Так много историй, уроков и решений. В то время я играл в эту игру… ждал, учился и молился.

Но было глупо думать, что есть другой выход.

Потребовалась Нила, чтобы разбудить меня пощечиной, поразить мое сердце электрическим током своей храбростью и показать, что внутри я хороший человек. Что мысли, от которых я страдал… о пытках и разрушении… были не моими. Что ужасы, которые я совершил во имя семейных ценностей, не сделали меня монстром, каким меня воспитывали.

Я сам себе хозяин.

И пришло время показать Ниле, какую трансформацию я претерпел.

В тот момент, когда она появилась на хребте, я с трудом дышал.

Нила…

Лунный свет заливал ее серебром, когда она спускалась с небольшого холма, ее кремовые ноги сверкали под белым подолом ночной рубашки. Длинное черное пальто окутывало ее тело, а капюшон закрывал голову, развеваясь вокруг лица. Нила не бежала. Она скользила по сверкающей инеем траве.

Я хотел, чтобы она воспарила ко мне. Лети.

Но что-то было не так. Она двигалась слишком медленно. Как женщина, потерявшая огонь.

Мое сердце разбилось вдребезги, когда она медленно приблизилась. Нила выглядела волшебной, мистической и драгоценной, чтобы ее можно было приручить.

Но я ее приручил. И она приручила меня.

Быстрее, Нила.

Поторопись.

Мои руки сжались, поскольку она не ускорила шаг. Я остался на месте, прячась в тени и выжидая.

Мое тело вибрировало, чертовски сильно желая броситься к ней. Схватить ее на мягкой траве и целовать до бесчувствия под звездами. Я не мог вынести ни секунды без нее в своих объятиях.

Я шагнул на вымощенный булыжником двор.

Не надо.

Здравый смысл заставил меня снова отступить в тень. Я не мог покинуть безопасную конюшню… не мог рисковать, что кто-нибудь увидит меня из поместья.

Подожди.

Каждая секунда была гребаной пыткой.

Она двигалась как настоящая пустельга, которую я ей послал.

Кес.

Его имя и память были пятном на моей радости.

Мой брат должен был выжить, потому что он заслужил увидеть будущее. Он и Жасмин должны были жить более счастливой жизнью, чем та, что выпала на нашу долю.

Я хотел, чтобы они были рядом, когда я познакомлю Нилу с Хоксриджем и покажу ей, что это место не было добрым к ней, но как только оно станет моим, оно станет нашим личным убежищем.

Иди. Быстрее. Беги.

Мое сердце грохотало в беспорядочном ритме.

Нила заскользила вниз по небольшому склону, сверкая блестящими балетками, ловя лунный свет.

Каждый шаг приближал ее. Я тяжело вздохнул. Пульсация в моем ребре исчезла; боль от недавно снятых швов исчезла. Впервые с тех пор, как я очнулся в больнице, я почувствовал себя по-настоящему здоровым. Мое тело исцелилось, но без нее моя душа была бы навсегда разорвана.

Сменив траву на булыжники, туфли Нилы тихонько стучали, сокращая расстояние между нами. Ее дыхание было хриплым… как будто она была больна, но выздоравливала, а капюшон скрывал ее потрясающие длинные волосы.

Мою кожу покалывало, когда она обошла монтажный блок и проплыла через двойные двери конюшни.

Наконец-то.

Я схватил ее.

Нила закричала, когда мои руки обвились вокруг нее, поймав в ловушку ее вибрирующее тело, передавая привет эхом сердцебиения. Развернув ее в своих руках, я схватил ее за бедра и повел спиной к стене.

Я не переставал двигаться.

Толкая, толкая, разваливаясь на куски из-за того, что она у меня в руках. Наши глаза встретились. Ее страх исчез, поглотив меня лавиной любви.

— Боже мой… это правда… ты здесь.

Я улыбнулся, полностью открыв себя. Я питался ее счастьем, наслаждаясь тем, как сильно она заботилась обо мне. Я не мог этого вынести. Я не заслуживал такого безоговорочного признания. Но что-то ее преследовало. Она выглядела… другой… более спокойной. В ней не было обычной искры, живой воли.

Моя душа зарычала при мысли о том, что она уйдет от меня.

Я верну ее обратно.

Верну.

Ее спина ударилась о кирпичную стену, мои руки взлетели от ее бедер к щекам, и все остальное, бл*дь, не имело значения.

— Господи, как же я соскучился по тебе.

Наклонив голову, я захватил ее губы в жестоком поцелуе.

Живи ради меня. Дыши ради меня. Вернись к жизни ради меня.

Мои губы были в синяках от того, как сильно я ее целовал. Я не хотел быть таким грубым, но Нила взорвалась. Страсть и свирепость внезапно возродились в ней.

Я застонал, когда ее руки исчезли в моих волосах, хватая их в кулаки, притягивая меня ближе. Она таяла и боролась; ее язык проник в мой рот.

Нила захныкала. Мой поцелуй был грубым, необходимо было доказать, что это реально. Что она действительно в моих объятиях и все еще борется, все еще выживает.

Наши головы наклонились, меняя направление поцелуя. Ее пальцы сильнее потянули меня за волосы. Я поцеловал ее глубже.

— Ты здесь, — я изливал слова поцелуями, не зная, говорю я или кричу. — Бл*дь… ты действительно здесь.

Наши языки переплелись, ее грудь сильно сжалась, когда она сделала несколько быстрых вдохов. Мой бок болел, но ничто не мешало мне целовать ее до потери сознание от удовольствия.

Нила вернулась ко мне, но внутри все еще оставалась спокойной, нерешительной и неуверенной.

— Я здесь. — Быстрый поцелуй. — Ты жив. — Ее пальцы впились сильнее. — Боже, Джетро… ты в порядке.

Ее голос сорвался, и мир перестал существовать.

Просто вкус любви и тепла.

Плотина ее эмоций захлестнула меня, и я закричал, когда она перевоплотилась в моих руках. Бл*дь, я скучал по ней. Бл*дь, я волновался за нее.

Она была жива.

Она все еще была моей.

Ее руки яростно скользнули по моей спине. Она вздрогнула, когда я втянул воздух, когда она скользнула по моему заживающему ребру. Нила ахнула.

— Мне жал…

Я откинул ее голову назад, схватившись за капюшон, заставляя посмотреть на меня. Ее распухшие губы блестели в темноте.

— Ты не сломаешь меня, Нила.

Я снова поцеловал ее, не в силах вынести переполняющих эмоций в ее глазах. Она открылась мне, предлагая взять все, что я захочу. Через несколько секунд я был пьян. Опьянен ее вкусом — всем моим дальновидным мышлением, претворения в жизнь моих планов… все это могло подождать.

Потому что эта богиня не могла.

Я не мог.

Я не мог насытиться ею. Я никогда не смогу насытиться ею.

Мы спотыкались, мой разум был переполнен желанием, мое тело и руки были совершенно неуправляемы. Мое плечо врезалось в стойло, когда Нила потеряла равновесие и упала на меня. Я развернул ее, прижимая к новому препятствию, целуя сильнее.

Она застонала, и мы снова зашатались, сталкиваясь и борясь, но не прерывая поцелуй.

Без остановки.

— Не могу поверить, что ты жив.

Нила крепче схватила меня за волосы, удерживая мое лицо в своих руках.

— Каждую ночь я молилась, чтобы ты был жив.

Я пригнулся, чтобы схватить ее за горло, целуя подбородок, сердито глядя на сверкающие бриллианты, украшающие ее шею.

Независимо от того, что случится, и какая бы свобода нас ни ждала, Нила всегда будет носить этот ошейник. Я ненавидел его, но предпочел бы видеть, как она носит его каждый день в течение следующих восьмидесяти лет, чем видеть, как он восседает на своем пьедестале в хранилище, ожидая своей следующей жертвы.

Я укусил ее за шею, наслаждаясь ее вкусом, вдыхая каждую частичку ее тела.

Я хотел выбросить эти образы из головы. Навсегда.

Она застонала, когда я схватил ее за грудь, сжимая ее прекрасную плоть через ночную рубашку.

— Джетро…

Бл*дь, мой член наполнился желанием, я был твердым как камень. Я должен был быть внутри нее. Только тогда эта безумная потребность поглотить ее прекратится.

Не сейчас.

Нужно было кое-что обсудить.

Это отняло у меня все силы, я оттолкнулся, проведя рукой по лицу.

Нила стояла, прижавшись к стойлу, ее грудь поднималась и опускалась, пальто распахнулось, обнажив сжатые от возбуждения соски. Чертов капюшон не позволял мне видеть дальше ее рта и глаз.

Наши глаза встретились в темноте, слезы блестели на ее ресницах.

— Почему… почему ты остановился?

Я не мог оторвать взгляд от ее губ. Такие пухлые, красные и мокрые.

Я сделал это. Я практически съел ее живьем.

Желание сделать это снова сводило меня, бл*дь, с ума.

— Мы должны поговорить.

Мой голос был как сено и пыль, треснувший и сухой.

— Ох.

Она посмотрела вниз, теребя пальцами пальто. Проклятый капюшон скрывал ее лицо в тени. Ей было так же больно, как и мне. Больно от страсти. Больно от похоти.

Дерьмо.

Я зажмурил глаза, отключив зрение, давая больше восприятия другим чувствам. Моя кожа умоляла соединиться с ней. Наши сердца забились в унисон. И мой гребаный член наказывал меня за то, что я не был внутри нее.

— На х*й все.

Я сдался.

Упав на нее снова, она ахнула, когда я с силой толкнул ее к стойлу.

— На х*й разговоры. — Я поцеловал ее губы, подбородок, щеки. — Ты нужна мне, Нила. Мне нужен каждый дюйм тебя.

— Возьми меня, — вскрикнула она, когда моя рука собрала ее ночную рубашку и накинула ее на бедро. — Пожалуйста… пожалуйста, не останавливайся.

— Я никогда не хотел никого так сильно, как тебя, — простонал я, когда она раздвинула ноги. — Никого не любил так сильно, как тебя.

Нила ахнула, когда я схватил ее за колено и перекинул через свое бедро. Что-то порвалось — подол или пальто… мне было все равно. Ее пятка впилась в мою задницу, когда она терлась о мой член.