– …ее соучастник внезапно оглушает меня, а затем она покидает место происшествия, по всей вероятности, с чьей-то помощью. Я и мои люди тщательно обыскали все кругом, и уверяю вас, мадам, они не обнаружили ни следов вашего убитого слуги, ни украденного имущества, ни вашего платья – вообще никаких доказательств того, что рассказанная вами история правдива.

– Вот как? – только и смогла выговорить я.

– Да, вот так. Мало того, в течение четырех месяцев не поступало никаких сообщений о разбойниках. И вот теперь, мадам, вы появляетесь здесь в компании одного из предводителей клана Маккензи, и он сообщает мне, что его брат Колум считает, будто вы шпионка, работающая на меня!

– Но ведь это не так, – возразила я. – Вы-то это знаете.

– Да, я это знаю, – с ударением на последнем слове сказал он. – Не знаю я лишь того, кто вы на самом деле, черт меня побери! Но я намерен это выяснить, уверяю вас, мадам! Я начальник здешнего гарнизона. И как таковой уполномочен предпринимать определенные шаги для того, чтобы очистить окрестности от перебежчиков, шпионов и любых других подозрительных личностей. И эти шаги, мадам, я готов предпринять.

– И что же это за шаги, могу я поинтересоваться? – спросила я совершенно искренне, хотя в словах моих, возможно, прозвучала насмешка.

Он встал, посмотрел на меня сверху вниз немного задумчиво, обошел вокруг стола и, протянув руку, вынудил меня подняться со стула.

– Капрал Хокинз, – произнес он, все еще глядя на меня, – мне понадобится ваша помощь.

Капрал явно смутился, но бочком-бочком подошел к нам.

– Встаньте позади этой леди, капрал, – безэмоционально приказал Рэндолл. – И крепко возьмите ее за локти.

Он отвел назад руку и ударил меня под дых.

Я не закричала, потому что не могла дышать. Опустилась на пол, сложившись пополам, пытаясь вобрать в легкие хотя бы глоток воздуха. Я испытала невероятное потрясение – не от боли, которая пришла вместе с внезапной слабостью. Просто за всю мою сознательную жизнь никто и никогда не бил меня намеренно.

Капитан присел на корточки возле меня. Его парик слегка съехал набок, но кроме этого, да еще странного блеска в глазах, он держался как ни в чем не бывало.

– Надеюсь, что вы не беременны, мадам, – произнес он буднично, – в противном случае беременность ваша вскоре прервется.

Я начала дышать с каким-то странным присвистом, и первые глотки воздуха вызвали боль в горле. Опершись на руки и колени, я приподнялась и ухватилась за край стола. Капрал, бросив на своего начальника испуганный взгляд, все-таки помог мне встать.

Комната передо мной шла черными пятнами. Я опустилась на стул и закрыла глаза.

– Посмотрите на меня.

Голос был четкий и спокойный, словно мне предлагали чашечку чая.

Я открыла глаза и сквозь рассеивающуюся мглу посмотрела на капитана. Он стоял передо мной, держа руки на обтянутых бриджами бедрах.

– У вас есть что сказать мне теперь, мадам? – спросил он.

– Ваш парик сбился набок, – ответила я и снова закрыла глаза.

Глава 13

Намечается свадьба

Я села за стол в буфетной, глядя в чашку с молоком и пытаясь побороть приступ тошноты. Дугал взглянул на мое лицо, когда я спускалась по лестнице, поддерживаемая мускулистым молодым капралом, и тотчас, пройдя мимо меня по лестнице, поднялся в комнату Рэндолла. Полы и двери в гостинице были толстые и прочные, но мне слышны были громкие голоса наверху.

Я подняла чашку, но руки еще дрожали, и пить я не могла.

Постепенно я приходила в себя от болевого шока, но от потрясения – нет. Я знала, что этот человек не мой муж, но сходство было столь велико, а моя привычка так сильна, что я была почти готова довериться ему и рассказать все, как рассказала бы Фрэнку, полагаясь хотя бы на вежливую участливость, если не на реальное понимание. Его поведение перевернуло все во мне, из-за этого я ощущала себя совершенно больной.

Больной и напуганной. Я близко видела его глаза, когда он опустился возле меня на корточки. На какое-то мгновение что-то промелькнуло в глубине этих глаз. Только вспышка, не более, но мне не хотелось бы снова ее увидеть. Звук открывшейся двери наверху вывел меня из задумчивости. Тяжелые и быстрые шаги возвестили о появлении Дугала, следом за ним, очень близко, шел капитан Рэндолл – шел настолько близко, что, когда Дугал, увидев меня, неожиданно остановился у подножия лестницы, Рэндолл едва не врезался ему в спину.

Бросив на него короткий взгляд через плечо, Дугал быстро подошел ко мне, швырнул на стол монету и, не говоря ни слова, рывком поднял меня со стула. Он так стремительно вывел меня за дверь, что я только краем глаза заметила устремленный в мою сторону плотоядный взгляд офицера в красном мундире.

Мы тронули лошадей, прежде чем я успела обмотать вокруг ног свои широкие юбки, и волны ткани раздувались на ветру, словно раскрытый парашют. Дугал молчал, но, казалось, нашим лошадям передалось его нетерпение – едва мы достигли дороги, они понеслись галопом.

На перекрестке, отмеченном пиктским крестом [19], Дугал резко натянул поводья. Мы остановились. Он спешился и привязал обеих лошадей к какому-то деревцу. Потом помог мне слезть и тотчас юркнул в кусты, знаком приказав следовать за ним.

Я поднималась по склону холма, глядя на мелькающий в зарослях килт Дугала и то и дело наклоняя голову, чтобы отпущенная им ветка не хлестнула меня по лицу. Холм порос дубками и молодыми соснами. Щебетали в подлеске синицы, и чуть поодаль стрекотала, похоже, целая стайка соек. Свежая, ярко-зеленая трава раннего лета густо росла среди скал и камней, ковром укрывала землю под дубами; под соснами травы не было, земля под ними была усыпана толстым слоем хвои, в которой деловито сновали муравьи и другие мелкие насекомые, прячась от солнечных лучей и птиц.

Резкие лесные запахи щекотали горло. Я и раньше бывала на таких холмах и дышала теми же весенними запахами, но тогда они смешивались с вонью выхлопных газов с дороги, а щебет птиц заглушался голосами туристов. Когда я в последний раз поднималась по такой вот тропе, земля там была усеяна упаковками от сэндвичей и пустыми пачками из-под сигарет, а не распускающимися бутонами мальвы и фиалками. Этот мусор казался сносной платой за такие блага цивилизации, как, например, антибиотики и телефон, однако нынче я испытывала благодарность к фиалкам. Я нуждалась в мире и покое, и здесь я их чувствовала.

У самой вершины холма Дугал вдруг свернул в сторону и скрылся в густом ракитнике. С некоторым трудом проложив себе дорогу за ним, я обнаружила его на плоском камне возле небольшого водоема. Покосившаяся каменная стела с едва заметным, почти стертым изображением человеческой фигуры росла из земли чуть поодаль. Я сообразила, что передо мной святой источник. Таких мест поклонения в Шотландии было множество, и они часто прятались в секретных местах, возле источника, на ветвях склонившейся над водой рябины висело множество выцветших ленточек – подношений от тех, кто молил святого о здоровье или об удаче в дороге.

Дугал кивком приветствовал меня. Он перекрестился, склонил голову и зачерпнул из источника воды сложенными ладонями. Вода была необычно темного цвета и странно пахла – как видно, источник серный, решила про себя я. День стоял жаркий, мне хотелось пить, и я последовала примеру Дугала. Вода немного горчила, но была холодная и нельзя сказать, чтобы невкусная. Я выпила немного, потом плеснула на лицо, чтобы смыть дорожную пыль.

Я подняла голову, не вытирая лица, и увидела, что Дугал смотрит на меня с каким-то странным выражением. Нечто среднее между любопытством и расчетом – так бы я определила.

– Пришлось залезть на холм, чтобы испить водицы? – беспечно спросила я.

Фляги с водой лежали в седельных сумках. И я сомневалась, что Дугал поднялся сюда, чтобы просить святого о благополучном возвращении в деревню. Мне казалось, что его намерение носит более прагматичный характер.

– Вы хорошо знаете капитана? – неожиданно спросил он.

– Хуже, чем вы, – ответила я. – Я видела его до этого всего один раз, да и то случайно. Мы друг другу не очень понравились.

К моему удивлению, лицо Дугала смягчилось.

– Не могу сказать, что и мне он по душе, – сказал он.

Задумчиво побарабанив пальцами по каменному краю водоема, он повернулся ко мне.

– А иные о нем весьма высокого мнения. Дескать, храбрый солдат и умелый воин.

Я подняла брови.

– Поскольку я не генерал английской армии, на меня эти качества не производят впечатления.

Дугал рассмеялся моей шутке, показав ослепительно-белые зубы; смех спугнул грачей, сидевших в ветках над нами, и они улетели, хриплыми криками выражая свое неудовольствие.

– На кого вы работаете – на англичан или на французов? – спросил Дугал, неожиданно меняя тему. – Или вы не шпионка?

– Конечно же нет! – резко ответила я. – Я Клэр Бошан, и более ничего.

Я обмакнула в воду свой носовой платок и обтерла им шею. Прохладные струйки побежали по спине под серой саржей моего дорожного платья. Я прижала посильнее мокрый платок к груди, и получилось то же самое.

Дугал молча наблюдал за тем, как я совершаю это омовение.

– Вы видели спину Джейми, – вдруг сказал он.

– Да, хотя это случилось по воле обстоятельств, – сухо ответила я. Мне по-прежнему было непонятно, чего он добивается своими бессвязными расспросами. Вероятно, сам объяснит, когда сочтет нужным. – Вы хотите узнать, известно ли мне, что это дело рук Рэндолла? Вы знали об этом сами?

– Я-то знал, – ответил он, глядя на меня оценивающе, – но не знал, в курсе ли вы.

Я пожала плечами, давая понять, что моя осведомленность его не касается.

– Я, видите ли, был там, – тяжело произнес Дугал.

– Где?

– В Форт-Уильяме. Я вел кое-какие дела с гарнизоном. Тамошний клерк знал, что Джейми мой родственник, и сообщил мне, когда они его арестовали. Ну я и отправился туда, чтобы попробовать помочь Джейми.