Я — храбрая.

Стараясь как можно больше увеличить расстояние между собой и следующим ударом Дэниеля, я отползла назад.

А он, уперев руки в бока, равнодушно рассмеялся:

— Наконец решила поиграть, а? Ты долго собиралась.

Закашлявшись и прижимая руку к ноющему животу, заставила себя подняться.

Он не приближался, давая мне время, чтобы собраться с силами. Урод наслаждался от борьбы со мной — я нужна была ему живой и кричащей от ужаса.

Ублюдок.

— Я убью тебя, — прошептала, корчась от боли при каждом вдохе.

— Что ты сказала? — хохотнул он, двигаясь в мою сторону.

Выпрямившись, я встретилась с ним взглядом. Рёбра ныли от побоев, но в голосе звучала сталь:

— Я сказала, что убью тебя.

Улыбнувшись, он провёл рукой по своим тёмным волосам. Злоба, наполняющая чёрное сердце этого мужчины, душила его — он не был красив, несмотря на хорошее сложение тела и сексуальную привлекательность. Мне он казался троллем, вонючей кучей дерьма.

— Я с удовольствием бы посмотрел. — Он сократил дистанцию между нами всего лишь за один шаг.

— Ты даже глазом моргнуть не успеешь, — парировала я в ответ.

— Чтобы сделать это, ты должна оказаться очень близко, — подмигнув с намёком, ответил он. — Тебе нечего мне противопоставить.

— Это случится, когда ты меньше всего будешь готов, — оскалилась я.

— Этого никогда не произойдёт, — театрально поиграв мускулами, ответил Дэниель. — Я неуязвим.

— Но ты всего лишь человек.

Что делает тебя смертным.

Каждое произнесённое мною слово придавало сил. Убеждение и вера отодвинули в сторону оцепенение и скорбь. Джетро и Кес погибли, но для меня это был ещё не конец. У меня было предназначение. И я должна его исполнить.

— Хочешь знать, зачем я вернулась? Почему не сбежала и не спряталась? — Осколки льда в крови потихоньку пробирались по венам к сердцу. — Я вернулась, чтобы вас уничтожить. — Рот наполнился слюной. И если бы я была смелее, плюнула бы ему в лицо. — Я вернулась за ним, но его больше нет.

И, помоги мне, Господь, я отомщу за него. И за Кестрела. И за себя. И за брата. За маму и бабушку, и за всё поколение женщин семьи Уивер.

Это было начало конца.

Долг по наследству был недоказуем — Кат за этим строго следил. Пришло время истребить Хоуков и уничтожить династию экзекуторов. Каждая секунда делала меня всё сильнее, наполняя странным принятием. Счастью больше со мной не по пути, только разрушению. И я буду его инструментом — молотом.

Дэниель покачал головой, буквально излучая безумие.

— Вернулась посмотреть, как он сдохнет? Какая забота.

— Ошибаешься. Я вернулась, чтобы закончить всё это. — Тьма наполняла душу, окончательно затмевая оставшийся там свет.

Он мёртв.

Мёртв.

Но я сдержу обещание.

Я может и не могла спасти Джетро, но точно не могла его предать.

— Я поклялась себе. — Прищурилась, благодарная, что из глаз перестали катиться слёзы, и теперь я могла смотреть на него с силой во взгляде, а не страхом. — Хочешь знать, в чём была та клятва?

Дэниель напрягся.

— Ничего не хочу о тебе знать, Уивер, — облизнув губы, ответил он. — Опусти это. Я хочу знать только три вещи, и всё.

Меня передёрнуло от отвращения.

— Я поклялась уничтожить вас. Твоего отца, тебя. Не важно, насколько вы могущественны…

Метнувшись вперёд, он накрыл ладонью мне рот, заставляя замолчать. Казалось, сердце вместо крови в этот момент качало ненависть.

— Ай-яй-яй, как невоспитанно. Ты ведь хотела поинтересоваться, какие именно три вещи я хочу знать, а не нести всякий бред, — сказал он, сверкнув взглядом своих золотых глаз — таких похожих на глаза братьев. — Ну, так давай… спрашивай.

Он сильнее сжал пальцы на моих щеках, когда я покачала головой. Я не могла говорить, но могла кричать каждым атомом своего тела.

Ни за что!

Его самообладание давало трещину, и напряжение в воздухе вокруг нас нарастало.

— Ну и ладно. Мне и не нужно, чтобы ты спрашивала, потому что я всё равно расскажу. — Приблизившись вплотную, Дэниель прижался ко мне всем телом. — Итак, три вещи, сучка. Я хочу знать, насколько сильно твои крики будут ласкать мне слух. — Он убрал руку, оставляя солёный след на моих губах. — Я хочу знать, насколько сильны удары этих тоненьких ручек, когда ты будешь сопротивляться. — Он повёл пальцем вниз по моему горлу, поверх бриллиантового ожерелья, опускаясь к груди.

Я закрыла глаза, чувствуя его прикосновения всё ниже и ниже, и ниже.

А когда он своими погаными пальцами накрыл мой лобок, прикусила нижнюю губу. Тоненькие трусики и футболка, надетые мной после того, как мы с Джетро выбрались из постели, совершенно не защищали.

— И я хочу знать, какова твоя киска на вкус.

Рывком он схватил меня, приподняв над ковром, и швырнул об стену.

Ударившись плечом о натюрморт, я грохнулась на колени. Боль вспыхнула яркими искрами, страх накатил волной, а вертиго делало своё дело, стараясь выкрасть меня из этой реальности.

Он мёртв.

Мёртв.

Даже думать не смей о том, чтобы сдаться.

— Я докажу, что всегда получаю то, чего хочу. Я, бл*дь, научу мне подчиняться, — сжав руки в кулаки, произнёс Дэниель, нависая надо мной. — Что ты думаешь обо мне? Что я бракованное отродье, которого и заделали-то случайно? Что я всегда был недостаточно хорош для этой семьи или недостаточно хорош для того, чтобы получить на растерзание свою собственную Уивер? — Вместе с нарастающей злостью, его голос становился всё ниже: — Я видел этот видеомонтаж, Нила.

Не отрывая глаз от его обуви, я пыталась подняться.

Дэниель стоял, приосанившись, готовый снова ударить.

— Я всегда знал, что Кес дурища, но никогда не думал, что он долбанный фантазёр. Любой мог сказать, что не ты была там с Катом. И полным издевательством было предполагать, что я куплюсь на плохо склеенные кадры меня с какой-то шл*хой. Он даже не смог нормально наложить твоё лицо на её тело. Не говоря уже о том, что я прекрасно помню ту ночь, когда изуродовал ту суку, а Джетро пытался её спасти.

Ублюдок вытянул руку, схватив меня за волосы.

— Он мог бы её спасти, если бы только постарался. Но он её убил, сказав, что после того, что я сделал, это единственное, чего она хотела. А я называю это бредом. — С совершенно безумными глазами Дэниель покачал головой. — Он всегда был ссыклом, а Кес всегда был тупицей. Кат заставит тебя выплатить Третий долг. Кес облажался с этой низкокачественной халтурой, и даже если бы это был лучший фильм во всём чёртовом Голливуде, я бы всё равно не купился. Знаешь, почему? — медленно поднимая меня на ноги, прошипел Дэниэль.

Кес был верным другом. Джетро был истинным возлюбленным.

Они мертвы.

Они оба мертвы.

Два друга ушли.

Сердце снова зашлось от нестерпимой боли, но вместо того, чтобы погрузиться в пучину отчаяния, произошло нечто иное. Стал нарастать гнев, становясь ярче и сильнее, заглушая скорбь.

Что-то менялось… выстраиваясь, эволюционируя.

— Отвечай! — встряхнув меня, проорал Дэниель. — Скажи, почему я бы никогда не повёлся на это дерьмово сделанное видео?

Гнев превратился в ярость, а ярость перетекла в бешенство, генерируя бурлящее варево возмездия.

Я стояла перед ним гордая и несломленная.

— Я знаю, почему. Потому что ты больной и невменяемый извращенец, который помнит вещи вроде изнасилования и пыток.

Он разразился смехом в ответ.

— Ну, ты, бл*дь, понимаешь.

С каждым вздохом я сдавалась кипящему внутри гневу. Я отказалась от невинности, обменяв всё подобие добра и чистоты, позволяя тьме поглотить меня.

Джетро сбил меня с толку, заставив думать, что Долги можно выплатить, оставшись в живых. Что, в конце концов, мы победим, потому что заслужили это. Его доброта превзошла жестокость, делая его поступки трудночитаемыми.

Но Дэниель.

Тут всё совершенно ясно.

Как только взойдёт солнце, Дэниель изнасилует, искалечит и убьёт меня. В нём не было ни сострадания, ни душевности.

Никаких иллюзий насчёт него.

И вместе с пониманием этого меня осенило. Я больше не хотела разрываться между ненавистью и любовью, болью и нежностью.

Я собиралась встретиться с Дэниелем в преисподней и убить его прежде, чем он убьёт меня.

— Я знаю достаточно, чтобы уничтожить тебя, Дэниель Хоук.

Стукнув в последний раз, сердце замерло в попытке защитить себя от того, что я собиралась сделать. Я никогда не планировала становиться преступницей. Но также никогда не планировала потерять свою вторую половинку.

— Ты покойница, — рыкнул Дэниэль. Сжав моё горло под бриллиантовым ошейником, он прижал меня к стене. — Свои последние деньки на этой бренной земле ты проведешь, задыхаясь. Вот увидишь. Будешь молить меня о смерти прежде, чем я закончу с тобой.

Я захрипела. Инстинкты вскричали, призывая бороться — дать отпор удушающему захвату его цепких пальцев. Но я не стала умолять или просить. Онемение обернулось холодностью, и я ясно осознала всю тяжесть затруднительного положения, в котором оказалась.

Я — убийца.

Мне просто нужно оружие для убийства.

— Баззард!

Дэниель замер, обернувшись к двери. Руку с моего горла он так и не убрал, и я чувствовала, как с кончиков его пальцев сочится злоба, проникая в меня. Не в состоянии повернуть голову, периферическим зрением я уловила свою вторую цель. Человека, которого убью после того, как отправлю его младшего сыночка к праотцам.

Брайана Хоука.

— На секундочку отпусти её. Давай, ты же хороший мальчик, — сказал Кат, постучав ключом по подбородку. Ключом, который, несомненно, открыл дверь в комнату Дэниеля. Медленно переступив через порог, мужчина появился в поле моего зрения.