Потом он поднял голову, словно кошка, нюхающая ветер. Я заметила, как он отыскал взглядом Мурту, а потом перевел глаза на меня. Маленький человечек никак не отреагировал, но встал и перешел на другое место. Оно оказалось в нескольких футах от меня.

Позади нас беспокойно заржала лошадь. И словно по сигналу, они появились среди скал. Не англичане, как я опасалась, и не бандиты. Шотландские горцы, вопящие, словно в них вселились духи. Гранты. Или Кэмпбеллы.

Едва ли не на четвереньках я добралась до скал. Ушибла голову и содрала колени, но успела укрыться в тесной расщелине. Сердце билось как сумасшедшее; я сунула руку в карман за кинжалом и едва не ткнула им в себя. Я не имела представления, как правильно обращаться с этим длинным ножом, но чувствовала себя спокойнее оттого, что он у меня был. В рукоятку был вставлен лунный камень, он как-то ободряюще упирался мне в ладонь. Во всяком случае, я была уверена, что в темноте ухватила кинжал за нужный конец.

Драка была такая сумбурная, что вначале я не могла понять, что происходит. Небольшую площадку заполнили кричащие, мечущиеся из стороны в сторону, катающиеся по земле мужчины. Мое убежище, к счастью, находилось в стороне от стычки, так что пока я ощущала себя в безопасности. Оглядевшись, я заметила возле скалы приземистую фигуру, прижавшуюся к камню. Я крепче схватилась за кинжал, но тут же сообразила, что это Мурта.

Так вот в чем заключался смысл знака Джейми. Он доверил Мурте охранять меня. Самого Джейми видно не было. Большинство дрались на площадке возле скал и у обозов.

Разумеется, именно лошади и обозы, скорее всего, были целью нападения. Нападающие представляли собой хорошо организованную и прекрасно вооруженную банду – насколько я могла разглядеть в слабом свете костра. Если это были Гранты, то они в равной степени могли гнаться за добычей и жаждать отомстить за недавний угон скота, совершенный Рупертом и компанией.

Поставленный в известность задним числом, Дугал не одобрил набег, но был недоволен не столько самой кражей, сколько тем, что дополнительный скот замедлит наше продвижение. Он распорядился отделаться от него как можно скорее и продать на рынке в ближайшей деревне.

Вскоре стало ясно, что нападающие не стремятся причинить увечья людям; им нужны были лошади и припасы. Кое-кто из них в этом преуспел. Я пригнулась пониже, когда неоседланная лошадь с кричащим, словно мартовский кот, всадником на спине, крепко вцепившимся в гриву, перепрыгнула через костер и унеслась в темноту.

Еще двое или трое пеших налетчиков уволокли несколько мешков с зерном Колума; наш отряд преследовал их, ругаясь по-гэльски. Судя по звукам, стычка подходила к концу. Но тут возле костра появилась группа мужчин, и драка разгорелась с новой силой.

Противостояние казалось серьезным, это впечатление подтверждалось яростью, с которой участники махали поблескивающими лезвиями; они в запале коротко выкрикивали что-то, но уже не вопили. Мало-помалу я разобралась, что происходит. В центре схватки стояли спиной к спине Джейми и Дугал. Каждый из них держал саблю в левой руке, а кинжал – в правой, и, насколько я могла судить, справлялись они отлично.

Их окружали четверо или даже пятеро, мечущиеся тени мешали сосчитать точнее; эти люди атаковали легкими саблями, хотя у одного из нападавших висел на поясе тяжелый палаш, а еще у двоих были пистолеты.

Очевидно, они хотели захватить Дугала или Джейми, а может, и обоих сразу. Получить живыми. Ради выкупа, решила я. В пользу моего предположения говорил и выбор легкого оружия, которое не было смертельно опасно в той степени, как тяжелые палаши или пистолеты.

Дугал и Джейми, напротив, не имея таких целей, дрались с мрачной серьезностью и прагматичностью. Спина к спине, они образовали живой круг угрозы, каждый прикрывал уязвимое место другого. Когда Дугал с силой выбрасывал руку с кинжалом вперед, мне казалось, что уязвимостей у него просто нет.

Вся эта возбужденная, рычащая, сыплющая проклятиями толпа приближалась ко мне. Я вжалась в расщелину, но она была всего два фута глубиной. Краем глаза я уловила рядом какое-то движение. Мурта решил принять участие в драке.

Я не могла оторвать глаза от Джейми от страха за него, но все же заметила, как маленький шотландец неторопливо вытащил свой пистолет. Тщательно проверив курок и вытерев пистолет о рукав, он пристроил его на предплечье и стал ждать.

Он ждал. А я сходила с ума от тревоги за Джейми, который отбросил грацию и размахивал оружием, словно варвар, тесня наступавших на него с откровенно кровожадным видом двух врагов. «Какого черта этот парень не стреляет?» – с яростью думала я, но потом догадалась. Оба – Джейми и Дугал – находились на линии огня, а кремневые пистолеты, как я помнила, не отличались точностью.

Это предположение подтвердилось в следующую минуту, когда один из противников Дугала, сделав неожиданный выпад, зацепил его запястье. Лезвие вспороло предплечье во всю длину, и Дугал упал на одно колено. Почувствовав, что дядя ранен, Джейми отвел назад саблю и быстро отступил на два шага. Теперь он прижимался спиной к скале, а Дугал завалился на один бок, защищаясь только кинжалом. Это приблизило нападающих к моему укрытию, а следовательно, и к пистолету Мурты.

Прогремевший рядом выстрел показался оглушительно громким. Он был неожиданным для нападающих, особенно для того, в которого попала пуля. Секунду человек еще стоял, беспомощно и вопросительно покачивая головой, потом медленно сел, повалился на спину и покатился вниз по склону к затухающему огню.

Оправившись от неожиданности, Джейми выбил саблю из руки противника. Дугал успел встать на ноги, и Джейми подвинулся в сторону, чтобы дать ему место для схватки. Один из противников побежал вниз, чтобы оттащить раненого товарища с раскаленных углей. Оставались еще трое, а Дугал был ранен. Мне было видно, как падают на камень капли крови каждый раз, как он взмахивал палашом.

Они находились достаточно близко ко мне, и я видела лицо Джейми, спокойное и сосредоточенное, поглощенное энергией боя. Дугал внезапно что-то крикнул ему. Джейми на мгновение отвел взгляд от лица противника и посмотрел себе под ноги. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы избежать разящего удара, потом пригнулся вбок и метнул свою саблю, как копье.

Его противник недоуменно глядел на воткнувшееся в ногу лезвие. Он коснулся металла, ухватил палаш и выдернул из раны. Судя по легкости, с какой он это сделал, я подумала, что рана неглубока. Человек все еще казался удивленным и словно собирался спросить, что означает такое странное поведение.

Потом он закричал, швырнул саблю на землю и побежал прочь, тяжело прихрамывая. Двое оставшихся налетчиков обернулись на его крик и тоже пустились бегом, преследуемые Джейми, настигавшим их с неотвратимостью снежной лавины. На бегу он успел выхватить из свертка тяжелый палаш и поднял его над головой, образовав смертоносную арку из двух рук. Следом за ним несся Мурта, выкрикивая на гэльском нечто грозное и размахивая перезаряженным пистолетом в одной руке и саблей – в другой.

После этого динамика боя переменилась, и уже через четверть часа отряд Маккензи в полном составе начал подсчет ущерба.

Он оказался не так уж велик: налетчики увели двух лошадей и унесли три мешка с зерном, но погонщики, спавшие рядом с обозами, помешали грабителям, а вооруженные члены отряда прогнали тех, кто пытался увести лошадей. Самой крупной потерей стало исчезновение одного из наших мужчин.

Я подумала вначале, что он, был ранен или убит в гуще сражения, но тщательные поиски не принесли результата.

– Его похитили, – мрачно подытожил Дугал. – Черт побери, выкуп за него придется внести как минимум в размере месячного дохода.

– Могло быть хуже, Дугал, – сказал Джейми, вытирая лицо рукавом. – Подумай, что сказал бы Колум, если бы они забрали тебя.

– А если бы они уволокли тебя, я не стал бы платить, и можно было бы тебе поменять фамилию на Грант, – проворчал Дугал, но атмосфера сразу стала заметно более расслабленной.

Я достала небольшую коробку с медикаментами, которую взяла с собой, и занялась пострадавшими, разделив их по степени серьезности полученных ранений. К счастью, ничего особо скверного не обнаружилось. По-видимому, самой тяжелой была рана Дугала.

У Неда Гоуэна горели глаза, и весь он сиял и искрился энергией, слишком возбужденный схваткой, чтобы почувствовать боль от выбитого ударом рукоятки кинжала зуба. У него, однако, хватило ума осторожно сунуть его под язык.

– Просто на всякий случай, – объяснил он и выплюнул зуб на ладонь.

Корень был целый, и лунка еще кровоточила, так что я, надеясь на лучшее, воткнула верхушку на место и прижала покрепче. Хрупкий солиситор сильно побледнел, но не издал ни звука. С благодарностью он прополоскал рот виски – для дезинфекции, но не побрезговал проглотить его.

На рану Дугала я еще раньше наложила давящую повязку и, сняв ее, была рада обнаружить, что кровотечение остановилось. Порез был чистый, но глубокий. Тонкая линия подкожного жира виднелась по краям раны, которая уходила в мышцу по крайней мере на дюйм. Крупные сосуды, слава богу, не были задеты, но рану нужно было зашивать.

В качестве иглы в моем распоряжении оказалось только нечто вроде тонкого шила, при помощи которого погонщики чинили сбрую. Я взялась за него немного неуверенно, а Дугал просто вытянул руку и отвернулся.

– Я вообще-то не боюсь крови, – объяснил он, – но смотреть на собственную у меня нет желания.

Он уселся на камень и, когда я начала работать, крепко стиснул зубы – видно было, как у него подрагивают желваки. Ночь была прохладная, но на лбу Дугала крупными каплями выступил пот. Один раз он попросил меня остановиться ненадолго, отошел чуть в сторону, где его стошнило, а потом вернулся на камень и снова протянул мне руку.

К счастью, один владелец таверны решил уплатить налог за эту четверть года в виде бочонка виски, и теперь он оказался чрезвычайно кстати. Я пользовалась им для дезинфекции ран, а затем предоставляла пациентам лечиться самостоятельно в тех дозах, какие они сочтут нужными. После окончания медицинских хлопот я и сама пропустила глоток-другой. Выпила я с удовольствием и благодарно улеглась на свое одеяло. Луна клонилась к закату, и я дрожала от холода и нервного потрясения. Было так хорошо, когда Джейми лег рядом и крепко прижал меня к своему большому теплому телу.