простонала во время очередного его движения.

— Скоро боль исчезнет. Расслабься. Не сжимайся настолько сильно, — от его слов мне не стало лучше. Наоборот, я еще сильнее напряглась и поэтому Саймон остановился. Поддел ладонью мой подбородок и сжал его пальцами. — Посмотри на меня, Мариса.

— Не могу, — ответила честно. Даже в это мгновение смотрела куда-то в сторону и просто не могла перевести взгляд на парня, ведь мне казалось, что если сейчас посмотрю в его глаза, неминуемо сгорю.

— Посмотри, — его хриплый голос и еще одно движение. Глубокое и резкое. Окончательно наполняющее меня. Я разомкнула губы, но не смогла сделать ни вдоха и в этот момент все же посмотрела на него.

— Саймон… — хотела сказать, что-то, но фраза утонула в очередном стоне, когда парень практически полностью вышел из меня и вновь вошел одним движением.

— Чезаре, — он напомнил мне о том, что зовут его иначе. К «Саймону» уже привык, но создавалось ощущение, что сейчас он хотел, чтобы я называла его исключительно по имени. — Мариса, ты отдала мне свое тело и я буду тебя брать. Всю следующую неделю. Раз за разом. И если ты будешь меня бояться, тебе же будет больнее.

— Я тебя не боюсь. Ненавижу, — прошептала и все же вновь отвернулась. На самом деле, сейчас не было ненависти. Имелись лишь ощущения, которых я боялась, ведь действительно не могла их контролировать, но так не хотела показывать свою слабость.

— Твое право, — Саймон убрал руку от моего лица и отстранился. Так и не выйдя из меня, он сел на кровати и подхватил мои ноги под коленями, после чего его темп ускорился. Стал рванным, глубоким и жестким. Но больше не было боли. Разве что внизу живота все еще покалывало и тянуло. А через несколько секунд там все пробило острыми всполохами. Неожиданно приятными. Влекущими и пьянящими, но на меня они набрасывались с такой волной, что казалось, я вот-вот сойду с ума. И это сумасшествие хотелось остановить. Вернуть ясность разуму, но в тот же момент я к этому тянулась. Впервые попробовала и не могла поверить в то, что близость может быть вот такой. Когда в ней сгораешь. Когда на части разрываешься от количества противоречивых эмоций и против воли хочется еще.

Я не знала сколько это длилось, но казалось очень долго. Не минуты. Часы. Нашего общего огня и жаркого воздуха, обволакивающего тела. Впервые в жизни получая оргазм, я задрожала всем телом и не сдерживая стон, кажется, выкрикнула его имя, в эти секунды чувствуя несколько последних невероятно глубоких движений и его горячую сперму у себя на животе.

И мне еще долго хотелось вот так лежать на кровати. Чтобы прийти в себя. Хоть немного осознать то, что произошло, но Саймон уже вскоре поднялся с кровати. Поднял меня на руки и отнес в ванную комнату, после чего усадил в ванну и включил воду. А я, все еще будучи слабой и растерянной, посмотрела на себя и увидела кровь на внутренней стороне бедра, а на животе белую жидкость.

Когда Саймон выходил из ванной комнаты, он снял перчатки и выбросил их в урну, но из-за того, что парень был ко мне спиной, я так и не смогла рассмотреть его рук.

Дверь была открыта и я видела, Саймон, накинул на себя халат, после чего куда-то ушел. Когда вернулся, волосы у него были мокрыми. Наверное, он принял душ в другой комнате и теперь начал одеваться. Нет, не готовиться ко сну. Он вновь надевал брюки и белоснежную рубашку. При этом, у него на ладонях уже были новые перчатки.

— Ты куда-то уходишь? — спросила у него негромко.

— Да. Вернусь ближе к утру, — коротко сказал он, уже поправляя галстук.

— Куда ты идешь? Уже ночь, — на самом деле, мне было немного горько от того, что Саймон собирался куда-то уйти сразу после того, как лишил меня девственности. Я понимала, что между нами не было никаких отношений и ему не было смысла дальше находиться рядом со мной, даже несмотря на то, что для меня этот момент был переломным. Но все равно чувствовала себя грязной. Той, которой просто попользовались. Хотя, я же только для этого и нужна ему. Сама на это пошла.

Но я не ожидала того, что в следующий момент Саймон подойдет к ванне, в которой я сидела и, наклонившись, поцелует в макушку.

— Мне нужно на работу.

Я понимала, что из-за аллергии на солнце Саймон обязан вести ночной образ жизни. Именно это время суток было для него более приемлемым. И даже работать ночью легче, но мне почему-то хотелось, чтобы сегодня он никуда не уходил. Сама недоумевала от этого желания, ведь от него так сильно веяло сближением. Поэтому его не озвучила, а Саймон уже вскоре ушел. Лишь прикрыл за собой дверь и уже вскоре я услышала приглушенный шум из комнаты. Горничная меняла постельное белье.

***

После того, как я вышла из ванной, не стала одеваться. Не было ни сил, ни желания, поэтому, будучи полностью обнаженной, просто упала на кровать и укуталась в одеяло. Думала, что долго не засну, поскольку мысли буквально сгрызали сознание, но уже вскоре, неожиданно для себя, провалилась в темноту, но на этот раз не было привычных сновидений. Я увидела очередное воспоминание.

Наверное, мне было лет четырнадцать. Я одета в форму колледжа. Юбка почти до колен и блузка идеально выглажена, а туфельки чистые. Практически блестящие. У меня короткие ногти без лака и волосы собраны в аккуратный хвост. Так же, на лице нет никакой косметики и во всем остальном вид идеальной, послушной ученицы.

— Больше не подходи к Чезаре. Поняла? — я слышу эти разгневанные слова и щеку тут же обжигает болезненная пощечина. Мне ее дала другая девчонка. Кажется, моя сверстница, или, максимум, на пару лет старше, но выглядит она намного эффектнее. Красная помада на губах и накрашены ресницы, а так же волосы завиты.

Кажется, мы находимся в пустом туалете колледжа и эта девчонка толкает меня к стене. После чего опять зло говорит:

— Если я еще хотя бы раз увижу тебя рядом с ним, я уничтожу тебя, мышь. Слышишь? Или мне уже сейчас подпортить тебе личико, чтобы ты свое место знала? — девчонка хватает меня за волосы и тянет на себя. — Или же окуну-ка я тебя головой в унитаз. А ну иди сюда!

Я не прошу меня отпустить. И я явно ее не боюсь. Злюсь. При чем, очень сильно и уже в следующее мгновение, сама вплетаю пальцы в пряди девчонки и изо всех сил тяну на себя. Опрокидываю на пол и таскаю за волосы, а она от меня этого явно не ожидает, поэтому ошалело кричит от удивления и боли.

Это воспоминание оборвалось и вот уже следующее.

Я сижу в кабинете директора. Отдаленно в голове мелькает понимание того, что ту девушку я побила, а она нажаловалась преподавателям, из-за чего меня вызвали к директору. Мужчина вышел ненадолго, но скоро он вернется и обязательно сделает мне выговор и позже обо всем расскажет моему отчиму и маме. После этого у меня будут большие проблемы, но я ни о чем не сожалею.

Открывается дверь, но в кабинет входит не директор, а Чезаре. На вид ему лет по семнадцать и одет он тоже в форму колледжа. Разве что поверх рубашки толстовка и капюшон накинут на голову.

— Ничего себе. Ты решил прийти на учебу, — я наигранно удивилась, наблюдая за тем, как Чезаре закрыл жалюзи, чтобы в комнату не попадал солнечный свет. Только после этого он снял солнцезащитные очки и посмотрел на меня.

— Опять дерешься? — он смотрит на меня строго и я пытаюсь делать обиженный вид, но против воли все же любуюсь им. Чезаре вырос. Еще не такой как сейчас, но уже взрослый и такой красивый.

— Зачем спрашиваешь, если и так уже все знаешь? — фыркаю. А я не сомневаюсь, что ему уже прекрасно известно по какой причине меня вызвали к директору.

— Мне неизвестно почему это произошло. Расскажи.

— Какая разница? — я отворачиваюсь. Не хочу говорить о том, что та девчонка первая применила силу и о том, что запрещала подходить мне к Чезаре. Ведь, все эти слова могут прозвучать, как жалоба и нытье, а я этого не люблю и парень это знает. Мне не нужна жалость. Я ее ненавижу и если есть трудности, предпочту сама их решать. — Уходи. Скоро вернется директор.

— Пока что не вернется. Я с ним договорился и он на этот случай закроет глаза, — я этому не удивлена. Семья Мартин жертвует огромные деньги на развитие колледжа и тут все преподаватели и даже директор прогибаются под Чезаре.

Парень подходит ко мне и касается пальцами моего лица. Его ладони еще без перчаток и я даже понимая, что это лишь воспоминание, все равно ловлю это прикосновение, от которого меня отвлекает лишь то, что Чезаре в этот момент рассматривает мою губу. Мне ее та девчонка разбила.

— Не ты начала эту драку. Верно, Мариса?

— Это не имеет значения, — сказала и встала со стула, на котором сидела. — Я, между прочим, злюсь на тебя. Вчера был День Святого Валентина и я думала, что ты сводишь меня на свидание, но я даже дозвониться до тебя не смогла.

— Какое еще к чертям свидание? — Чезаре приподнял одну бровь в вопросительном жесте и вместе с этим нахмурился.

— Обычное свидание. Ты, между прочим, свою будущую жену еще ни разу никуда не сводил. Ни в ресторан. Ни в кинотеатр. Даже цветов не было. Ну, те, которые ты дарил на День рождения, не считаются, — стараюсь не думать о том, что мама потом все цветы, подаренные Чезаре выбросила.

— За что мне эта проблема? — Чезаре шумно выдохнул и кончиками пальцев потер закрытые веки. Проблемой он явно называл меня. — Я не собираюсь на тебе жениться. Успокойся, Мариса.

— Не собираешься? — я сложила губы в одну тонкую линию и посмотрела на парня с недовольством.

— Нет, не собираюсь.

— А ведь все равно женишься, — говорю упрямо. И ведь действительно не шучу. Чезаре воспринимаю, только как своего будущего мужа и отступать не собираюсь.

Картинки резко меняются. Наступает другое воспоминание. Слишком сумбурное, из-за чего я толком ничего рассмотреть не могу, но слышу голос Чезаре.