Мне исполнилось четырнадцать, когда Анджело начал как-то странно обращать на меня внимание. Оно было каким-то приторно слащавым, но, по сути, напоминало прогнившее варенье, перемешанное с плесенью. А началось все с того, что брат просто стал со мной разговаривать.

«Доброе утро, Мариса. Как дела? Какие планы на день? Забрать тебя сегодня с курсов по английскому?»

Я отвечала ему, но всегда держала брата на дистанции, а он, со временем, стал приносить мне подарки. Сначала сладости, а потом одежду.

Перед глазами вспыхнуло воспоминание и я услышала голос Анджело:

«Надень» — он протянул мне платье. Был полдень. Его отец на работе, а моя мама уехала по магазинам. У горничных в этот день выходной.

«Не хочу» — я отрицательно покачала головой.

«Это платьице тебе подойдет, Мариса. Ну же, надень. Пожалуйста»

«Я не хочу» — я сделала шаг назад. Уже начинала чувствовать, что что-то не так. Какая-то странная атмосфера исходила от Анджело.

«Почему ты не носишь то, что я тебе дарю? Не ценишь моих подарков?» — брат как-то зловеще прищурился. — «Когда мой отец что-то дарит твоей матери, она прямо визжит от радости».

Я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Тема подарков и моей мамы вообще была для меня дикой. Отец Анджело стал изменять ей. Недавно прямо в этом доме, в своем кабинете он поимел журналистку, которая пришла взять у него интервью. Даже я слышала стоны этой девушки. Естественно, о подобных похождениях было известно моей матери, но, стоило отчиму подарить ей какую-нибудь красивую, брендовую вещицу, как она тут же таяла. Правда, за особо сильные провинности, например, как в случае с журналисткой, он откупался драгоценными украшениями. А мама надевала их и улыбалась. Уже вскоре хвасталась подарками подругам, при этом говоря, что отчим все это подарил ей просто так. Потому, что любит. А они охали в восхищении и лепетали, что моей маме повезло с мужем.

«Я не моя мама» — ответила Анджело. Я ценила подарки. Например, недавно в колледже Чезаре дал мне шоколадку и я ей безумно радовалась. А все потому, что он услышал, что у меня живот бурчал. А принимать пусть и дорогостоящее платье от того, с кем у меня с самого детства были очень напряженные отношения, я не желала. Тем более, было в Анджело нечто такое, что будто твердило — примешь подарок и будешь обязана.

«Тут ты права. Твоя мать хотя бы умеет быть благодарной, а ты, дрянь, носом воротишь. Надень, я сказал!» — Анджело начинал злиться.

У меня от этого что-то внутри всколыхнулось и сердце сжалось. Я вспомнила то, как меня била мама. Атмосфера, исходящая от Анджело, была похожа на ту, которая в такие моменты исходила от нее. Но я взяла себя в руки и не изменила своего решения. Платье не надела.

В этот день Анджело меня впервые избил. Сознание плохо показывало мне этот отрывок, словно я сама ставила блок этому воспоминанию, поэтому сейчас видела лишь фрагменты того, как я лежала на полу и, ощущая на языке привкус крови, кашляла, сжимая руками живот, который раздирало от боли. Анджело ударил меня и по лицу. Позже синяки увидел его отец.

Когда отчим узнал, что меня побил Анджело, он отвел меня в одну и пустых комнат и сказал, чтобы я об этом инциденте молчала. Ему было известно о том, что я дружила с Чезаре и я чувствовала, что мужчина боялся того, что семье Мартин станет известно о случившемся. О том, что его уже давно совершеннолетний сын сильно избил меня. В обмен на молчание, отчим пообещал, что поговорит с Анджело и тот меня больше не тронет.

Я и не собиралась рассказывать Чезаре о случившемся. Я желала быть сильной, поэтому не стала бы бежать и жаловаться о трудностях в своей жизни. Я бы их решила, но слова отчима о том, что он поговорит с Анджело, меня приманили, поэтому я согласно кивнула.

Но, все равно, между мной и братом было все не так просто. Анджело боялся своего отца и открыто меня никогда не трогал, но, когда никого не было рядом, мне все же перепадало. Нет, сильно брат меня не бил. Он давил на меня. Создавал такие ситуации, что у меня нервы накалялись. Я не давала себя в обиду, но порой мне стало казаться, что моя жизнь постепенно превращалась в Ад.

Но ведь все плохое, рано или поздно заканчивается? Верно? Так и я считала, что наконец-то наступила светлая полоса в моей жизни, ведь Чезаре признал меня, как свою девушку и подарил кольцо.

Он на пару недель уехал из Рима, а я постоянно любовалась подарком парня, чувствуя, как в груди все трепетало. Улыбалась и, казалось, была по-настоящему счастлива. Вот только, не понимала, что самое страшное еще впереди.

Через три дня умерли мама и отчим. Погибли в автокатастрофе, когда их водитель, из-за плохого самочувствия потерял сознание за рулем и на большой скорости машина врезалась в дом. Я никогда не любила отчима и уже давно маму близкой себе не считала, ведь приняла ту стену, которую она выстроила между нами, но, все же, после их смерти, ощутила, как мир перевернулся с ног на голову и еще несколько дней я была не в себе.

Чезаре сразу же вернулся в Рим, но нам не удалось нормально поговорить. После смерти отчима и мамы было очень много волокиты и брат везде водил меня с собой. Говорил, что это важно. Я сильно уставала и физически и морально, поэтому просто падала на кровать и засыпала, а потом просыпалась и все начиналось по новой. На сообщения и звонки Чезаре отвечала, что со мной все нормально и скоро мы встретимся. Да, встретимся. Но, кто же знал, что эта встреча будет настолько болезненной? Такой удушающей и пагубной, что, казалось, во время нее я умерла.

Оказалось, что я многого не знала. Отчим был в долгах и почти весь его бизнес выкупил некий Алан Каста и, как выяснилось, отец Анджело и моя мама уже некоторое время вели с ним переговоры о том, чтобы в будущем я стала женой Касты. Это был их единственный шанс удержать бизнес в семье. Вот так вот я даже не подозревала о том, что за моей спиной решалась моя будущая жизнь, в которой я вновь была той, которой лишь пользовались.

Все это мне рассказал брат. Зачем? Он нервничал. Теперь долги передались Анджело вместе с наследством и он, чтобы хоть как-то исправить положение, желал заставить меня жениться на Касте. Для этого уже сейчас нужно было вести переговоры с моим участием.

«Шутишь?» — переспросила, широко раскрывая глаза от шока. — «Думаешь, что я на это соглашусь? Выйду за непонятно кого, лишь бы ты мог дальше хорошо жить? Ты даже не пытаешься самостоятельно что-то исправить. Собираешься просто поменять меня на деньги».

«Отец тоже считал, что ты, дрянь, не согласишься. Будешь упрямиться и поэтому подготовился» — после этих слов Анджело кинул на стол какую-то папку. Сказал мне ее просмотреть.

А мне, от того, что я там увидела, стало дурно. Семья Мартин очень сильная. Правящая в Риме и Адора, мама Чезаре являлась замечательной женщиной. Стальной. В своих поступках правильной, но никогда не нежничающей с теми, кто этого не заслуживал. И, будучи мэром Рима по ее указу с некоторыми преступниками поступали особенно плохо. Временами, они до суда не доживали.

Я об этом знала, так как постоянно находилась в доме Чезаре. С самого детства. В какой-то степени семья Мартин даже считала меня одной из них, поэтому мне доверяли. Конечно, ничего подобного не рассказывали, но я все же кое-что улавливала и, минимум об одном таком случае знала. Но я не осуждала Адору.

Скоро должны были быть выборы и Адора намеревалась переизбираться. Но, если информация из той папки, которую мне дал Анджело попадет в прессу, будет уничтожена вся семья Мартин. На это и давил брат. Или конец семьи Мартин, или я соглашалась делать то, что мне говорил брат. При этом, если я хотя бы попытаюсь связаться с Чезаре, опять-таки, информация в ту же секунду отправится в прессу.

Анджело дал мне один день на размышления. Забрал телефон и запер в комнате.

Воспоминания нашептывали мне о том, насколько тяжело было в те мгновения. Казалось, что тяжесть этого выбора давила на меня, настолько сильно, что еще немного и вовсе раздавит. Я с трудом дышала от переживания и билась в мысленную стену, стоящую передо мной. И так сильно хотелось увидеться с Чезаре. Ощутить ту защиту, которую парень дарил мне одним своим присутствием.

А, потом, под утро решила, что я сильная. Я справлюсь. Сделаю вид, что согласна на условия Анджело, а когда он расслабится и не будет ожидать подвоха, украду и уничтожу все, что может навредить семье Мартин.

Так я и стала изображать покладистую девушку, а Анджело сразу же отвез меня к Алану Каста. Он был не плохим мужчиной. По своему добрым и рассудительным. Было видно, что вариант женитьбы на мне он не воспринимал серьезно, но все же хорошо рассматривал его и, даже, кажется, склонялся к согласию.

Анджело ликовал, а мне было мерзко от всего этого. Очень мерзко. Хотела поскорее встретиться с Чезаре, но пока что даже написать ему не могла. Лучше держать дистанцию. Вот только, я ее держала, а Чезаре — нет. Я видела его из окна своей спальни. Парень стоял на улице и, наверное, пытался дозвониться ко мне, но у меня уже был другой номер и все звонки уходили в никуда.

Сердце сжималось при виде парня, стоящего даже в жаркую погоду около ворот особняка, но я успокаивала себя тем, что вскоре мы встретимся. С этими мыслями, я все так же украдкой наблюдала за Чезаре и, с замиранием сердца, которое будто в тисках сжало, видела, что он около ворот подловил Анджело. Буквально выволок из машины моего брата, так как тот просто не хотел выходить и разговаривать, после чего, сжимая шиворот его рубашки, начал о чем-то спрашивать. Я не видела лица Чезаре так как его скрывал капюшон и не слышала слов, но заметила то, что Анджело улыбнулся и что-то ответил. После этого Чезаре ударил его, разбивая губу. Как позже выяснилось, еще и два передних зуба выбил.

Как только охранники оттащили Чезаре от Анджело, брат побежал в дом. Ворвался в мою спальню и, сжимая в ладони свои зубы, он, глотая кровь и морщась от боли, прокричал, что я немедленно должна порвать с Чезаре. Объяснить ему то, что у меня теперь другой и сделать все, чтобы парень больше не подходил ко мне. Иначе, Анджело исполнит свою угрозу. Отправит ту папку журналистам.