Ольга Иконникова - Чужая дорога

Вчера я побывала у него дома. Думаю, ты понимаешь, зачем парень приглашает девушку домой. Ну, да, чтобы позаниматься этим самым. Я согласилась, хотя он еще на концерте мне честно рассказал, что у него есть девушка – она учится в Питере. Да мне-то что?

В постели он, конечно, лучше, чем Данила, но на героя-любовника всё-таки не тянет. Так что пусть ждет свою питерскую девушку.

На эти каникулы я приехала в Солгу уже в качестве воспитателя – я же почти дипломированный педагог. Дашка тоже приехала – она уже окончила свой колледж и теперь работает в Солгинском почтовом отделении. Оказывается, о том, чтобы вернуться сюда, она думала еще со школы. Она очень скрытная, понимаешь? Даже Светлана Антоновна об этом не знала – до тех пор, пока она не приехала с дипломом. Правда, пока ее взяли на почту временно – на период декретного отпуска почтальонши Эллы. Но зато она наберется опыта, а там, может, тетя Рита на пенсию пойдет. Или сама Дашка замуж выйдет. Хотя она такая серьезная – не уверена, что она вообще способна влюбиться. Сколько я ее знаю (а знаю я ее почти девятнадцать лет), она ни разу не была влюблена. Впрочем, я, кажется, тоже.

Сегодня мы с Туранской едем в Вельск. А поскольку водитель школьного автобуса в отпуске, мы поедем на поезде. Это уже второй раз за два дня, потому что вчера мы тоже туда ездили.

Повод для визита в районный центр самый прозаический – на прошлой неделе ураган (про него даже в областной газете писали!) снес крышу на пристройке, где у нас столовая и комната старших. Про стекла в теплицах я уж не говорю.

Туранская уже звонила и в районный отдел образования, и главе районной администрации, и даже в областное министерство образования. И никакого результата. Правда, из Вельска приезжал какой-то специалист – чтобы оценить объем работ. Но скорого ремонта не пообещали.

Я первый раз слышала, чтобы Туранская кричала. Не знаю, с кем она разговаривала по телефону, но ругалась она чуть ли не матом. Хотя нам она говорит, что в любой ситуации важно сохранять спокойствие. Но, наверно, трудно оставаться спокойной, зная, что твоим подопечным негде есть, а некоторым из них еще и негде спать.

Казалось бы, чего уж проще – сделать новую крышу, и всё. Толковая бригада справилась бы с этим за пару дней. Но, оказывается, всё нужно делать по правилам. А правила таковы, что когда нужно выполнить какую-то работу за государственный счет, то исполнитель работы должен выбираться на основе конкурса. А конкурс нужно сначала объявить. А после того, как его объявят, должно пройти какое-то время, в течение которого в районную администрацию будут поступать заявки от строительных организаций, готовых провести ремонт. И фирма, которая предложит наиболее выгодные для администрации условия, получить право выполнить эту работу. Кажется, это называется – «выиграть тендер». Сведущие люди нам объяснили, что такие конкурсы, как правило, выигрывают фирмы, предложившие выполнить работу за наименьшую сумму. А это значит, что высокого качества не стоит ожидать.

Да нам сейчас не до качества. Нам бы хоть каких-нибудь строителей получить. А при таких правилах раньше зимы подрядчика (или как там это называется?) не найдут. А кто же зимой крыши ремонтирует? Я так и в администрации сказала – блондинке из отдела образования. А она плечиками пожала и ответила, что не она же такие правила устанавливает. А я сказала, что это дурацкие правила. А она мне целую лекцию прочитала о том, что эти правила помогают бороться с коррупцией. Ха, нашла дурочку!

Я понимаю – бороться с коррупцией нужно. Но для таких вот внештатных ситуаций должны быть какие-то обходные пути. Например, заранее (пусть и по конкурсу!) выбирается какая-то строительная организация, которая будет проводить экстренные ремонты. Блондинка хмыкнула и сказала, что я говорю ерунду, потому что главное в конкурсе – это финансовая сторона вопроса, а как можно ее определить, если фронт работ еще неизвестен.

Когда мы спросили, где же ребята сейчас должны есть и спать, она спокойненько так ответила, что поскольку пока еще каникулы, и часть воспитанников в летних лагерях, то остальные в спальнях могут потесниться. А повара и посудомойку можно перевести в школьную столовую – она же на каникулах тоже пустует. И кушать ребята тоже в школу будут ходить – подумаешь, через полдеревни прогуляться!

Так что вчера мы ничего не добились. Разве что получили совет от заместителя главы администрации – поискать спонсоров. Без него бы мы, конечно, до такого не додумались. А где их, этих спонсоров, найдешь? Уж точно не у нас в Солге.

У нас, конечно, есть индивидуальный предприниматель (он бар держит), но он сам едва концы с концами сводит. Поэтому мы и едем в Вельск снова – там предпринимателей много, и у некоторых из них как раз строительные организации или строительные магазины. Должны же они нас понять!

Они нас не поняли. Ты, наверно, так и думал.

Руководители строительных организаций даже удивились нашей наивности. Лето у них – самый рабочий сезон, и все плотники загружены работой по уши.

А из владельцев строительных магазинов с нами согласился встретиться только один. Да и тот заявил, что ремонтировать детские дома и школы должно государство. Правда, он предложил нам несколько листов бракованного шифера (доставка за наш счет!)

Не удивительно, что к вечеру Туранская была на взводе. Я даже боялась с ней разговаривать, и мы просидели на вокзале два часа в полном молчании.

Впрочем, я тебе совсем не про это хотела рассказать. Хотя и про это тоже.

На вокзале, как раз когда мы ждали поезд, партия «Единая Россия» (вернее, их молодежное звено) проводила рекламную акцию (хотя, может, у них это не рекламой называется). Ну, да не важно, как это называется, – они раздавали свои газеты и приглашали ребятишек и их родителей принять участие в проекте «Выходи во двор играть!» Сам по себе проект, может быть, и неплохой, плохо то, что такие проекты появляются обычно только перед выборами.

Они и к нам с газетами подошли. Можешь себе представить, как нам со Светланой Антоновной хотелось высказать всё, что мы думаем про политиков, депутатов и чиновников. Туранская сдержалась. Я – нет.

– Да пошел ты!

Да, да, так и сказала. Я бы и похлеще высказалась, и объяснила бы, куда конкретно ему пойти, да рядом женщина с детьми сидела.

А Туранская (ты не поверишь!) меня даже не одернула. Она, наверно, и сама бы что-то подобное с удовольствием сказала.

А парень (тот, с газетами) даже не обиделся. Только спросил:

– Неудачный день был?

И усмехнулся.

А меня эта усмешка прямо из себя вывела. Ну, я и выдала – и про дурацкие российские законы, и про местную администрацию, и про то, что у нас в стране народ для депутатов, а не депутаты – для народа. Конечно, лично против него я ничего не имела, но раз он в какой-то партии подвизается – значит, тоже из таких, из паразитов. Они же ничего полезного для государства не делают – только для себя.

А вокруг нас уже народ собрался – и все кивают, соглашаются. У многих накипело.

Я думала, эти пижоны партийные ретируются потихоньку с вокзала. Ничего подобного.

– Девушка, у вас есть какие-то конкретные претензии? – это опять тот же самый, белобрысый. – Или вы просто так, поболтать захотели?

Конкретики ему захотелось. Думал, не найду, что сказать. Да, пожалуйста, слушай!

Я ему и про ураган, и про столовую, и про теплицу рассказала. И про то, чем нам в администрации помогли. И про несостоявшихся спонсоров тоже.

Он даже не покраснел. Наверно, у тех, кто политикой занимается, совести в принципе нет. Наверно, их по этому признаку в партии и принимают.

– А где ваш детский дом находится?

Я только хмыкнула:

– А что? Приехать хотите? Может, вы – плотник?

Как же, плотник – сразу понятно, что ни разу в жизни пилу в руках не держал. И вообще ничего не держал тяжелее шариковой ручки.

– Чтобы кому-то помочь, необязательно быть плотником.

Ах, скажите, пожалуйста, философ нашелся! Ему бы хоть изредка в деревню, вроде нашей Солги приезжать. Они же там, в своих Думах, про настоящую Россию ничего не знают.

Тут наш поезд подошел, и мы с Туранской из вокзала рванули. А он крикнул:

– Так и знайте – приеду!

Как же – приедет он. Только языком трепать и мастак.

Ты не поверишь, но сегодня они приехали – и тот, белобрысый, и другие «медведи». Тебе интересно, почему я их называю «медведями»? Неужели не знаешь? Потому что на их гербе (или это называется эмблемой?) и на флаге изображен медведь. А тот, белобрысый, и сам на медведя немного похож – такой же большой.

Они приехали на двух грузовых «ГАЗелях», привезли ондулин, гвозди и еще какой-то крепеж.

Он выскочил из первой машины и спросил:

– Не ждали?

А я стояла на крыльце, как дура, и не знала, что сказать. Представляешь, что он обо мне подумал?

Потом во двор выскочила Туранская, показала, куда складывать стройматериалы. Она-то самообладания не потеряла – как будто бы мы всю неделю только их и ждали.

Мы с Дашкой тоже вызвались помогать разгружать машины. А их ребята молодцы – прогнали нас прочь. Сказали, это – не женское дело. Наши, детдомовские, про это даже бы не подумали. У нас всегда все одинаково в работу впрягались – независимо от пола.

А белобрысого зовут Ильей Кухаренко. Он вообще-то, ничего. По крайней мере, слово держать умеет. Мне бы, наверно, похвалить его надо было, а я в занозу полезла. Спросила, неужели всё то, что они нам привезли, на партийный деньги, за счет членских взносов куплено?