— Эти письма? — в кухню неожиданно зашла Елена. Она осторожно опустила потрепанною стопку бумаг на стол. — Я их в папиных вещах нашла, когда мы разбирали его спальню после гибели. — И да, мама, я теперь знаю твой секрет, — Сашина сестра заправила короткий локон за ухо и слабо усмехнулась. — И даже знаю, почему у меня глаза серые, а не карие или черные.

— Лена, пожалуйста, — вздрогнула Оксана.

— Что происходит? — Саша переводил взгляд с матери на сестру и сильнее сдавливал мою руку. Остановился, когда я запечатала его своей ладонью и нежно погладила по пальцам.

— Саша, просто я и тебе сестра и Насте, — спокойно ответила Елена.

— Что? — Олег не удержался и сел. — Оксана? О чем она говорит?

— Я была беременна, когда тебя забрали. Олег сказал, что ты погиб по случайности, мне пришлось как-то выживать. А когда ты вернулся, было поздно, — она всхлипнула и опустила плечи.

— Ты полюбила другого, — резюмировал папа.

Мама закивала и заплакала беззвучно.

— С этим разобрались, — вклинился Генри. — Егоров Марьян, отец Ирины, как с вами связан?

— Да тоже в нашей школе учился, — продолжал папа, — мы с Олегом подшучивали над ним, откровенно сказать, издевались. Дурачки были. Особенно, когда увидели, что он в сторону Оксаны поглядывает, нас просто понесло — на каждом шагу его подстрекали, бесили, что у него нет шансов. Кстати, Егоров служил в нашей части, только салагой был, когда я уже дедом ходил. Расследование взрыва в части тогда странно замяли, но слухи ходили, что кто-то видел Марьяна возле склада, а он знал, что я туда приду. Это я позже понял, но кому что докажешь? Повезло мне, отделался только сожженной шевелюрой, — отец прочесал пятерней по голове. — Когда семейная жизнь не сложилась, и мне пришлось вернуться в военный городок, Марьян как раз дослуживал и к местной девушке бегал в самоволку. А меня зацепило это, вот и влез. Ох, глупостей много по молодости натворили, но я ни капли не жалею, — он посмотрел мне в глаза.

— Вот и мотив, — выдохнул Генри. — Егоров просто мстит вам.

— Папа, кто была эта девушка? — у меня дрожали коленки, потели ладони, а голос срывался.

— Это была твоя мама, Настя, — ответил отец и замолчал.

— Та-а-ак, Гроза, — бодро продолжил Генри. — Я документы о продаже студий привез, но, может, ты подумаешь?

— Саша? — Лена и мама непонимающе посмотрели на жениха, но он словно не услышал, продолжал говорить с другом:

— Генри, я хочу передать правление брату. У меня сейчас другие планы. Егору нравится запись, нравится живая музыка, а ты научишь его вести бизнес.

— Тогда я могу спокойно ехать домой, — Генри поднялся и снова повел плечом, дернул рукой и стукнул бусинами браслета. — Рад был помочь.

— Стойте, — я подалась вперед и положила на стол руку. — А зачем Ирина Сашу обманывала? И что дальше делать?


— Все дело в активах, Настя, — объяснил Генри. — У Олега Грозы не только студии по крупным городам. Он в виде шутки купил акции киностудии, а она сейчас развилась и активно снимает фильмы, и еще на нем числится земля в Москве. Подложить под наследника свою дочь и подстраховаться ребенком — очень изысканная месть, но… — Генри развел руками. — Да, Марьян сейчас в розыске, Ирина в бегах. Говорят, в Европу мотнулась.

— А ребенок? — встревожилась я.

— Никто ничего не знает. Границу девушка пересекала одна. Вы меня простите, — Генри приложил руку к груди и слабо поклонился. — Меня дома беременная жена ждет, нужно бежать. Все остальное есть в бумагах, изучите в спокойной обстановке.

Саша вышел провожать друга, а мы тихо пересматривались и пытались принять правду. Через несколько секунд Лена позвала меня в гостиную и в коридоре прошептала на ухо:

— Родителям давно нужно поговорить, да и нам с тобой пора готовиться.

— К чему? — удивилась я.

— К свадьбе, конечно, сестренка.

Эпилог

Я нашел свое счастье в случае.

В крошечном шансе быть любимым и единственным.

Я шел навстречу своей судьбе и улыбался на все тридцать два.

Хотя сердце колотилось о ребра, что сдуревшее, и приходилось поправлять галстук, чтобы не задохнуться от накопившихся эмоций.

Малинка была сегодня белоснежной, будто покрытой легкой изморозью. Даже лепестки цветущих вишен вплетались в фату, как капельки белой краски. И в этом великолепии первозданной чистоты я видел две синих звезды — ее распахнутые и глубокие глаза.

С церемонии мы еле вынесли ноги: не знал, что у меня столько друзей. Каждый хотел поздравить, а мы пытались уделить внимание всем и каждому.

Родители, сестра с мужем и детьми, друзья: Генри, Давид, Лёшка с рыжей парой. К Насте пришла Аня Кирюшина, Женя с первого курса и Тотошка с Вадимом. А еще, мне кажется, на нашу свадьбу слетелась половина Академии.

Потому остальные лица смазались и остались в легкой дымке счастья.

Одно немного печалило: Егор так и не появился. Папины студии перешли ему, как я и просил, с остальными «подарками» буду разбираться потом. Особого желания вести бизнес у меня не было: мне лишь бы на жизнь хватало, остальное можно бедным и детям раздать. Только Генри настоял сделать все правильно, иначе мою благотворительность просто растащат по карманам большие дядьки. Я послушал опытного человека, потому не стал сопротивляться.

Марьяна с дочерью так и не нашли. Моего вероятного сына — тоже. Я даже стал думать, что его и не было никогда, хотя где-то под сердцем екало, когда представлял, что мог бы общаться с ним, носить на руках, ходить в кино и есть на лавочке мороженое.

Настя не сдавалась: помогала искать, объездила все городские интернаты, детские дома, но малыша никто никогда не видел. Невеста сдружилась с сестрой и влилась в семью плавно и незаметно. В прочем, я и не сомневался, что у нее все получится.

Зачет по аранжировке я ей поставил, так что, прогноз Якиной не сбылся. И Настя перестала спотыкаться. И приняла мое предложение снова.

Мы выбрались из кафе, держась за руки. Настя перед этим на ушко сказала, что хочет домой и у нее есть для меня сюрприз. А последнее я очень люблю. Потому мы быстро откланялись, оставили гостей доедать вкусности, а сами побежали к машине. Сегодня нас возил Егор, тезка брата, и личный помощник Генри — мощный парень. Это все, что нужно о нем знать.

Уперевшись бедром в капот, возле авто стоял Егор — на этот раз мой брат. Он был неприлично другим: в выглаженном строгом костюме темно-синего цвета, белой выглаженной рубашке и малиновом галстуке. Одно выдавало в нем неформала: цепь мелких сережек в ухе.

Он оторвался от машины и шагнул ближе.

— Прости, брат, опоздал.

Я насторожился. Мы два месяца не виделись, а расстались не лучшим образом. Все думали, что Егор смотался с Ириной в Европу.

— А мама уже расстроилась, что ты уехал в Скандинавию и забыл о нас, — бросил я и раскрыл объятия. Не то хмель, не то желание примирения сыграли во мне молниеносно. Егор не отстранился, а, напротив, засмеялся и подался ближе. Обнимал крепко и даже немного поднял меня над землей. Ох, крепыш вырос, теперь даже выше меня стал.

— Жени-и-ился, Сань! Это же надо. Крепко ты попал. А кто-то говорил, что больше ни за что и никогда.

— Было дело, — согласился я и похлопал его по спине. — А ты как? Все еще с Ирой?

— Думаешь, я совсем идиот? — Егор оторвал меня от себя и потянулся к Насте. — Дай невестку потискать, — он сгреб жену ручищами, а потом отодвинул ее на безопасное расстояние и загадочно улыбнулся, приподнимая густые темные усики. — Попа у тебя классная.

Малинка только рот приоткрыла от удивления.

Я засмеялся, а брат подмигнул мне и потер бороду. Она у него аккуратная, короткая, но очень густая и невероятно черная.

— Упс, — Егор потянулся в карман, но ничего не вытащил, а так и оставил ладонь внутри. — У меня даже доказательство есть, — хохотнул он.

— Потом расскажу, — ответил я на немой вопрос жены, а брату пригрозил кулаком.

— Сань, ты же не злишься? — вдруг притих Егор. — Дураков только могила исправит, да?

— Важно, что ты разобрался. Остальное — мы уже пережили. Иди к нашим. Мама очень ждет, и я тебе дома в сейфе подарок оставил. Ты уж не профукай шанс.

— Подарки я люблю, — протянул брат и все-таки вытянул из кармана руку. — Это вам с Настей, так сказать, от души и как извинение.

На ладонь легла маленькая флешка: строгая, черная, слегка заужена с одной стороны.

— Послушаете дома, — Егор быстро пошел по тропинке, словно боялся, что мы будем еще его выпытывать о жизни, махнул нам «пока» издалека, а потом повернулся, будто вспомнил что-то, и прокричал: — А хорошенькие девочки там есть?! — и показал в сторону кафе.

Мы с Настей засмеялись, а Егор растянул задорную улыбку и помчал к дверям.

— Значит, есть! — бросил он на прощание и исчез за дверями.

— Мне он нравится, — сказала Настя и прижалась к моему плечу. Солнце закатилось за горизонт, и городские улицы погрузились в неоновый танец огней.

— Он хороший. Просто немного запутался, — я поцеловал Насте руку, где небесно-голубым переливался камушек в обручальном кольце. — Поехали домой?

— Стой, — замерла жена и схватилась за живот. У меня все похолодело внутри.

— Что? Что случилось? В больницу?

— Дай, — она взяла мою руку и положила чуть ниже пупка. Животик лишь слегка округлился, а под платьем-разлетайкой совсем не заметно было, что Настя беременна. — Чувствуешь?


— Нет.

— Не дыши.

Что-то слабо, но четко ударилось в ладонь. Я ждал этого момента, мы вместе ждали. Наша дочурка зашевелилась.

— Гроза, если ты не будешь дышать, я стану вдовой, не успев разделить ложе с мужем в новой квартире, — хихикнула Малинка.