— А этот откуда? — спросила, прикасаясь к идеально круглому шраму на правом бедре.

— Огнестрел, — спокойно ответил он.

Но в районе бедер не только шрам вызывал во мне интерес. Его эрекция прямо-таки намекала на нечто бесстыдное. Но Стас намекать не умел, он говорил и делал все нахрапом. Вот и сейчас вдруг взял мою руку и заставил обхватить его плоть ладонью, накрывая своей. И понять не сложно, чего именно он хочет. И как-то сразу резко отключилась во мне хорошая девочка с характером, выпуская на волю ту, плохую, которая совершенно точно знала, что хочет сама и как нужно действовать дальше.

Я погладила его так бережно, как если бы он принадлежал именно мне. Влажный, горячий, бархатный — совершенный. Сдавленно застонав, Стас подался вперед, придавливая меня спиной к стене. Вдруг стиснул мою ладонь, заставляя сильнее сдавить окрепший орган. Он хотел от меня более решительных действий и говорил это всем своим видом. Но при этом так резко и грубо схватил меня за подбородок, что я испугалась. А потом вспыхнула, когда он наклонился и смял мои губы в поцелуе, если это вообще можно было так назвать. Это оказалась не привычная лака губ, это какой-то жор, жадные движения мужского рта, когда одновременно пробует на вкус всеми рецепторами и пытается укусить. Я растерялась, где-то лишь в момент передышки сглатывая свои эмоции, которые закипели за секунду.

Но едва я опомнилась, как мужчина снова схватил за горло и припечатал головой к стене. Это тоже было грубо. Но я быстро растворилась в происходящем, когда его влажный рот коснулся груди, а наглые пальцы врезались между ног, заставляя задохнуться. И каждая его дерзкая ласка будто не для моего удовольствия — для его. Будто целовал тугие горошины и гладил между бедер, потому что сам того хотел. Это либо наглость и эгоизм, либо самоуверенный опыт. Но он настолько доминировал, что меня закружило. Потому что каким-то образом Стас давал то, что мне нужно, будто убеждая, что Витя — не единственный мужчина на всем белом свете. И вот я уже начала гореть изнутри.

Мир снова сузился до квадратного метра. Под ладонями только обнаженная, горячая кожа, а уже под ней — дикая мощь, которая вот-вот взорвется. И взгляд такой суровый до остроты, будто заточенная сталь, что вызывало неконтролируемую дрожь, но не от страха — от предвкушения. Так что я нисколько не смутилась, когда Стас развернул меня и резко заполнил собой. И снова в груди будто сработал детонатор. Первый толчок, и меня размазало по кафельной плитке. Стоны: надрывные женские — где-то со стороны, и хриплые мужские — над самым ухом, до дрожи. Его широкие ладони так жестко схватились за бедра, дергая к нему раз за разом, что онемела кожа. Мокрые волосы облепили лицо, а я могла только держаться за стену, пока не укачало. Пока в какой-то момент не подогнулись колени. Тогда Стас попытался меня развернуть и приподнять, но я запротестовала:

— Нет, так неудобно.

Он бросил колкий взгляд к моему лицу, но даже не стал спорить. Выскочил из душевой и потащил меня следом. И плевать, что на каждом шагу оставляли целые лужи. Словно какие-то сумасшедшие любовники. И снова хватило терпения дойти лишь до хозяйской спальни. А там я не успела даже пискнуть, как полетела спиной на кровать. И Стас уже сверху. Быстро и опять немного грубо развел мои колени и ворвался членом в лоно, мощно и сладко. И это снова было потрясающе. Будто так и надо, и нет ничего правильнее. И это даже не американские горки, это как в бездну без страховки, на самое дно. Да с таким бешеным, что казалось не выживу. Уже подумала — или разорвет или сердце откажет от накала.

После такого мне не сразу удалось себя собрать в одно целое. Не сразу расслышала:

— Слезь с кровати.

И это сказал тот, кто лежал рядом и пытался отдышаться.

— После тебя можно?

Тогда он быстро собрался с силами, поднялся и сдернул меня с кровати сам. Поначалу я опешила и голова пошла кругом, так что ноги начали заплетаться. Думала, сейчас упаду. Но Стас неожиданно подхватил за предплечье. Я невольно шагнула к нему ближе и застыла, упираясь в колючий взгляд. И тут меня как прошибло, когда я неожиданно для себя осознала, что этот мужчина слишком странно на меня действует. Он словно… завораживал. И ведь не красавец. А в первую встречу вообще ужаснул. Да он же кошмарный тип! Но я смотрела на него и думала только о том, что не отказалась бы от нового поцелуя — его поцелуя. И Стас будто услышал это или понял по моим глазам. Он притянул меня ближе к себе, наклонился и коснулся губ своими. И это было не как обычно, как-то более спокойно, так томно и чувственно, что я едва не застонала в голос.

— Это в качестве благодарности? — спросила у него.

— Нет. Просто захотелось.

— А ты всегда делаешь с женщинами только то, что хочется тебе?

— Есть претензии?

— Немного, — осмелилась я сказать.

— Например? — спросил он с искренним удивлением.

— Например… я тоже хочу поучаствовать. И вообще, почему каждый раз мы несемся к оргазму на полной скорости?

В ответ на это я услышала мужской смешок с нотками полнейшего изумления.

— Да ты прям шкатулка с сюрпризами, — произнес Стас, как-то вдруг нависая и сильнее сдавливая пальцы на моей руке. — И, похоже, лучше меня знаешь, как нужно заниматься сексом и в какой позе удобнее делать это в душевой.

Я вмиг подобралась.

— Есть претензии? — спросила на его манер.

— Только желание повторить.

На это я уже не ответила — резко пересохло во рту. Потому что Стас сказал это так и с таким взглядом, словно угрожал мне. И как-то быстро стало ясно, что этой ночью я снова не высплюсь.

Глава 24

***

Очередное утро. Вернее обед. Первым делом хотелось пить, потом уже все остальное. Пришлось принять душ, чтобы взбодриться. Налил себе кофе. Все это время в доме было тихо… как-то слишком спокойно. Из любопытства остановился напротив открытой двери детской — мелкая мирно спала в кроватке. Пока не накрыло, поспешил отойти и подняться наверх. Сегодня в его постели слишком многолюдно. Лежа на животе и обнимая радио-няню, Аня занимала всю правую сторону. Обнаженная, притягательная, да вообще какая-то вся удивительная. Странно, но она отвлекала его от боли. Даже своими выходками. А особенно — телом и навыками в сексе.

Этой ночью во второй раз он даже позволил ей быть сверху — где-то не больше пяти минут, пока не сорвался. Потому что эти ее пируэты бедрами были похожи на пытку. Он чуть не кончил раньше времени. Но, видимо, стоило бы, потому что в этот раз он перестарался. Теперь придется день ее не трогать. Даже пила обезболивающее. И это почему-то беспокоило — ее состояние. Будто сейчас в постели — его женщина, не иначе. Та, которая нянчится с его ребенком и гостеприимно раздвигает перед ним ноги. Это все было неестественным. Даже не разложить по полкам, потому что в принципе в его сознании не было подходящих под это полок. Обычно он понимал, кого трахал — либо шлюху, либо любимую. А здесь что? Случайная знакомая? Будущая любовница? Какой-то бред.

Внезапно от всех мыслей отвлек машинный гудок. Кто-то посигналил за воротами. Выглянув в окно, Стас заметил черный внедорожник. Это насторожило. И кого еще к нему принесло?

Отставив чашку с кофе, он спустился вниз и вышел за ворота. И сразу удивился, увидев Павла — того самого верзилу Романова, о котором вспоминали с Барсом как раз вчера. Весь с иголочки, в брючках и рубашечке, под стать своему боссу, разве что рубашка в плечах едва не трещала. И что странно — тот был удивлен не меньше, будто не ожидал здесь увидеть.

— Вот так гости, — сказал Стас, протягивая руку для пожатия.

Тот задумчиво принял его ладонь и посмотрел на дом за высоким забором.

— Твой?

— Да. Так ты ко мне?

— Сейчас разберемся. Я ищу здесь девушку. Некую Анну Голубеву. Знакомо?

Вдруг как-то резко в груди свернулось колючее напряжение.

— Почему именно у меня?

А тот посмотрел на экран планшета в своей руке и будто сверился.

— Потому что одно хорошее приложение говорит мне, что она где-то за этим забором.

Стас потянулся к карману за сигаретами. А в голове уже закрутились неприятные догадки, одна другой краше.

— Она что-то натворила?

Павел тяжело вздохнул.

— Похоже, что да. И я так понимаю, ты с ней все-таки знаком.

Стас прикурил, прежде чем пояснить:

— Я знаком с некой Анной, но фамилии ее не знаю. Так зачем она тебе?

— Эта девушка… — начал говорить верзила, проставляя паузу в подозрительном месте, — любовница Виктора.

Подобная новость — как лопатой по морде. Если бы не шок, выругался бы вслух. Почти забыл про сигарету, засовывая в рот на чистом рефлексе. Первая эмоция — гнев. Порвать, зубами, до последнего вдоха, всех. Развернувшись на пятках, Стас молча шагнул обратно. Залетел на крыльцо и вбежал в дом. А девчонка как раз проснулась. Она спускалась по лестнице, одетая в его футболку. В его, бл*дь, футболку! И едва глянув ему за спину со страхом воскликнула:

— Паша?!

О, это отмело первый же вопрос. Теперь не осталось сомнений в том, какая у нее фамилия. Схватив, он выкрикнул в испуганное лицо:

— Какого черта ты не сказала, что спишь с Романовым?!

— Что?!

— Стас, — окликнул за спиной Паша, сжимая ладонью его плечо.

Это взбесило. А также заставило сменить объект внимания.

— А тебя вообще сюда никто не звал! Свалил из моего дома!

Девчонка всхлипнула, зажимая рукой свой рот. Но это не остановило ее от возгласа:

— У меня что, это на лбу должно быть написано?

Но он не хотел ничего слушать.

— Какого хрена ты вообще здесь делаешь?!

— Я?! — воскликнула та.

Да это какая-то подстава. Трахать бабу Романова — это как отхватить лакомый кусок у другого льва, а потом ждать, когда тот вцепиться в глотку. И будет прав. Потому что в его мире так не делают, разве что только последние мрази. И уж если баба кому-то принадлежит, пусть даже в роли любовницы, то для остальных она табу. И вроде наплевать бы, а все равно взбесило до трясучки. Потому что ни один нормальный собственник не любит делиться. Да потому что эта хрень значила только одно — уже вечером у него либо не будет этой девчонки, либо будут большие проблемы. И именно ему сейчас предстояло это выбирать.