Теперь я была в замешательстве, кого спасать первого. Такой замес — все дерутся, борются. Только Ваня спокойно наблюдает и не вмешивается, даже за Настю не заступается, гад. Зачем ему столько мышц, если не пользуется.

— Врет он! — крикнула Настя Ваньке. — Не жена я ему! И не собираюсь!

Ванька посмотрел на вертящуюся Настьку в лапах персонального маньяка и, видимо, поверил ему, а не чокнутой Чуме. Даже осуждать пацана не хочется, он и до этого уже не в восторге от нее был, а теперь и подавно перекрестится с радостью.

Димка, пытаясь устоять на ногах с непослушной пленницей, все больше пятился назад, к склону горы. На краю которой стояли привязанные ватрушки для катания.

— Осторожно! Склон! — крикнула я, но опоздала. Дима споткнулся и сел задницей ровнехонько по центру большой ватрушки, роняя на себя Настю. И, невесело крича, они полетели вниз с горы. Не привязаны ватрушки оказались. Или отвязаны. Скорее всего, вторая серия претерпела изменения и смену действующих лиц. Настя, наверное, планировала спустить с горки мужиков, а не себя в компании Марковича.

— Леша! Сережа! — позвала я дерущихся. — Ребят спасать, быстрее!

Сбежав по склону, мы притормозили, наблюдая двух потерпевших в сугробе, ватрушка отлетела в дерево, и с кроны их еще и сверху присыпало снегом. Но этим двоим было все равно.

— Они, что, правда женаты? — удивленно спросил Ваня, глядя на страстно целующуюся парочку в снегу.

— А что они прямо в сугробе собрались… на морозе… — пролепетала я, прикрывая глаза ладонями, но так, чтобы подглядывать через пальцы. Ничего себе у них страсти кипят!

Глава № 16

Пока я старательно пыталась заставить мозг соображать и принять решение, что со всем этим делать, Лёха с Сергеем опять принялись меня делить.

— Она жена моя! Видишь! — тыча Сергею в нос безымянный палец с кольцом, орал Лёшка. — Вы же сказали, с Анькой домой уезжаете! — тут же и мне прилетело от бывшего за Настино вранье.

— Я не говорила! И я бывшая жена! Мы в разводе! — защищаясь, я даже снежком в него запулила. — Иди к своим кошкам, раненную бровь тебе залижут! Говорят, они гуру народной медицины! Только смотри, блох не подцепи или глист!

— А ты от этого рыбака, — кивнул бывший на Сергея, — что подцепишь? Сальмонеллез? Или очешуеешь еще пуще прежнего?

Пока я придумывала, как ему ответить, Серёжа не стал напрягать извилины и просто двинул Лёхе опять в ту же бровь, отправив в сугроб.

Ваня и вовсе махнул на нас рукой и ушел в дом, поняв, что с Чумой ему ничего не светит, а может, и отметить такую радость в одиночестве сбежал. Кстати, зря мы про них забыли. За моей спиной послышался сдавленный полурычащий вскрик, а затем и бранная речь Димы. Мы все дружно повернулись и увидели стоящего перед Настей на коленях Димку, согнувшись и пряча свое стратегически важное место от нее, загораживая обеими руками, он шипел что-то сквозь сжатые зубы.

— Ну и кто из нас ломается теперь? — весело спросила Чума, отряхиваясь от снега.

— Настя! Ты чудовище! — отвесил любезность Дима, не прекращая скулить и пытаясь схватить за ноги скачущую козочку с дурным характером.

— Да-да! Я ваще Чудо. Я знаю, но спасибо, что заметил! — нисколько не обидевшись на хама, заявила Настя и летящей походкой двинулась наверх, подхватив по пути меня под руку. — Пойдем, Ириш. Они сами разберутся. У меня ножки замерзли и промокло все до трусов. От снега промокло! — зачем-то уточнила Настя, оглядываясь на Диму.

— Куда теперь? — спросила я у Насти. Наверное, в тысячный раз ругая себя за вопрос, который задавать Насте может только камикадзе, но я задаю его с завидной регулярностью, несмотря на неизбежный катастрофический результат.

— На дело, — не очень подробно пояснила Настенька.

Мы брели по аллее, которая изменилась до неузнаваемости просто потому, что тут Настя отдыхает. Повсюду были разбросаны останки гирлянд, переломанные ветки кустарников, дрова тоже не все нашли, мишура и елочные игрушки делали этот беспорядок особенно ярким.

— Стоп, — нахмурилась я. — А это откуда? — пнув большой пластиковый новогодний шар, спросила подругу.

— Оттуда, — равнодушно дернув плечом, Настя кивнула на поваленную ель.

— Настя, зачем? Она же живая была! — чуть не плача, я бегала вокруг ели и, немного приглядевшись, поняла, что она искусственная и свалилась из-за опутавших ее гирлянд, таскающихся за бешеным трактором-снегоуборщиком.

— Это я не планировала, — махнула рукой Настя, как будто это автоматически снимает с нее вину. — А вот спалить кошкин дом, как в сказке, хотела.

— Не надо, — попросила я подругу, надеясь вразумить.

Настя задумчиво смотрела то на домик, то на баньку, а у меня уже глаз начал дергаться. Она и правда может поджечь.

— Девочки! — позвал нас Ваня, догоняя уже почти у дровяника. — Давайте в дом. Холодно.

— А эти где? — нарисовав в воздухе одной ей понятную загогулину, спросила Настя.

Ваня искренне пытался следить за рукой, но понял он, что значат загадочные взмахи пальцем, или нет, неизвестно. Просто ответил сразу про всех.

— Ваши мужья с Серегой пьют. Мирятся. А меня за вами отправили.

— Им тебя не жалко, что ли? — съязвила я.

— Они нам не мужья! — возмутилась Настя. — Ты веришь, что я за такого замуж пойду?

Ваня замялся, не зная, как правильно отвечать, хотя по глазам видно, что скорее в выборе Димы сомневается, чем в том, что Настя откажется от «замужа» за такого видного парня со всеми удобствами.

— Насть, тебе не кажется, что это слишком? Какую бы компанию мы себе ни нашли, будь то девушки или парни, они всех у нас отбирают!

— Я же с вами, тут, — пробубнил Ваня. — Не забирали они меня.

— Я знала, что ты согласишься! — обрадовалась Настя и сразу начала командовать  — Ванечка! За мной!

— Зачем? — попытался выяснить он на берегу, но куда там. Настя уже вытащила из дровника мешок и раздербанила его в клочья, извлекая костюм Санты.

— Раздевайся, красавчик наш! — нежно пропела Настя, помогая расстегнуть куртку оторопевшему парню. — Наши кошечки заслужили такого Санту!

— Я не хочу, — пытался возражать и сопротивляться Ванечка, на что Чума только рявкнула:

— Посажу за сопротивление при выполнении задания особой секретности и государственной важности! — четко, как положено, говорила Настя, расстегивая ему брюки.

— Чего? — еще больше офигел парень, но на всякий случай подчинился.

Быстро стащив свою одежду, с трудом натянул на отлично накачанную мускулатуру костюм, Ваня застыл, ожидая команды. А мы с Настей слишком залюбовались красивым мужским телом, так что Ване пришлось покашлять, намекнув нам подобрать слюни и идти куда собирались.

— Ванька. А давай ты в среду сразу ко мне приезжай. В этом вот костюмчике, — ласково залепетала Настена, облизывая его неприкрытый торс глазами. — Иринке все равно некогда будет, она на корпоратив идет к молочникам.

Я не стала вмешиваться, не до конца понимая, она ему зубы заговаривает или и впрямь так крышу снесло от бурильщика этого.

— Ванюш, ты к девочкам иди. Поздравь там. Мышцами поиграй, ну отвлек… развлеки их немного, а мы за тобой минут через десять придем и заберем, ладно, сладенький?

— Ты точно не его жена? — спросил Ваня у Насти, разомлевший от ее нежных взглядов.

— В Лёхином телефоне фотки паспорта моего есть, — заверила его Настя и, достав смартфон, показала все странички своего документа. Чем сильно подняла настроение Ваньке, оказывается, угрожать было и необязательно, ему другое интересно было.

— Тогда целуй сначала, — обнаглел на глазах парень. Видимо, наши комплименты и восхищенные взгляды его так быстро испортили и придали смелости.

Настя хитро улыбнулась и пообещала, что после дела зацелует его до смерти. Я бы на месте Ваньки насторожилась, но ему показалось предложение заманчивым, и, окрыленный ее обещанием, Ваня помчал отвлекать «Кошек».

Следующие минут двадцать мы с Настей таскали из загона на хозяйственном дворе домашнюю птицу: кур, гусей, уток и даже индюка доволокли. И запускали их тихонько в окно туалета на первом этаже «Кошкиного дома».

— Поросенка тоже надо, год свиньи уходит, — сославшись на китайский календарь, решила Настя.

— Ты что! Мы его не поднимем и перепачкаемся еще больше!

— В дровянике есть еще костюмы. Снегурки и Шапки Красной. И еще разные. Я их из кладовки туда отнесла заранее. И порося мы в дверь пустим, когда Ваньку заберем. Мы просто обязаны им такую свинью подложить. В качестве благодарности! — приказала Настя так, что и возражать расхотелось.

Справившись со всеми проделками, мы заглянули к девушкам, уже очень сильно опьяневшим и веселящимся вокруг нашего Супер-Санты. Настя поманила пальчиком Ваню, и он сразу же побежал за ней. Круто. Кто бы за мной так бегал, грустила я, пока мы шли в дровник переодеваться.

— Не поворачивайся! — приказала Настя парню и пару минут еще контролировала, чтобы не подглядывал. Но Ваня честно стоял к нам спиной и разглядывал Настю в отражении оконного стекла. Какой послушный парень, ни разу не повернулся.

Быстро скинув одежду в перьях и грязи, мы разделили костюмы. Мне досталась Снегурка, а Насте — Красная Шапка.

— Девочки, помогите, — попросил Ваня. — Шнурки не развязываются ни на штанах, ни на накидке этой.

Мы подумали, что он нас дурит, но он и правда их на узел затянул. Да так, что нашими замершими пальцами развязать не удавалось. Сколько бы мы с Настей ни менялись местами, пытаясь развязать оба узла.

— Придется зубками, я не могу уже, руки задубели! — устав сражаться с узлом, заныла я.

— Да, и тут тоже, — сообщила мне снизу Настя, стоя на коленях перед Иваном.

Ванька обалдел, конечно, когда я уткнулась ему носом в шею, а Настя — в пояс штанишек вцепилась зубками, но совершенно не возражал.