Он явно смутился, отвернулся в сторону и начал сосредоточенно отряхивать листья, приставшие к его килту.

– Ммхм… Ай, мы женаты, все верно. Но это брак не вступает в силу, видишь ли, пока он не консумирован.

Его лицо снизу вверх начала заливать густая краска.

– Ммхм, – промычала и я. – Давай пойдем и для начала поедим чего-нибудь.

Глава 15

Откровения брачной ночи

В гостинице нас уже ждала еда – скромное свадебное угощение: вино, свежий хлеб и ростбиф. Я направилась было к лестнице, чтобы привести себя в порядок перед трапезой в своей комнате, но Дугал удержал меня.

– Я хочу, чтобы ваше бракосочетание завершилось как следует, без всяких двусмысленностей, – сказал он негромко, но твердо. – Не должно оставаться никаких сомнений в том, что это законный союз, ни одной лазейки для аннулирования брака, в противном случае мы рискуем своими головами.

– Мне кажется, что вы именно этого и хотите, – сердито ответила я. – В особенности это касается моей головы.

Дугал крепко шлепнул меня пониже спины.

– Об этом не тревожьтесь, только выполните свою часть сделки.

И он окинул меня критическим взглядом, словно не вполне верил в мои способности.

– Я знал отца Джейми. Если сын пошел в него, проблем у вас не возникнет… Эй, Джейми! – окликнул он и быстрым шагом пересек комнату, в которую Джейми, поставив лошадей в конюшню, только что вошел.

Судя по лицу Джейми, он тоже получал инструкции.


Как, ради всего святого, все это могло случиться со мной? Именно об этом спрашивала я себя чуть позже. Всего шесть недель назад я беспечно собирала полевые цветы на шотландском холме и собиралась отнести их домой моему мужу. А теперь я сижу за закрытой дверью в комнате деревенской гостиницы, ожидая совершенно другого мужа, которого едва знаю, получив строгий наказ консумировать навязанный брак, чтобы не потерять жизнь и свободу.

Напряженная и испуганная, я села на кровать в своем взятом напрокат роскошном одеянии. Послышался слабый скрип открывающейся, а потом затворяемой двери.

Джейми оперся спиной о дверной косяк и смотрел на меня. Чувство неловкости все усиливалось. Джейми первым нарушил молчание.

– Ты не должна меня бояться, – мягко произнес он. – Я не собираюсь кидаться на тебя.

Я засмеялась, поборов волнение.

– Я так и не думала.

На самом деле я считала, что он не посмеет даже коснуться меня, если я сама его об этом не попрошу, но правда в том, что в мои обязанности входило предложить ему куда большее – и в самое ближайшее время.

Я посмотрела на него с сомнением. Я подумала, что было бы труднее, если бы он казался мне непривлекательным. Однако я восемь лет не лежала в одной постели ни с одним мужчиной, кроме Фрэнка. А еще этот молодой парень, по его собственному признанию, не имел никакого опыта в таких делах. Я никогда прежде не была с девственником. Если не брать в расчет мой внутренний протест и рассматривать проблему исключительно с практической точки зрения, оставалось неясным, как мы вообще к этому приступим? Такими темпами мы можем проторчать здесь несколько дней, просто глядя друг на друга.

Я кашлянула и похлопала рукой по кровати.

– Может, сядешь?

– Ай.

Он пересек комнату, двигаясь словно большая кошка. Сел не рядом на постель, а напротив, на стул. Неуверенно взял мои руки в свои. У него были крупные ладони с загрубевшими пальцами, очень теплые, с тыльной стороны покрытые редкими рыжеватыми волосками. Я ощутила небольшое волнение от его прикосновения и вспомнила слова из Ветхого Завета о том, что кожа Иакова была гладкая, а брат его, Исав, был человек косматый [20]. У Фрэнка руки длинные и изящные, почти без волос, и аристократические на вид. Мне нравилось смотреть на них, когда он читал лекции.

– Расскажи мне о твоем муже, – попросил Джейми, словно прочтя мои мысли.

Пораженная, я чуть не вырвала у него руки.

– Что?

– Послушай, Клэр. Мы здесь проведем еще несколько дней. Не стану утверждать, будто все знаю, но большую часть своей жизни я провел на ферме, и если только люди не отличаются от животных радикально, нам вряд ли понадобится на все это так уж много времени. Нам можно не спешить, а вместо этого поговорить и перестать друг друга бояться.

Его прямота в оценке ситуации принесла мне некоторое облегчение.

– А ты разве боишься меня?

По его виду этого было не сказать. Вероятно, он нервничал. Хоть он и не был робким шестнадцатилетним юнцом, это все-таки был его первый раз. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Да, боюсь. Думаю, куда больше, чем ты. Вот почему я держу тебя за руки – чтобы мои не дрожали.

Я не поверила, но крепче сжала его ладони, ощущая благодарность.

– Это хорошая мысль. Разговаривать гораздо легче, когда мы вот так касаемся друг друга. Но все-таки, почему ты спросил о моем муже?

Может, он хочет узнать что-то о нашей с Фрэнком сексуальной жизни и таким образом понять, чего я жду от него?

– Я понял, что ты думаешь о нем. Ведь нельзя не думать при таких обстоятельствах. И не хочу, чтобы ты думала, что не следует упоминать его при мне. Хотя теперь я твой муж – как странно произносить это вслух – было бы неправильно, если бы ты забыла его или хотела это сделать. Раз ты его любила, значит, он был хороший человек.

– Да, он… был.

Голос мой дрогнул, и Джейми провел большими пальцами по тыльной стороне моих кистей. Потом поднял их и бережно поцеловал каждую руку. Я откашлялась.

– Это прекрасная речь, Джейми.

– Ай. – Он внезапно улыбнулся. – Я придумал ее, пока Дугал произносил тосты.

Я глубоко вздохнула.

– У меня есть к тебе вопросы.

Он опустил глаза и погасил улыбку.

– Надо полагать, – сказал он. – В нынешних обстоятельствах любопытство вполне понятно. Что же ты хочешь узнать?

Он поднял взгляд, и при свете лампы в голубых глазах сверкнуло озорство.

– Почему я до сих пор девственник?

– Э-э, я бы сказала, что это более или менее твое личное дело, – пробормотала я.

Мне вдруг стало жарко, и, высвободив одну руку, я потянулась за платком в карман платья и нащупала там что-то твердое.

– Совсем забыла! У меня до сих пор твое кольцо.

Вынув кольцо из кармана, я отдала его Джейми – тяжелый золотой обруч, увенчанный рубином-кабошоном. Он не стал надевать его на палец, а положил в спорран.

– Это обручальное кольцо моего отца, – объяснил он. – Обычно я его не ношу, но сегодня мне хотелось появиться перед тобой во всем блеске.

При этих словах он покраснел и принялся возиться с застежкой споррана.

– Я очень польщена, – сказала я, не удержавшись от улыбки.

Добавлять кольцо с рубином к сверкающему великолепию его костюма было все равно что завозить уголь в Ньюкасл, но я была тронута его вниманием к деталям.

– Я куплю тебе подходящее кольцо, как только смогу, – пообещал Джейми.

– Это не важно, – сказала я, испытывая некоторую неловкость, ведь я собиралась отсюда сбежать. – У меня есть главный вопрос, – продолжала я, возвращая разговор в прежнее русло. – Если можешь, ответь, почему ты согласился на мне жениться?

Джейми, отпустив мои руки, слегка откинулся назад. Он помолчал, разглаживая шерстяную ткань пледа на коленях. Я хорошо видела длинную линию напряженной мышцы под тяжелой тканью.

– Ну, как минимум, мне нравится с тобой разговаривать, – проговорил он с улыбкой.

– Нет, я серьезно, – настаивала я. – Почему?

Его лицо стало серьезным.

– Прежде чем я отвечу тебе, Клэр, я сам хочу тебя кое о чем попросить, – медленно произнес он.

– О чем же?

– О честности.

Видимо, я вздрогнула при его ответе, потому что он вдруг наклонился близко ко мне, уперев руки в колени и глядя прямо в глаза.

– Я знаю, Клэр, что есть вещи, о которых ты не хочешь говорить. Может, даже не можешь говорить о них.

«Ты даже не представляешь, насколько ты прав», – подумала я.

– Я никогда не стану давить на тебя и настаивать на том, чтобы узнать о твоих личных делах, – серьезно сказал он, опустил глаза вниз и сжал ладони. – У меня тоже есть вещи, которые я не могу рассказать тебе, по крайней мере пока. И никогда не буду просить тебя о том, чего ты не можешь мне дать. Прошу лишь об одном: что бы ты ни решила мне сказать, говори правду. И я обещаю то же самое. Между нами сейчас ничего нет – кроме уважения, вероятно. И я думаю, что уважение дает место тайне, но не лжи. Ты согласна?

Он разнял руки и протянул их мне ладонями вверх. Я посмотрела на темную полоску пореза на его запястье и вложила свои ладони в его.

– Да, я согласна. Обещаю быть честной.

Его пальцы сомкнулись над моими.

– Я обещаю то же. Ну а теперь… – Он глубоко вздохнул. – Ты спрашиваешь, почему я на тебе женился?

– Мне просто любопытно.

В широкой улыбке словно воплотилось все озорство, которое пряталось в глазах.

– Не могу тебя винить. Причин было несколько. Об одной, даже скорее о двух, я сейчас не могу говорить, но позже ты их узнаешь. Главная же причина – та же, что и у тебя, – только так можно спасти тебя от Джека Рэндолла.


Я вздрогнула при упоминании имени капитана, и Джейми крепче сжал мои руки.

– Ты в безопасности, – сказал он твердо. – Ты теперь носишь мое имя, ты под защитой клана и, если будет необходимо, под защитой моего тела. Он больше пальцем тебя не тронет, пока я жив.

– Благодарю, – сказала я.

И, глядя на это строгое, молодое, решительное лицо с широкими скулами и твердой линией челюсти, я впервые почувствовала, что в нелепом плане Дугала есть крупица здравого смысла.

«Под защитой моего тела…» То были не пустые слова – стоило взглянуть на Джейми, на разворот его широких плеч, стоило вспомнить дикую грацию первобытного воина, когда он в лунном свете изображал бой на мечах. Он отвечал за то, что говорит. Совсем еще молодой, он имел право так говорить, и его рубцы подтверждали это право. Он был не старше многих летчиков и пехотинцев, за которыми я ухаживала в госпитале, и так же, как они, знал ответственность и цену ошибке. Он давал мне не романтический обет, а твердое обещание защищать меня даже ценой собственной жизни. Я могла лишь надеяться, что смогу отплатить ему чем-то.