Джетро и Кес…

― Какой у нас план? Чем мой брат может помочь? ― поинтересовалась я, игнорируя пистолет в ее руках.

― Мистек Уивер отвезет меня туда, куда нужно, и сделает все, что я ему скажу.

― С хрена ли… ― вмешался Вон.

― Ви! ― Я нахмурилась. ― Просто… выслушай, хорошо?

― Мне не по силам провернуть это в одиночку и, Нила, тебе придется вернуться в свою комнату.

Я отрицательно замотала головой.

― Я пойду с тобой. Я не собираюсь возвращаться…

― Не важно, что хочешь ты. Это необходимо. Мы отлучимся ненадолго. Мне нужно, чтобы ты солгала ради меня, если это понадобится.

― Солгала ради тебя?

― Тебе нужно взять мое кресло и сказать, что эту ночь я провела с тобой. ― Она перевела взгляд на Вона, который метался по комнате, словно дикий зверь. ― Пока он будет моими ногами и силой, ты станешь моей защитой. Мне нужно, чтобы ты выдумала какую угодно историю, лишь бы сохранить правду о том, что мои братья живы, в тайне. Мне плевать, что ты наплетешь, главное, сохрани все в секрете.

Я совершенно растерялась, понятия не имея, что я буду делать, если Даниэль или Кат объявятся.

― А почему вам понадобился именно я? ― спросил Вон, не скрывая своего недовольства. ― С какого хрена я должен рисковать своей жизнью?

Жасмин скользнула взглядом по его изувеченному лицу и окровавленной футболке.

― Вы хотите детей, мистер Уивер?

Брови Вона взметнулись вверх.

― Что? Черт подери, это тут причем…

― Ответьте на мой вопрос. Да или нет.

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди в ожидании ответа. Я выросла вместе с Воном, но мы никогда не делились планами на будущее. Мы никогда не говорили о том, как видим нашу будущую семейную жизнь, будучи слишком увлеченными продвижением и планированием деятельности компании, которая была по большей части важна нашим родителям, нежели нам самим.

Брат тяжело вздохнул.

― Ранее, возможно, я и лелеял подобные мечты, но сейчас ― нет. Не после того, что случилось с Нилой. ― Он перевел взгляд на меня. ― Или с нашей мамой.

― В этом и суть. Моя семья слишком долго омрачала жизнь вашей. Ты имеешь право реализоваться, как отец, будучи уверенным, что твои дети будут в безопасности до конца своих дней. ― Она продвинулась ближе, а в ее тоне читалась уверенность в собственных словах. ― Мне нужна твоя помощь, чтобы это стало реальным.

Я напрягалась, предвкушая очередной всплеск эмоций и брани.

Но мрачный взгляд она встретился с моим, впитывая мою невысказанную мольбу о помощи. В его силах было не только спасти человека, которого я любила, но и наше будущее.

Наконец он отступил.

― Если я помогу тебе, ты защитишь мою сестру? Ты проследишь за тем, что все действительно закончилось?

Жасмин прижала кулак к сердцу.

― Обещаю. Если ты сохранишь жизнь моим братьям, то, клянусь, все это останется в прошлом.

Вон сделал шаг ей навстречу, на мгновение задержав взгляд на кресле Жасмин, прежде чем, поколебавшись, протянуть ей руку.

― В таком случае, считай, что мы договорились.

На глазах девушки выступили слезы, она опустила пистолет и вложила свою руку в руку Вона.

― Спасибо. Моя благодарность к тебе несоизмерима.

Я не хотела прерывать этот внезапное проявление нежности, но мое сердце работало, как часы, отсчитывая минуты, наполненные тревогой.

Он жив.

Он жив.

Нужно спешить.

― Что мы делаем дальше? ― осторожно спросила я.

Губы Жасмин дернулись в улыбке.

― У нас с Воном свидание в склепе.

Вон в недоумении уставился на нее.

Жасмин достала ключ и направилась к двери.

― Это наш последний шанс.

― О каком шансе речь? ― Я рванула с места, окрыленная надеждой и верой в справедливость.

Она вставила ключ в замок.

― О последнем шансе спасти Кеса и Джетро и доставить их в больницу до того, как они отдадут концы.

ГЛАВА 6

Джетро


― Черт, ты все делаешь не так.

― Не мешай, женщина. Уверен, что я лучше разбираюсь, как управляться с газовым резаком.

― Очевидно, это не так. Ты не открыл предохранительный клапан.

Ругань, скрежет, затем громкое шипение.

В моем затуманенном воображении вырисовываются образы извивающихся змей: кобр, схлестнувшихся в схватке. Какого черта происходит? Неужели я наконец-то покинул бренную землю и рухнул в преисподнюю, кишащую рептилиями и драконами?

Что-то агрессивно яркое разрезало царящую темноту.

Я напрягся.

Да, сто пудов, это ад.

Они жаждут заполучить меня.

Языки пламени из их огнедышащих ртов атакуют пробирающий до костей холод.

― Теперь ты слишком усердствуешь. Сбавь обороты, придурок.

― Придурок? Советую попридержать оскорбления. Иначе тебе придется поискать другого козла отпущения, который вызовется помочь.

― Просто… Дай-ка мне… ― послышалась какая-то возня, а затем последовала очередная волна тепла и света.

Голоса отдавались эхом, словно преодолевая какие-то пещеры. Мужской и женский ― обволакивающий и переливистый.

С каких это пор драконы говорят?

― Какого хрена вообще у тебя оказалась именно эта штуковина?

Шипение и скрежет стали громче, а искры осветили пространство вокруг.

― Друг оставил ее здесь. Единственное, что нашлось у нас в поместье, чтобы вскрыть этот чертов замок.

― А об элементарном гребаном ключе он никогда не слышал?

Еще больше света. Снова шипение и скрежет.

― Это его просчет. Он захлопнул дверь, чтобы обезопасить их, не подумав, что ключ всего один.

― И воспользоваться им ну никак нельзя? Наверное, это слишком просто? Захотелось поиграть в Джеймса Бонда?

Снова словесная перепалка, за которой последовал настоящий водопад искр, похлеще любого фейерверка.

― Не неси чушь. Если хочешь знать, то достать ключ просто не получилось.

― Но почему? У драгоценного папочки он же по любому есть?

Свистящий звук, за которым последовала очередная вспышка тепла.

― Да, ― проворчала девушка.

― Никогда еще не встречал никого, кого бы так держал в ежовых рукавицах какой-то старик.

Кратковременная тишина, а затем громкое ругательство.

― Вот что может случиться, когда болтаешь о вещах, о которых даже представления не имеешь. А сейчас просто заткнись и займись делом. Вытащи оттуда моих братьев, пока я тебе снова не врезала.

― Тебе когда-нибудь говорили, что ты необыкновенно злая?

― Постоянно говорят. А теперь займись делом.

Разговоры стихли, сменившись затяжной песней огня и искр.

Я абсолютно выпал из реальности происходящего. Больше не ощущал себя человеком. Ни боли, ни смерти.

Просто растворился во времени.

Никаких чувств и воспоминаний. Лишений и душевных терзаний. Только время, отсчитывающее секунды чего-то нежеланного и неощутимого.

Я стал ничем… никем… отпустил себя.

― Ради бога. Дай эту штуковину мне. Я, черт подери, все сделаю сама.

― Я справлюсь, женщина! Сколько, мать твою, раз я должен тебе это повторять?

― Ты слишком медлишь.

От растущей интенсивности свет стал из желтого белым, маня меня к себе, суля лучшее существование, нежели я тащил сейчас.

Мне тянуло к нему, и я прищуривался, когда вспышка становилась все больше, притягивая меня к себе, словно сгусток энергии.

Я никогда не видел ничего более ослепительно праведного ― будто передо мной ядро солнца или те самые врата в рай.

Но достоин ли я рая, по большому счету?

― Поторопись. Нам нельзя медлить.

― Женщина, дай мне еще минуту, ладно?

Свет сиял, словно сверхновая звезда. Децибелы звука нарастали до такой степени, что эхом отдавались от моих зубов. Фонтаны искр словно заряжали мои мышцы, постепенно возвращая меня к жизни. Я попытался подняться, чтобы посмотреть, что за дьявольская сила обладает таким действием, но мое тело отказывалось подчиняться. Оно было слишком ослаблено, измотано и уже не отзывалось на подобные манипуляции.

Мое сознание плыло: разрозненные обрывки мыслей и сменяющие друг друга вспышки образов тускнели с каждым стуком моего слабеющего сердца.

Я не понимал, почему продолжаю цепляться за свое никчемное существование.

Это нельзя было назвать жизнью.

Просто проклятие.

― Дерьмо, дальше не идет.

― Само собой, не идет. Ты делаешь ни хрена неправильно!

― Если ты настолько, мать твою, всезнайка, то сделай правильно.

Моя голова затрещала от этих бесконечных препирательств.

Голос мужчины был мне не знаком, а вот голос девушки напомнил мне мою сестру. Малышка, которую я обожаю с детства, несмотря на то, что она мастер потрепать нервы. Она постоянно таскала мои игрушки и прятала их в тех местах, где я никогда не додумался бы их искать.

Она не давала проходу мне и Кесу. Сводила нас с ума, раз за разом демонстрируя, что демонстрации любви недостаточно, чтобы сдержать разъяренную сестру от возмездия, как правило, за жаб в ее постели и насекомых в ее хлопьях на завтрак.

Я даже попытался улыбнуться, вспоминая о тех беззаботных деньках.

Свет погас, и снова послышалась какая-то возня.

― Просто поверни этот датчик влево, а тот вправо. Видишь, линии сошлись… идеальное соотношение.

― Окей. Сделано. И что дальше?

― А теперь я хотела бы поорудовать этой штуковиной.

― Что? Ну уж нет.

Что-то лязгнуло о стены подземелья. Мои уши напряглись, напоминая, что они все еще на месте, хотя некоторые части тела не всегда давали о себе знать. Я уже давно перестал чувствовать капли пота на своем лбу или вздрагивать, когда очередная волна лихорадки прокатывалась по моей коже.