— Я просто хочу выяснить, какую тяжёлую рутинную работу Люси запланировала для меня сейчас. Прошло много времени с тех пор, как у меня было командное выступление, поэтому я думаю, что ей нужно где-то заметное присутствие в Белом доме.

Кэм не была довольна этой мыслью.

Обычно Люсинда нажимала на Блэр, когда Белый дом хотел сделать заявление, такое заявление, которое президент не мог сделать сам по политическим причинам, например, предлагая поддержку благотворительной организации, выступающей за выбор, или посещая сбор средств для осаждённых политических союзников. Иногда Белый дом просто нуждался в присутствии на мероприятии, достойном СМИ, и Блэр всегда была популярна. Она была красивой, хорошо образованной и представительной. Она была отличным помощником для своего отца. И её статус сделал её прекрасной целью.

— Сейчас не время выставлять тебя напоказ, — заметила Кэмерон.

— Что? — Блэр сосредоточилась на Кэмерон, осознавая, что в её голосе звучит неодобрительная нить. — Ты хочешь, чтобы я сидела в тёмной комнате где-то до конца президентства моего отца?

— Это не может быть плохой идеей.

В прошлом они бы боролись об этом.

Как это было, Блэр боролась со своим характером, и её подавляющее большинство не нуждается в контроле.

Она провела всю свою жизнь, сопротивляясь попыткам других защитить её ценой своей независимости. Она тоже несколько месяцев сопротивлялась Кэмерон, даже пытаясь соблазнить её. Она хотела доказать, что её не нужно защищать, и она хотела подорвать авторитет Кэмерон над ней. К сожалению, её план не сработал. Она влюбилась, и хотя она сначала не поняла, что это значит, она сделала сейчас. Любить, быть любимой, было ответственностью. Решения, которые она приняла сейчас, не только повлияли на неё, но и на жизнь Кэмерон. Поэтому она вздохнула и выслушала то, что не сказала Кэмерон. Кэм волновалась за неё.

— Помнишь, ты сама сказала, что мы не можем перестать жить, — сказала Блэр. — Мы не можем позволить тому, кто пытался уничтожить нас, думать, что они напугали меня до сокрытия.

Пульс стучал в шею Кэмерон.

— Я не говорила о том, чтобы показать тебя где-нибудь, когда я это сказала.

— Ты не знаешь, чего хочет Люсинда.

— Она готовится к переизбранию твоего отца. Она не собирается откладывать это, что бы ни происходило на международной арене. — Кэмерон сознательно расслабила руки, сжав кулаки. — И ты станешь отличным активом кампании.

— Дорогая, я никогда не была большим активом кампании. Я дикий ребёнок, помнишь? — Блэр засмеялась, думая о международной катастрофе, которая могла бы случиться, если бы её роман с женой французского посла год назад обнаружился. — Мои начальники службы безопасности провели половину своего времени, пытаясь удержать меня от прессы, а не от неё.

— Больше нет. — Кэмерон провела пальцами по щеке Блэр. — Ты так близка к первой леди, как эта страна. И публика тебя любит.

— Давай просто подождём и посмотрим, чего она хочет, — сказала Блэр, но у неё было неприятное ощущение, что Кэм может быть права. Она отошла на задний план во время гонки своего отца на пост президента, но она не сможет сделать это снова. Она хотела, чтобы его переизбрали. Страна нуждалась в нём. И если он нуждался в ней, ей, возможно, придётся привыкнуть к агитации. Она нашла руку Кэмерон и сжала её. — Я не первая леди. Я просто твоя леди.

— Когда ты поняла, что мне нужно было услышать? — пробормотала Кэмерон, целуя лоб Блэр.

— Я тренировалась.

— Ты хорошо справляешься.

Блэр улыбнулась.

— Да? Как хорошо?

— Хочешь заставить Люсинду ждать час или два?

— Да. — Блэр наклонилась ближе к Кэмерон. Понизив голос, она прошептала: — Ты не единственная, кто страдает, пока ты поправляешься.

— Тогда, возможно, мне понадобится больше двух часов, чтобы наверстать упущенное. Это может занять всю ночь.

— Тогда, я думаю, мне просто придётся немного пострадать. — С удовлетворённым выражением лица Блэр откинулась назад и закрыла глаза. — Потому что я не собираюсь спешить.

* * *

Когда Эмилио, помощник начальника штаба Белого дома, направил Блэр и Кэм в кабинет Люсинды Уошберн, Люсинда разговаривала по телефону.

Блэр помахала командирской женщине со стильно причёсанными серебристыми чёрными волосами. Как обычно, Люсинда была одета в консервативный стиль пиджака и юбки, на этот раз сливового цвета, окаймлённый полированными золотыми украшениями в ушах и на горле. Единственный большой изумруд квадратной огранки в оправе из чистого золота украшал безымянный палец её правой руки. Блэр отметила, что это было новым. Люсинда шагала перед широким столом из орехового дерева, накрытым аккуратными стопками папок и меморандумов. Когда она поймала взгляд Блэр, она выпила кофе и указала на удостоверение у одной стены.

— Блэр подписала, ты тоже? — и, кивнув Люсинде, принялась разливать кофе в три чашки.

Она передала одну Люсинде, а затем понесла остальные на диван напротив стола Люсинды, где ждала Кэмерон.

Они молча потягивали, а Люсинда искусно оказывала давление на всех, кто разговаривал по телефону. Её тон был ровным и безошибочно обрамлённым кремнем.

— Послушай, Том, мне действительно всё равно, должен ли Чарли пройти весь путь из Чикаго. Он обязан нам этим голосованием, и я ожидаю, что он будет здесь завтра утром для переклички. — С лёгкой улыбкой она заключила: — Или это, или он поймает себя на том, что сам проведёт этот школьный налоговый референдум на длинном крутом склоне. — Люсинда слушала ещё несколько секунд, сказала: — Замечательно, — и повесила трубку. Затем она пересекла комнату и уселась в один из парчовых стульев Чиппендейл лицом к Блэр и Кэмерон. — Хороший полёт?

— Военный транспорт не славится роскошью, — сказала Блэр.

— Верно, — призналась Люсинда. — Но они надёжны.

— Ну, я сейчас здесь, так что тебе нужно?

— Я забыла, как тебе нравится болтать. — Люсинда повернулась к Кэм. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше каждый день.

— Разумный ответ.

— Люси, — нетерпеливо сказала Блэр. — У меня было действительно хорошее утро, когда ты позвонила. Гуляла по пляжу, а потом я планировала вернуться в постель. Оказавшись там, я намеревалась соблазнить…

— Возможно, вы можете пропустить эти детали, Блэр, — вмешалась Кэмерон, проводя рукой по руке Блэр.

Люсинда засмеялась.

— Я бы не сказала, чтобы ты рассказала мне все детали, Блэр, просто чтобы заставить меня страдать. Учитывая, что я не выходила из этого офиса до 2 часов ночи в прошлом месяце, я точно не получала…

Блэр подняла руки.

— Я не хочу знать, чем ты занимаешься в свободное время.

— Тогда перемирие. — Лицо Люсинды на мгновение смягчилось. — Вы обе выглядите отдохнувшими настолько, насколько можно ожидать. Всё в порядке?

Блэр и Кэм кивнули.

— Хорошо. — Люсинда осушила свою кофейную чашку и осторожно поставила её на низкий столик из вишнёвого дерева. — У нас есть небольшая проблема, с которой, я думаю, вы можете помочь нам.

Блэр напряглась. Кэмерон осталась совершенно неподвижной, но её глаза заострились, когда она изучала лицо Люсинды.

— Компания потеряла важный актив, и они не хотели бы информировать своих коллег в других подразделениях. Такое упущение вызывает смущение, особенно в те дни, когда все немного сомневаются в том, кто останется главной собакой в ​​мире безопасности.

— Этот разговор записывается? — случайно спросила Блэр.

— Конечно, нет.

— Здесь нет видеокамер?

— Нет.

— Тогда вы думаете, что это возможно, — сказала Блэр, подчёркивая каждое слово, — чтобы мы говорили по-английски, Люсинда?

— ЦРУ утратило оперативное прикрытие, и они не хотят, чтобы ФБР или Министерство обороны знали об этом.

— Валери Лоуренс, — сказала Кэмерон.

Люсинда пристально посмотрела на неё.

— Да, и я не думаю, что мы даже знали бы об этом, кроме того, что кто-то в Лэнгли выпустил небольшую заметку о потерянном контакте в ежедневный отчёт о безопасности. Аверилл Дженсен поднял его.

Блэр хорошо знала Дженсена. Он был отобранным отцом советником по безопасности, и до президентства её отца Аверилл был генеральным прокурором. Он также был соседом по комнате её отца в колледже.

Она сказала:

— Аверилл будет. Он никогда ничего не пропускает.

— Да, и когда он последовал за ним, крышка захлопнулась. — Люсинда подняла плечо. — Я подозреваю, что оперативник, ответственный за утечку информации, был перенесён куда-то, где ночи длинные и тёмные.

— Значит, Валери где-то на морозе, — сказала Кэмерон. — Они пытаются ввести её?

— Мы не знаем. Но мы бы хотели найти её сами. — Люсинда скрестила ноги и свободно сложила руки на коленях. Расслаблена. Дружелюбна. — Ты знаешь её, Кэм. Это может быть полезно.

— Я не думаю, что мне нравится, куда это идёт, — сказала Блэр. — Кэм и Валери…

— У меня есть история, да, я знаю. — Взгляд Люсинды никогда не отрывался от Кэмерон, даже когда Блэр резко встала.

— История, Люси. История. — Как и в прошлом, Блэр хотела шагать, но комната не была достаточно большой для этого. Вместо этого она подошла к столу Люсинды и стояла спиной к остальным. Она выглянула из французских дверей, которые открывались на эспланаду, проходившую вдоль одной стороны западного крыла, пока красная дымка гнева не исчезла из её мозга, затем она повернулась назад. Кэм и Валери когда-то были любовницами, когда Кэм думала, что Валери — дорогая девушка из Вашингтона. — Кэмерон ничего не знает.

— Блэр, — мягко сказала Кэмерон. — Это не то, почему мы здесь.

— Я не понимаю. — Блэр перевела взгляд с Люсинды на Кэм. — Чёрт возьми, я ненавижу это.