Сейчас Ксюше уже двадцать шесть. Она закончила факультет журналистики и строит успешную карьеру на телевидении. У нее хороший муж, они работают вместе. Детей пока нет, а Михаил с удовольствием бы примерил на себя роль деда. Может, внукам удастся дать то, чего была лишена дочь.

— Ох, папа… — Ксюша поцеловала его и сморщила носик от запаха табака. — Зачем? Вот зачем?

— Да ладно, котенок, не ворчи, — миролюбиво попросил Михаил. — Это одна-единственная аж за полгода.

— М-м? Это кто ж тебя достал, что покурить потянуло? Или по какому поводу?

— Так, просто. Пойдем в дом, чаем поить буду.

— Подожди. Сумки из машины забери.

— Котенок, ты опять? — нахмурился Михаил. — У меня все есть.

— Пап, не начинай! Я к тебе с пустыми руками не приеду, ты знаешь. И я прекрасно знаю, как ты тут питаешься. Так что бери пакеты — и вперед.

Вот интересно, откуда это у нее? Командирша! Не иначе, как гены.

Ксюша, как обычно, сунула свой любопытный носик в каждую щелочку. Проверила, не зарос ли папин дом паутиной, не скопились ли горы нестиранного белья, не покрылся ли мхом холодильник. Михаил посмеивался, но никогда ей не мешал. Он привык к чистоте и порядку, как любой военный, но забота дочки умиляла и доставляла радость.

— Ты похож на лешего, — сообщила ему Ксюша. — Привел бы себя в порядок.

— Да кому оно надо, — отмахнулся Михаил. — Как я без бороды дачников пугать буду?

— Смотрю, не всех распугал, — хмыкнула Ксюша, обнаружив в холодильнике суп и котлеты. — Или это кто из местных?

— Да соседка… — Он отчего-то смутился. — Баб Шурин дом, там теперь девица молодая живет.

— Молодая? — шутливо приподняла бровь Ксюша. — Красивая?

— Замужем она, — буркнул Михаил.

— Жалко.

— Ты меня что, женить хочешь?

— А чего б нет? Жених ты завидный — хозяйство свое имеется. Побрить бы еще, а то всю красоту прячешь.

— Закрыли тему.

— Да как скажешь. Как ты тут вообще? Все в порядке?

— Видишь же, жив-здоров.

— И куришь, — тут же вставила вредная детка.

— Да один раз всего, правда!

— Где один, там и второй, — вздохнула Ксюша. — Ладно, пап. Твое здоровье, делай с ним что хочешь. Но я б на твоем месте его поберегла. Пригодится еще.

— Да кому я нужен… — Михаил тут же спохватился: — Извини, котенок. Да и ты тут нечастая гостья. Знаю, знаю. Все правильно, ты работаешь, у тебя семья.

— А я же не просто так приехала. — Ксюша закончила разбирать сумки с продуктами и присела на табурет. — Не хотела по телефону говорить.

— Случилось чего?

— Случилось, только хорошее. Не волнуйся. Папа, ты скоро станешь дедом.

— Ох… Котенок, так ты…

— Да! — Ксюша счастливо засмеялась, довольная произведенным эффектом.

Михаил никогда не был сентиментальным, но сейчас в носу защипало. Обнял дочку, расцеловал.

— А-а…

— Срок еще небольшой. И работать я не перестану, так что никакого «деревенский воздух полезен для беременных». Приезжать буду, как смогу.

— Как скажешь… А мать знает?

— Нет еще. Я Виталика предупредила, что первым новость узнаешь ты.

Михаил совсем расчувствовался.

— Может, все же могу чем помочь? И потом, само собой… А сейчас? Может, продукты какие привозить буду? Все же полезнее, чем магазинное. Молока вот…

При слове «молоко» Ксюша позеленела.

— Нет, только не это! — воскликнула она. — Меня от одного запаха выворачивает. А от фруктов-овощей не откажусь, как поспеют. Да ты и так всегда делишься.

— С кем мне еще делиться… — проворчал Михаил.

— А у тебя вишни сушеной не осталось? — вдруг спросила Ксюша. — Кисленького порой хочется, хоть ложись и помирай. Я недавно случайно откопала остатки с прошлого года, так не заметила, как съела.

— Вишня? — переспросил он.

Вот так совпадение. И соседка вишню требовала, голодными глазами на мешок смотрела. Неужели тоже беременна?

Нет. Нет, не может быть. От молока Марусю не воротит. Да и муж… Что, такая сволочь, что будет изменять женщине, которая носит его ребенка?

— Вишня, вишня, — кивнула Ксюша. — Осталась?

— Да осталась… — Он задумчиво почесал бороду. — Только я ее уже вроде как пообещал.

— А и ладно, в магазине куплю, — махнула рукой Ксюша. — Давай-ка я тебе нормальный обед приготовлю, хоть на пару дней. Борщ сварю, как бабуля научила.

— Тебе не надо…

— Беременность — это не инвалидность, — отрезала дочка.

Спорить с Ксюшей так же бесполезно, как с ним. Если что решила, то сделает непременно. А Михаилу нужно придумать, что делать с вишней, срочно. Оставить беременную дочь без лакомства — не вариант. Однако и нарушать данное слово он не привык.

Чаша весов склонялась в пользу Ксюши. Он не мог отказать ей. Он до сих пор чувствовал вину за то, что детство она провела без него. А Маруся… Да что Маруся? У нее просто блажь, пройдет.

— Пап, ты что делаешь? — спросила Ксюша, выглянув из кухни. — Куда мешок тащишь?

— Тебе в машину. Вишня это, как ты просила.

— Папа! — Она округлила глаза. — Куда мне столько? Отсыпь пару килограмм, мне хватит.

И как такая простая мысль не пришла ему в голову! Совсем отупел в своей берлоге! Мешок же можно поделить: половину Ксюше, половину Марусе. Гениально!


Вернувшись от соседа, Маша устроилась на терраске с тарелкой вишни. Алим усердно копал, а ей было лень заниматься делами. Чуточку можно и отдохнуть. А вообще, пора бы выяснить, где тут женская консультация. Понятно, что не в деревне, но встать на учет надо. И к участковому надо, регистрацию оформить, но это как Николя приедет.

Когда к дому Михаила подкатила машина, Маша не удивилась. Мало ли? Если он молоко продает, может, дачница какая приехала. А вот когда из машины вышла молодая красивая девушка, да упала в объятия Михаила, ей стало нехорошо.

Это отчего она решила, что сосед одинокий? И шастала к нему, как к себе домой, пока ей вежливо не намекнули, что она нарушает приличия. Ой, как стыдно! Маша даже покраснела, как вишня, которая лежала на тарелке. Привыкла, что в Москве никому ни до кого дела нет, а тут, и правда, все на виду. Наплетут теперь с три короба…

Маша вздрогнула, когда в кармане зазвонил телефон.

— Привет, Николя.

— Как дела, Машуль? Жутко переживаю. Твой был?

— Не мой, — буркнула она. — Но да, был. С утра пожаловал, с букетом.

— И?..

— Пинка под зад получил — и уехал. Паспорт у меня.

— О, ты молодец! Как ты с ним справилась?

— Сосед помог.

— О-о-о…

— Хватит окать! Лучше скажи, когда приехать сможешь? И так, чтобы съездить куда-нибудь за саженцами и цветами.

— Маш, ты б отдыхала там.

— Я отдыхаю. Так когда?

— Через пару дней смогу с ночевкой выбраться.

— Хорошо.

— Не шали там, рыба моя. Целую.

С Николя всегда легко и просто. И не надо задумываться, что можно сделать кому-то больно, и никто не будет ревновать и распускать сплетни.

— Хозяйка, а этим что делай?

Рядом с терраской возник Алим.

— С чем «с этим»? — не поняла Маша.

— Там, — махнул он рукой.

Рядом с сараем возвышалась куча перегнивших яблок. Пока тут росла густая крапива, кучи заметно не было.

— Вот зараза! — не выдержала Маша. — Надеюсь, он под ними не спрятал чей-нибудь труп?

— Чего? — испугался Алим.

— Ничего! — рявкнула Маша. — Тачка есть?

— Есть.

— Грузи. Я покажу, куда сваливать.

Справедливость восторжествует, она вернет яблоки законному владельцу.

= 11 =

Первые два рейда с тачкой прошли успешно. Маша лично руководила процессом, потому что Алим побаивался Лорда. На нее пес не лаял, лежал в вольере и лениво наблюдал, как перед хозяйским крыльцом растет гора гнилых яблок.

В гневе Маша забыла о том, что пыталась наладить с соседом дружеские отношения. Все мужики одинаковые! И точка! Знал же, гад, что устроил свалку в огороде, и промолчал. Лень было свой урожай до помойки дотащить?

Маша вообще не понимала, как можно выбросить яблоки. В Москве даже в самый разгар сезона они стоят около ста рублей. Тем более деревенские, натуральные, не какие-то там импортные, по вкусу напоминающие парафин. Продавать не хотел? Отдал бы так. Вишню же насушил, а яблоки чем хуже? В конце концов, козам бы своим скормил!

В тот момент, когда ее осенило, что с вишней можно попрощаться, на крыльцо вышла гостья Михаила. Между прочим, в переднике! Маше даже обидно стало: и зачем она со своим супчиком полезла, если у соседа кухарка есть.

— Девушка, вы что творите? — возмущенно спросила девица, безошибочно вычислив, что заправляет всем этим непотребством не Алим.

А молодая, между прочим, красивая. Похоже, Машина ровесница.

— Ваше добро возвращаю, — цыкнула на нее Маша.

— Да-а? — недоверчиво протянула та. А потом сбежала с крыльца, завернула за угол дома и крикнула: — Па-а-ап! Папа-а-а!

Лорд подхватился и громко залаял, подзывая хозяина.

Папа?!

Это дочь Михаила?!

А почему бы нет? Может, он выглядит моложе своих лет. Из-за бороды возраста вообще не разобрать. Поначалу Маша решила, что ему лет шестьдесят, потом показалось — сорок.

Михаил примчался, как на пожар.

— Что случилось, котенок? — встревожено спросил он.

— Вот! — «Котенок» ткнула пальцем в сторону Маши. — И вот! — показала она на кучу.

— О-о-о… — протянул Михаил. — Ты нашла мою яблочную кучу.

И тут он стал ржать. Не смеяться, а именно ржать: громко и обидно, похлопывая себя по ляжкам.

Маша растерялась. Очевидно, что она совершила какую-то глупость, иначе сосед так не потешался бы. Одно утешало, «котенок» тоже мало что понимала, потому что хмурилась и смотрела на отца.