И все-таки Летти не могла не приглядываться ко всем знакомым мужчинам, пытаясь узнать в ком-то из них Шипа. Почти все они носили усы, но когда Шип был в костюме старухи, у него, разумеется, не было ни бороды, ни усов. Так, значит, ей следует искать безусого человека? Или человека с приклеенными усами?..

Мысли путались у Летти в голове, она чувствовала, что в размышлениях ее мало смысла. Конечно же, ходить все время с приклеенными усами слишком опасно: ведь их фальшивость могут сразу заметить при свете дня. Конечно, Шип смел и готов рисковать, но не до такой же степени!

Нет, ей не нужно больше думать об этом, не нужно.

Сон у Летти как рукой сняло, она тихонько встала и направилась к реке. Она шла широкими шагами, наклонив голову, сжав руки за спиной. На жаре ее юбки быстро высохли, но теперь были какими-то негнущимися, словно накрахмаленными. Подойдя к реке, Летти увидела лодку — одним концом она была вытянута на песок, вокруг другого плескалась вода. Летти повернула и пошла к лодке.

Лодка, построенная из негниющей древесины кипариса, была тяжела и неподъемна на суше, но довольно легко управляема на воде. На дне лежали шест и короткое весло, попробовать прокатиться Летти не решилась, поэтому не сделала попытки забраться в лодку. Она только поставила ногу на низкий планшир и покачала суденышко с борта на борт.

— Забирайтесь внутрь, — произнес Мартин Иден у нее за спиной. — Я буду вашим гребцом. Она обернулась и улыбнулась ему:

— Правда?

Он слегка поклонился:

— Сочту за честь.

Изысканный джентльмен с Юга всегда готов оказать услугу даме. Летти, как ей полагалось, продемонстрировала, что очарована. Галантность и ответная кокетливость входили здесь в правила игры, и она давно уже усвоила этот полушутливый ритуал в отношениях между мужчиной и женщиной. Чем большую признательность выражала дама, тем галантнее становился кавалер, и они разыгрывали эту старинную игру, которая, что Летти также понимала, лишь отчасти была пародией.

Летти шагнула в лодку и уселась на скамейке на носу. Мартин оттолкнулся и, когда суденышко заскользило по воде, запрыгнул в него. Раскачивание лодки неизбежно напоминало Летти о другом судне — и о другом человеке. Или, может быть, человек тот же самый?..

Мартин как будто не заметил, как она вдруг напряглась, широко улыбнулся и, взяв весло, начал грести вверх по реке, против течения.

— А знаете, вы очень изменились с тех пор, как приехали сюда.

— Правда? — Летти заставила себя расслабиться и опустила пальцы в воду, чтобы был предлог не смотреть на него. — И что же во мне изменилось?

— Вы не такая чужая, как прежде, и перестали придерживаться определенных правил.

— Господи, разве это хорошо? — насмешливо спросила она.

— Ну, разве вы не понимаете, что я имею в виду? Еще не так давно вы бы замерли, словно аршин проглотили, и промолвили бы что-нибудь леденящее, например: «В самом деле?»

— Я думаю, вы правы. Наверное, мне и теперь следовало ответить так же.

— Нет-нет, это слишком угнетает. Мужчину надо ободрять.

— Вот как? Да почему же?

На воде солнце палило очень сильно и слепило глаза так, что невозможно было смотреть. Летти опасалась, что нос у нее обгорел и с него начнет облезать кожа. Впрочем, это ее не очень беспокоило, но вот без солнечного удара хотелось бы обойтись.

Мартин внимательно посмотрел на нее.

— Вам надо было взять шляпу или зонтик.

— Теперь-то я это понимаю!

— Там, под деревом, тень, давайте поплывем туда.

Над водой нависало дерево с подмытыми корнями. Мартин налег на весло, и вскоре они уже вплывали в тень. Лодка, стукнулась о корни.

— Почему вы вдруг решили меня покорять? — усмехнулась Летти. — Неужели вы сдаете позиции и оставляете Салли Энн полковнику?

— Не думаю, что его позиции очень прочны. Уорд допустил перебор на аукционе. Это была, серьезная ошибка.

— Так вы не беспокоитесь? Но он, кажется, собирается отыграться.

— Ради бога. Пусть попробует.

— Вы не будете возражать?

Но он явно не собирался ничего рассказывать.

— С моей стороны, было бы в высшей степени нетактично что-то объяснять сейчас. Джентльмен не говорит о даме в беседе с другой дамой.

— Кто вам это сказал? Ваша мать?

— Подруга, — признался он, усмехнувшись.

— Ну что ж, в любом случае вы знаете Салли Энн всю жизнь, а я человек со стороны. Хороший урок для меня. Я больше никогда не буду вмешиваться в чужие дела.

— Я что-то сомневаюсь в этом, — сказал Мартин. — В вас раскрываются такие глубины, которых я и не ожидал. Может быть, расскажете мне о вашей полночной прогулке с Шипом?

— Да нечего тут рассказывать, — запротестовала Летти. — Это досадное недоразумение.

— Недоразумение? Почему же вы тогда покраснели? Изобразить негодование было совсем нетрудно.

— Я просто была возмущена намеками мистера О'Коннора. Но, надеюсь, моя репутация позволяет мне не обращать на них внимания.

— Вы забываете, я видел, как вы целовали Рэнни. Я что-то не помню, чтобы моя учительница когда-нибудь меня целовала, даже когда я был мальчишкой. А Рэнни, несмотря на все обстоятельства, совсем не мальчишка.

— Это… это был просто порыв. Иногда я действительно отношусь к нему, как к ребенку. Он бывает так мил…

— И я бываю мил, — заметил Мартин. — Особенно если меня поощряют к этому.

Он положил весло, поднялся со скамейки и, взяв Летти за руку, притянул ее к себе. Лодка, которую уже ничего не удерживало, поплыла вниз по течению.

Летти могла бы запротестовать, сказать что-нибудь раздраженно, или шутливо, или даже холодно. Это бы остановило его. Вместо этого она уставилась на его усы, не в силах оторвать взгляда. Усы были настоящими, каждый их волосок рос из кожи. Они были тщательно напомажены, расчесаны и слегка завиты на кончиках. Неожиданно усы приподнялись, губы под ними явно приготовились к поцелую. Летти опомнилась. Она уперлась руками в его грудь и с силой толкнула. Мартин потерял равновесие, закачался и перевалился за борт, подняв фонтан брызг. Лодка заплясала. Мартин ушел под воду, но тут же вынырнул, колотя руками по воде.

— Зачем вы это сделали? — прокричал он ей вслед, так как лодку уносило течением.

— Спросите у вашей подруги! Между прочим, не такой уж вы джентльмен!

Теперь Мартин плыл, размеренно взмахивая руками. Ну и пусть поплавает! Она и не подумает предложить ему место в лодке, а доберется до берега и без него.

Летти взялась за весло и, снова усевшись, опустила его в воду. Используя всю силу своего гнева, она направила лодку к растущим у берега деревьям и с удивлением обнаружила, что лодку отнесло течением почти туда, откуда они отплыли. На берегу она заметила какую-то фигуру. Ее ждал Рэнни.

В нескольких футах от песчаной отмели, на которой он стоял, Летти в последний раз с силой налегла на весло. Нос лодки уткнулся в песок, Рэнни нагнулся и вытащил тяжелую посудину дальше на берег. Не говоря ни слова, он подержал лодку, чтобы Летти смогла встать, потом взял ее за талию и вытащил из лодки.

— Спасибо, — пробормотала она, не зная, куда деть глаза. Неужели он все видел?

Рэнни холодно посмотрел на нее.

— Скажите мне, вы целуете всех мужчин?

Летти чувствовала себя так, словно он дал ей пощечину.

— Господи милостивый, нет! — крикнула она бессознательно, заимствуя одно из восклицаний тетушки Эм. Потом ее вдруг охватил гнев. В конце концов, она не сделала ничего плохого. — Только симпатичных! — добавила она, подобрала юбки и зашагала прочь, высоко подняв голову.

Рэнсом смотрел ей вслед, с грустью думая, что заслужил то, что получил. Слишком уж соблазнительно было использовать то, что Рэнни позволено все, и говорить открыто самые нелицеприятные вещи. Больше он этого не сделает.

Повернувшись, он столкнул лодку, запрыгнул в нее и поплыл по реке к тому месту, где, разбрызгивая воду, ругался Мартин.

14

Петух был молодой, гордый и какой-то сбитый с толку. Он начинал кукарекать вечером после десяти часов, и продолжалось это часа четыре без перерыва, пока он не начинал хрипеть и издавать звуки, напоминающие скрип несмазанной калитки. А в пять утра он снова брался за свое. Хуже всего было то, что местом для своего насеста петух выбрал магнолию рядом с окном спальни Летти. Она терпела его одну ночь, потом вторую, но на третью не выдержала. Удивляясь, как же тетушка Эм может спать в таком гвалте, Летти встала, надела халат и, сунув ноги в тапочки, вышла из комнаты, даже не пытаясь идти потише. Если все в доме не проснулись из-за петуха, то она и подавно никого не разбудит.

Лайонела не было видно у двери Рэнни, но это совсем не означало, что у Рэнни нет сегодня головной боли и он спит без опийной настойки. Скорее, это объяснялось тем, что на ужин к Маме Тэсс должен был приехать Брэдли, отец Лайонела. Летти слышала, что в таких случаях он обычно оставался ночевать.

Летти выбралась из дома и спустилась по задней лестнице. Она с тоской подумала о хорошей горсти камней, которыми можно было бы прогнать петуха, но ничего такого видно не было. Зато у двери кухни стояло ведро больших и желтых огурцов, которые мама Тэсс собиралась выбросить как негодные. Лайонелу велели отнести их свиньям, но от выполнения этого поручения его отвлек Питер, которого забросили к ним поиграть, когда Салли Энн и полковник Уорд отправились прокатиться в вечерней прохладе.

Ярко светила луна, и Летти все было отлично видно. Она обошла с ведром огурцов дом и приблизилась к магнолии. Заметив ее, петух перестал кукарекать и несколько обеспокоенно закудахтал. Летти поставила ведро и выбрала огурец покрупнее. В тени густой листвы магнолии было темнее; прикинув по издаваемым звукам, где находится петух, Летти запустила туда огурцом.